Кто из философов является представителем позитивизма. Связь позитивизма и других философских течений. позитивизм конт философия метафизический

20.07.2019

Основные положения позитивизма

Позитивисты объединили логический и эмпирический методы в единый научный метод. Сущность единого для всех наук метода, обеспечивающего надежным и достоверным знанием закономерностей природы, была выражена в манифесте «Венского кружка» , опубликованном в 1929 г.: «Мы охарактеризовали научное миропонимание, в основном, посредством двух определяющих моментов. Во-первых, оно является эмпиристским и позитивистским: существует только опытное познание, которое основывается на том, что нам непосредственно дано (das unmittelbar Gegebene ). Тем самым устанавливается граница для содержания легитимной науки. Во-вторых, для научного миропонимания характерно применение определенного метода, а именно - метода логического анализа» .

Основная цель позитивизма - получение объективного знания.

Позитивизм оказал влияние на методологию естественных и общественных наук (особенно второй половины XIX века).

Позитивизм критиковал натурфилософские построения, которые навязывали науке неадекватные умозрительные образы изучаемых ею объектов и процессов. Однако эту критику позитивисты перенесли на всю философию в целом. Так возникла идея очищения науки от метафизики . Сущность позитивистской концепции соотношения философии и науки отражается во фразе О. Конта: «Наука - сама себе философия». Тем не менее, многие позитивисты верили в возможность построения «хорошей», научной философии. Такая философия должна была стать особой сферой конкретно-научного знания, она не должна отличаться от других наук по своему методу. В ходе развития позитивизма на роль научной философии выдвигались разные теории: методология науки (Конт , Милль), научная картина мира (Спенсер), психология научного творчества и научного мышления (Мах , Дюэм), логический анализ языка науки (Шлик , Рассел , Карнап), лингвистический анализ языка (Райл , Остин , поздний Витгенштейн), логико-эмпирическая реконструкция динамики науки (Поппер , Лакатос). Однако все указанные выше варианты позитивной философии были раскритикованы, прежде всего, самими позитивистами, так как, во-первых, как оказалось, они не удовлетворяли провозглашенным самими позитивистами критериям научности, а, во-вторых, опирались на явно (а чаще - неявно) определенные «метафизические» предпосылки .

Стадии истории человечества с позиции позитивизма (согласно Огюсту Конту)

Теологическая - люди в качестве объяснительной гипотезы используют понятие Бога, которому предписывают первопричины явлений и которого облекают в человекоподобный образ. Сама теологическая стадия распадается на три ступени: фетишизм, политеизм и монотеизм.
- Фетишизм вызван тем, что фантазия человека ещё слишком слаба, чтобы выйти за пределы явлений, поэтому человек поклоняется фетишам - вещам, наделённым человеческим статусом.
- Политеизм - люди начинают облекать первопричины в человеческие образы и измышлять богов.
- Монотеизм характеризуется тем, что первопричины структурируются, среди них выделяются главные и второстепенные, пока, наконец, не открывается главная первопричина - Единый Бог . Эта ступень получает имя монотеизма.
Метафизическая - люди по-прежнему стремятся постичь начало и назначение вещей, но место богов занимают абстрактные сущности. Место Единого Бога занимает Природа , которую Конт определяет как «смутный эквивалент универсальной связи». Именно в языке позитивистов метафизика приобретает негативный оттенок, поскольку сущности и пресловутая природа вещей оказываются плодом беспочвенной фантазии, пусть даже она и выражена в строгой логической форме.
Позитивная - единственной формой знания по Конту становится научное знание. Человечество становится достаточно взрослым, чтобы мужественно признать относительность (релятивность) нашего познания. В этом аспекте позитивизм преодолевает характерный для Научной Революции эпохи барокко оптимизм . Второй важной чертой научного знания является эмпиризм - строгое подчинение воображения наблюдению. Здесь Конт повторяет идею Бэкона о том, что фундаментом знания должен стать проверенный опыт . Учёные должны искать не сущность явлений, а их отношение, выражаемое с помощью законов - постоянных отношений, существующих между фактами. Ещё одной чертой научного знания является прагматизм. Учёные перестают быть эрудитами и энциклопедистами. Одним словом, знание становится позитивным: полезным, точным, достоверным и утвердительным.

Идея эволюции с позиции позитивизма

См. также

Напишите отзыв о статье "Позитивизм"

Примечания

Литература

Михаленко Ю. П. Философия Давида Юма - теоретическая основа английского позитивизма XX века. - М., 1962.
Шкуринов П. С. Позитивизм в России XIX века. - М., 1980. - 416 с.
Русский позитивизм. / В. В. Лесевич, П. С. Юшкевич, А. А. Богданов. Составитель, автор предисловия, обзорной статьи и указателей С. С. Гусев. - СПб., 1995. - 362 с.
Schlick, M. Positivismus und Realismus. In: Erkenntnis 3, 1932, S. 1-31.

Ссылки

Позитивизм - статья из Большой советской энциклопедии .



Критика религии

Сходные течения

Критика

Произведения

Общество: конфликты

Общество: прогресс

Общество: движение

Отрывок, характеризующий Позитивизм

– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.

Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d"etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.

Позитивизм в философии – это направление, выдвигающее позитивное научное знание на первое место в сравнении с духовной деятельностью и умозрительными построениями. Он признает опыт, методы познания, основанные на наблюдении, теоретическим же учениям отказывает в достоверности. Мировоззренческим вопросам, проблеме соотношения реальности и отказывается в праве на существование. Говоря кратко – для направления характерно отрицание «метафизических» вопросов – т.е. тех, решение которых невозможно проверить опытным путем и непосредственными наблюдениями.

Особенности направления и этапы его развития

Первая система XIX в. отказывает системе мировоззренческих представлений в достаточной обоснованности и «научности» на основании чрезмерного, на взгляд позитивистов, количества умозрительных понятий. Первые теоретики позитивизма (О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль) заложили основные его идеи:

Отрицание традиционных вопросов мировоззренческого характера, решить которые считается невозможным из-за ограниченности человеческого разума;

Стремление поставить в зависимость от возможности опытной проверки право на существование теоретического знания;

Сведение научных знаний к совокупности данных, полученных наблюдением; исключение сведений, которые нельзя наблюдать, из числа научных фактов;

Поиск универсального способа получения достоверных научных фактов, разработка универсального языка науки;

Сведение задач науки к описанию явлений, но не их объяснению.

История развития направления включает три этапа: позитивизм XIX в., неопозитивизм (первая половина ХХ в.), постпозитивизм (вторая половина ХХ в.).

Позитивизм XIX в.

Родоначальником направления считается О. Конт, впервые изложивший его положения в труде «Курс позитивной философии». В его понимании философия – средство раскрытия связей между естественными науками и законами природы, их обобщение. Все явления, согласно этой концепции, подчиняются естественным законам, которые неизменны. И именно их открытие, систематизация и сведение их числа к минимуму определяется, как основная цель философских построений. При этом они сводятся к описанию существующих явлений без их объяснения.

Этот взгляд слабо согласуется с традиционным пониманием сути и целей философии. Но концепция Конта интересна описанием истории зволюции общества, в соответствии с тремя стадиями интеллектуального совершенствования – теологической, метафизической и позитивной.

Идеи Конта продолжает Г. Спенсер, отводя при этом в своих построениях значительную роль эволюционным воззрениям. По его собственным словам – если Конт предлагал рассматривать формирование знаний о природе, то он сам – развитие явлений самой природы. Рассуждения Спенсера об эволюции материи весьма механистичны – он предлагает принцип перехода «от однородного к разнородному». Оригинальна попытка Г. Спенсера примирить религию и науку с позиций агностицизма – по его рассуждениям, постичь силы, лежащие в основе мира, невозможно, и на признании этой невозможности базируется и то, и другое.

Важный вклад в эволюцию этого этапа внес Дж. Ст. Милль, автор «Системы логики». Он предложил вместо обобщения наук применить методологию формальной логики. В развитие логики его вклад значителен, но отождествление с логикой окончательно лишает философию специфики мировоззренческой науки, складывавшейся на протяжении ее истории.

Дальнейшее развитие эти идеи получили в начале ХХ в., когда первый позитивизм уступил место новой исторической форме – эмпириокритицизму (наиболее известные теоретики – Э. Мах и Р. Авенариус). Для эмпириокритицизма, или махизма характерно стремление окончательно «очистить» естественнонаучное знание от умозрительных построений. Лишь то, что можно наблюдать и подтвердить опытным путем признается «единственно существующим». Наблюдаемое именуется «бесспорным первичным» материалом знания, а соответствующие факты и явления – «элементами мира», независимыми от материи и сознания.

Неопозитивизм

Работы Макса Планка, формулирование А. Эйнштейном принципов теории относительности во второй половине XIX в. положили начало нового этапа в развитии направления – неопозитивизма. Возникший в 20-х гг. ХХ в., он сосредотачивается на анализе научного языка и логико-методологических исследованиях. Основной вариант развития этапа – логический позитивизм.

Истоки лежат в идеях Венского кружка с М. Шликом во главе. Влияние на формирование направления оказало, помимо научных открытий, и развитие математики, прежде всего – математической логики. Из этой волны позитивизма развилась аналитическая философия.

Здесь была предпринята попытка объединить , формальную логику и естественные науки. Характерное произведение этого периода – «Преодоление метафизики логическим анализом языка» Карнапа. Важной задачей становится отделить предложения, имеющие смысл, от бессмысленных с синтаксической или логической точки зрения. Причиной появления «бессмысленных» предложений считают неопределенность и неправильное понимание языка. Иными словами, при сохранении интереса к опыту, как первооснове знаний, добавляется интерес к языку, теории значений и правилам построения фраз.

При этом большинство проблем, затрагиваемых философией на протяжении ее развития, признаются бессмысленными. Практически все философское наследие предлагается считать набором логически бессмысленных предложений, а от нее самой остается логический анализ слов и предложений.

Постпозитивизм

Основные идеи поспозитивизма выдвинул К. Поппер. Он предложил концепцию критического рационализма. Решение – изучать ли ту или иную проблему – следует принимать при помощи логики. Именно она помогает решить, является ли вопрос истинным или нет.

Куайн указывает на слабые места логического позитивизма, предлагая подвергать проверке на соответствие с реальностью теорий, а не отдельных высказываний. Причина – существует группа высказываний, являющихся логически истинными и имеющих синтаксический смысл, таковыми являются благодаря наличию тавтологии или синонимов в формулировках. Классические примеры – «всякий неженатый человек неженат», или «всякий холостой человек неженат».

Многие положения позитивизма в этот период оказались отброшены, но определение направления, как опирающегося на уважение к рациональному опыту, строгое ясное мышление, сохранилось. Характерные черты постпозитвизма:

Отказ от жесткого разграничения теории и науки;

Снижение внимания к формальной логике;

Усиление внимания к истории науки, динамике ее течения;

Анализ влияния социальных и культурных факторов на процесс познания;

Замена принципа верификации фальсификацией: теория признается истинной, если ее следствием являются факты, которые можно проверить теорией. Теория же, которая перестает удовлетворять этому условию, признается фальсифицированной – т.е. становится ложной. Иными словами, задача состоит не в поиске абсолютно истинной теории, а в решении вопроса роста знаний;

Признание роли философии.

Теоретики постпозитивизма зачастую противоречат друг другу в своих концепциях. Тем не менее, сохраняется преемственность с предыдущими этапами. Основное внимание по-прежнему уделяется рациональным методам познания.

С уважением, Андрей Пучков

Одно из основных течений в философии XIX–XXвв. – позитивизм. Позитивизм складывается в обстановке серединыXIXв., когда борьба буржуазии за политическую власть завершилась победой. Западноевропейская буржуазия утрачивает свою былую революционность. В это же время возникает машинное производство, пришедшее на смену ремесленному. Создание технических новинок предполагает серьёзные естественнонаучные основания. Усиливается интерес к развитию научно–технического знания.

Исходная идея позитивизма – призыв к преодолению противоположности материализма и идеализма. За образец для философии нужно взять эмпирическую науку, которая нейтральна по отношению к основному вопросу философии. Позитивисты утверждают, что основной массив знаний о мире, человеке и обществе, нужных в практической жизни, получается в специальных науках. Это знание ("позитивное знание") противопоставляется традиционной философии как "метафизике". Вся традиционная философия должна быть упразднена и заменена специальными науками. Позитивизм объявляет себя воззрением, освобождающим науку от догматических философских концепций, выставляет себя в выгодной роли защитника "положительного", т.е. освобожденного от каких–либо "домыслов" знания, претендует на роль борца за победу науки.

Но значит ли это, что позитивизм – не философское течение? Нет. Поскольку частные науки нуждаются в определенной систематизации своих понятий, эту работу должна выполнить философия нового типа, т.е. позитивная философия. Однако этим дело не ограничивается. История позитивизма показывает, что его представителям не удалось уйти от оппозиции материализма и идеализма, они эклектически колебались между ними, то и дело примыкая к идеализму.

Позитивизм пережил длительную историю. В нем выделяют т.н. первый позитивизм, махизм (или "второй позитивизм") и неопозитивизм. Различие между ними, прежде всего, в изменении отношения к основному вопросу философии: сначала утверждение о невозможности его разрешить, затем мнение о том, что его можно преодолеть на основе "нейтрального" (не материалистического и не идеалистического) истолкования ощущений, и, наконец, – заявление о том, что основной вопрос философии лишен научного смысла.

Первый этап позитивизма представлен именами: О. Конт, Э. Литтре, Роберти во Франции, Д. С. Милль Г. Спенсер, Дж. Льюис в Англии, Ю. Охорович в Польше, Г. Вырубов, В. Лесевич, Н. Михайловский в России, К. Каттанео, Д. Феррари, Р. Ардиго в Италии.

Основатель позитивизма – Огюст Конт (1798–1857) родился в семье чиновника, учился в лицее, затем – в Высшей политехнической школе. С 1818 по 1834 г. (опечатка ––А.М.) работал секретарем социалиста–утописта Сен–Симона. Основные идеи позитивизма изложены Контом в шеститомном "Курсе позитивной философии" (опубликован в 1830–42 гг.) и в работе "Дух позитивной философии" (1844).

Именно Конт высказал тезис о том, что наука заменяет собою традиционную философию. Он объявил "метафизикой" всякую теорию, признающую существование и познаваемость объективной реальности.

Наука, по Конту, должна в принципе ограничиться описанием внешней структуры явлений, отвечая на вопрос как протекают явления, а не на вопрос, что они такое в своей сущности. Во всех изысканиях следует стремиться к "замене слова почему словомкак ". Описание явлений позволяет вывести законы, функциональные отношения между элементами данной структуры. "Мы знаем явления и их законы. Сущность их и причины – не известны и не доступны для нас".

Конт пишет: "Основная характеристическая черта положительной философии состоит в признании всех явлений подчиненными неизменным естественным законам , открытие и низведение числа которых до минимума и составляет цель всех наших усилий, хотя мы и признаем абсолютно недоступным и бессмысленным искание первых или последнихпричин ". Так, например, мы объясняем явления законом тяготения, но не ставим вопроса, что такое тяготение и какова его причина.

Знание законов дает возможность предсказывать будущее течение событий. Отсюда знаменитая формула Конта: "Знать, чтобы предвидеть, и предвидеть, чтобы мочь". Эта формула привлекала современников Конта. Но при этом не обращалось внимания, что предвидение, по Конту, опирается на простую последовательность явлений, а это снова возвращает нас к концепции причинности Юма. Сам Конт под законами понимал лишь функциональные отношения, противопоставляя их причинности, объявляя последнюю совершенно не входящей в компетенцию науки.

Конт говорит, что существующее в науке разделение труда имеет негативную сторону, отделяя ученых друг от друга. В этой связи он ставит задачу необходимости создания особой науки. "Пусть новый ряд ученых…не отдаваясь специальному изучению какой–нибудь отдельной отрасли естественной философии…посвятит себя исключительно точному определению духа этих наук, исследованию их соотношений и связи друг с другом, низведению, если таковое возможно, присущих им принципов к наименьшему числу общих принципов…Пусть в то же время другие ученые…получат возможность, прежде чем взяться за свои специальные исследования, воспользоваться советом, проливаемым учеными, занимающимися общими положениями наук, и в свою очередь исправляют полученные теми результаты…после этого организация научного мира будет вполне закончена и будет развиваться беспредельно".

О необходимости создания особой "теории науки" писал также В.Виндельбанд. "Если удалось показать, что философия, стремившаяся быть метафизикой, невозможна, то именно из этих исследований возникла новая отрасль знания, нуждающаяся в имени. Пусть все остальные предметы без остатка разделены между специальными науками, пусть окончательно погибла надежда на науку миропознания, – но сами эти науки есть факт,…и они хотят в свою очередь стать объектом особой науки, которая бы относилась к ним так, как они сами – к остальным вещам. Наряду с другими науками выступает, в качестве особой, строго определенной дисциплины, теория науки…философия не есть более учение о вселенной или о человеческой жизни – она не "метафизика" вещей, а "метафизика знания". (Виндельбанд В. Прелюдии, философские статьи и речи, СПб, 1904).

Важным положением позитивной философии у Конта является "закон трех стадий", трех методов познания, которые проходит человечество в своем умственном развитии. "Человеческий дух по самой природе своей, в каждом из своих исследований пользуется последовательно тремя методами мышления, по характеру своему существенно различными и даже прямо противоположными друг другу: сначала теологическим методом, затем метафизическим и, наконец, положительным методом. Отсюда и возникают три взаимно исключающие друг друга вида философии, или три общие системы воззрений на совокупность явлений: первая есть необходимая исходная точка человеческого ума; третья – его определенное и окончательное состояние; вторая служит только переходной ступенью.

В теологическом состоянии человеческий дух, направляя свои исследования, главным образом, на внутреннюю природу вещей, первые и конечные причины поражающих его явлений, стремясь, одним словом, к абсолютному познанию, воображает, что явления производятся прямым и постоянным воздействием более или менее многочисленных сверхъестественных факторов, произвольное вмешательство которых объясняет все кажущиеся аномалии мира.

В метафизическом состоянии, которое на самом деле представляет собой только общее видоизменение теологического, сверхъестественные факторы заменены абстрактными силами, настоящими сущностями (олицетворенными абстракциями), неразрывно связанными с различными вещами, и могущими сами собой производить все наблюдаемые явления, объяснение которых состоит в таком случае только в подыскании соответствующей сущности.

Наконец, в положительном состоянии человеческий дух познает невозможность достижения абсолютных знаний, отказывается от исследования происхождения и назначения существующего мира и от познания внутренних причин явлений и стремится, правильно комбинируя рассуждение и наблюдение, к познанию действительных законов явлений, т.е. их неизменных отношений последовательности и подобия. Объяснение явлений, приведенное к его действительным пределам, есть отныне только установление связей между различными отдельными явлениями и несколькими общими фактами, число которых уменьшается все более и более по мере прогресса науки".

На позитивной стадии полностью вступает в силу подчинение воображения наблюдению. "Истинное положительное мышление заключается преимущественно в способности видеть".

Итак, сначала безраздельно господствовало религиозное мировоззрение, затем ему на смену приходят отвлеченные спекуляции философов, наконец, наступает разочарование в философии и люди обращаются к науке. Конт неоднократно повторял, что позитивная стадия должна полностью сменить две предшествующие и окончательно утвердиться в сознании людей. В результате победы позитивного стиля мышления вся прежняя философия исчезнет и утвердится позитивизм как "приведение в одну систему однородной науки всей совокупности приобретенных знаний". Конт утверждал, что "нынешняя интеллектуальная анархия зависит главнейше от совмещения трех радикально несовместимых философий: теологической, метафизической, и положительной".

В соответствии с "позитивным методом" должна быть построена классификация наук. Все науки он делит на теоретические и практические, прикладные. Теоретические науки составляют ряд: математика, физика, химия, физиология (биология), социология, этика. Математика здесь стоит на первом месте, поскольку она раньше всех перешла на позитивную стадию; остальные по меру перехода их на эту стадию. Эту классификацию Конт считал окончательной. Заметим, что в этом перечне отсутствует психология.

Конт говорил, что на позитивной стадии установлен ряд основных явлений: число, протяжение, движение, тяготение, теплота, электричество, химический процесс, жизнь, общественные процессы.

Конт считал, что указанные три стадии имеют место и в развитии каждого индивидуального сознания, и в истории отдельных наук, и в гражданской и политической истории. Религия символизирует собою детство человека, философия – его юношеский порыв, и, наконец, позитивная наука возмещает приближение полной умственной зрелости.

"Положительная философия может служить единственной твердой основой для социальной реорганизации, которая должна прекратить то состояние кризиса, в котором так долго находятся наиболее цивилизованные нации".

Конт считал своей большой заслугой создание социологии как науки: сам термин "социология" введен Контом. Его социология включает "социальную статику" (учение об условиях существования общества), "социальную динамику" (учение об изменении социальных систем), "социальную политику" (программу социального действия). Конт рассказывает о семье, о роли географических условий и климата в развитии общества, о разделении властей, видах религии, роли жрецов, предсказателей и чародеев, о войнах, о средневековом искусстве, об историческом развитии промышленности и т.д.

Конт утверждает, что "идеи управляют и переворачивают мир". "Мне не нужно доказывать, что миром управляют и двигают идеи , или другими словами, что весь социальный механизм основывается окончательно на мнениях". В ходе истории происходит последовательная смена трех состояний человеческих умов. Теологической стадии соответствовал режим наследственных феодальных монархий, метафизической – подъём "средних классов" и большое влияние, приобретаемое "юристами", на позитивной стадии обществом будут править позитивисты–философы, уполномоченные финансистами–банкирами. Каждой из трех стадий политической организации общества соответствует своя эпоха гражданской истории – военно–завоевательная, оборонительная и научно–промышленная (т.е. капиталистический строй). Последняя стадия завершает и замыкает собой все общественное развитие. Дальнейшая эволюция будет осуществляться как "моральное возрождение человека". Нормативный принцип процветания позитивного общества: "Любовь как принцип, порядок как основание, и прогресс как цель". "Соединение умов в едином общении принципов".

Конт – защитник права частной собственности. Его социальный идеал – "гармония" отношений между капиталистами и рабочими. Он рассуждает о моральном возрождении общества через сердечный союз философов, пролетариев и женщин, который будет заботиться о ревностном поддержании культа Человечества как "Верховного существа". Конт говорит о необходимости "перевоспитания рабочих", о том, что надо "прекратить великую западную революцию".

В поздний период своей деятельности Конт прекратил занятия наукой, перейдя на позицию, согласно которой искусство должно оттеснить науку на второй план. Он идет по пути переделки философии в религию. В определенном плане Конт допускает деизм. "Позитивная философия утверждает, что в существующем порядке вселенной, или, вернее, в известной нам её части, причины, непосредственно определяющие каждое явление, никогда не бывают сверхъестественными, но всегда естественны. С этим принципом, однако, вполне примиримо верование, что вселенная была создана и даже, – что она продолжает управляться разумом, если мы допустим, что разумный правитель придерживается точных законов, которые изменяются или уничтожаются только другими законами той же самой природы, но никогда не нарушаются ни по капризу, ни по предусмотрению".

В своей программе социального действия Конт предлагал превратить "позитивную философию" в религию всего человечества. Ученые и артисты (воплощение сотрудничества разума и чувства) трансформируются в "позитивных священников".

Конт – апологет буржуазного общества. Социальной формой, в рамках которой наука достигает полного расцвета, является, по его мнению, современное промышленное общество, т.е. капиталистическая организация общественной жизни. Капитализм есть впервые осуществленная рациональная организация общества, ибо такое устройство общества, с его точки зрения, соответствует основным свойствам человеческой природы и вдобавок основано на систематическом использовании результатов научного исследования в промышленном производстве.

Позитивные установки Конта в Англии воспринял Джон Стюарт Милль (1806–1873). Его наиболее значительная работа – "Система логики"(1843). Продолжая агностицизм Юма, Милль считает, что доказать существование внешнего мира невозможно; но в равной мере невозможно доказать, что внешний мир не существует. Милль говорит о материи как о неизвестной причине или "постоянной возможности" вызывания ощущений, а сознание характеризует, как "постоянную возможность переживаний".

Мир мы познаем через ощущения. Простые идеи, рожденные ощущениями, наш разум комбинируют в сложные. Милль хотел доказать, что новое знание может быть получено только эмпирическими методами. Даже математика также имеет эмпирическое происхождение, все ее аксиомы основаны на наблюдении и обобщении.

Задача науки, по Миллю, – индуктивное упорядочивание единичных явлений для выявления законов природы. В центре внимания Милля – логические исследования. Формальную логику он рассматривает как главное содержание философского знания. При этом он стремится изгнать из логики всякую философскую проблематику; "логика представляет собой нейтральную почву". Определенно существуют лишь единичные ощущения. Логика – это как бы грамматика оперирования чувственными переживаниями.

Милль разрабатывает индуктивную логику, считая индукцию методом науки. Он сформулировал методы отыскания причинных связей:

метод сходства: если в нескольких случаях при исследовании некоторого явления имеется общее обстоятельство, то оно связано с явлением причинной связью;

метод различия: если в случаях, когда наступает данное явление и когда оно не наступает, все обстоятельства одинаковы, кроме одного, – оно и является причиной данного явления;

метод остатков: из явления удаляются те части, причины которых известны из предыдущих индукций; оставшийся факт является следствием оставшейся причины;

метод сопутствующих изменений: явление, изменяющееся при изменении другого явления, связано с ним причинной зависимостью.

Индуктивные методы, согласно Миллю, основываются на важнейшем принципе человеческого познания – вере в единообразие природы. Конечно, эти методы применяются в исследовании. Но нужно заметить, что их применение опирается на допущение, что причины действуют независимо друг от друга и совокупное действие причин аддитивно. Кроме того, в понимании причинности Милль исходит из того, что необходимость и регулярная последовательность – одно и то же, и вслед за Юмом считает, что "знание последовательности и сосуществования явлений есть единственное доступное нам знание". К тому же Милль преувеличивает значение индукции, не видя взаимосвязи индукции и дедукции.

Милль высказывает сомнения в достоверности человеческого познания. Знание, полученное через ощущения, несовершенно; знание, добытое методами индукции, не достоверно, а лишь вероятно. Наши умозаключения в математике, которая считается точной наукой, необходимы только в том смысле, что они следуют из аксиом (исходных допущений), а сами аксиомы основаны на наблюдениях и обобщениях и не более достоверны, чем они.

В понимании общества Милль, как и Конт, считает, что жизнь человечества зависит по преимуществу от "последовательных изменений в человеческих мнениях", так что и экономика и политика существенно определяются "состоянием мыслительных способностей и содержанием умственной жизни".

Милль полагает, что цель человеческой жизни – достижение счастья. Человек испытывает удовольствия – низшие (чувственные) и высшие (интеллектуальные). Но только высшие соответсвуют нравственной природе человека, чувству собственного достоинства.

Придерживаясь концепции утилитаризма, Милль исходит из того, что моральная значимость поступка определяется его непосредственной пользой для личности. При этом он стремится сочетать эгоизм с альтруизмом, говоря о том, что нужно содействовать "возможно большему счастью всех окружающих". Но в конечном свете утилитаризм Милля превращался в обоснование капиталистической конкуренции, прикрываемой оговорками и рассуждениями о ее "честном" характере и о создании условий, в которых могли бы преуспевать все люди.

Главный представитель английского позитивизма – Герберт Спенсер (1820–1903). Он родился в семье учителя, рано стал работать инженером на строительстве Лондонско–Бирмингемской железной дороги. С 1846 г. сотрудничает в редакции журнала "Economist", в последующем занимается литературной деятельностью. В 1860 г. Спенсер опубликовал проспект десятитомного издания "Синтетической философии". В 1862 г. вышли "Основные начала". Все издание закончено в 1896 г.

Основная идеологическая установка Спенсера – стремление примирить веру и знание, науку и религию на почве агностицизма. Он утверждает, что все учения о происхождении и природе Вселенной (как религиозные так и научные) – непостижимы. Так, например, "представление о существовании в течение бесконечного прошедшего предполагает понятие о бесконечно прошедшем времени, что является совершенной невозможностью".

Человек имеет дело только с явлениями. "Реальность, скрывающаяся позади всех явлений, нам неизвестна и навсегда должна остаться неизвестной". Спенсер признает, что есть мир сознания и мир, лежащий вне сознания. Но каково их соотношение? "Споры материалистов и спиритуалистов не более как война слов, обе стороны равно нелепы, потому что обе думают, что понимают то, чего никакой человек не может понять". За природой и духом что–то есть. Но "исследования психолога, как бы далеко они не шли, не приведут к открытию конечной природы материи, а исследование физики не откроет конечной природы движения".

Во Вселенной проявляется единая "Сила" или "Мощь", которая в принципе для нас непознаваема. Спенсер утверждал, что само развитие науки сталкивает ученых с неразрешимыми тайнами и тем самым подводит к религии. Тайна – последний шаг науки и первый шаг религии. "Материя, движение и сила являются лишь символами Неведомой Реальности". "Постоянно сознавая силу, проявляющуюся перед нами, мы бросили, однако, как бесплодные, всякие попытки узнать что–либо о сущности этой силы и этим закрыли для философии значительную часть области, которая считалась ее достоянием. Философии досталась та же область, которая принадлежит и науке".

Наука (и в этом Спенсер идет вслед за Контом) не проникает в сущность вещей, занимаясь познанием сосуществования и последовательности явлений. Но если наука – отчасти объединенное знание, то философия – знание вполне объединенное . Задача философии – систематизировать научное знание. Полное объединение осуществляется на основе тех данных, которые накоплены наукой.

Спенсер предлагает классификацию наук, включающую: абстрактные науки (логика, математика), абстрактно–конкретные (механика, физика, химия и т.д.) и конкретные науки (астрономия, геология, биология, психология, социология, и др.).

Наиболее общие истины, к которым приходит анализ действительности – понятие вещества, движения и силы. Основной принцип всего научного познания – положение о неуничтожимости вещества. Этот принцип не может быть доказан никаким физическим экспериментом, он вытекает из природы нашего мышления.

Всем явлениям присущ закон эволюции. Учение об эволюции – сторона философии Спенсера, привлекшая к нему внимание современников. На широком научном материале Спенсер показывал эволюцию как высший закон всего существующего, утверждал всеобщность прогрессивного развития. Именно с этим была связана высокая оценка Спенсера Дарвиным и Д. Лондоном.

В эволюции Спенсер выделяет следующие моменты:

интеграция (переход от бессвязности к связности);

дифференциация (переход от однородного к разнородному);

возрастание порядка (переход от неопределенности к определенности).

Итоговая формула закона эволюции у Спенсера: "Эволюция есть интеграция вещества, которая сопровождается рассеянием движения и в течение которой вещество переходит из состояния неопределенной, бессвязной однородности в состояние определенной связной разнородности, а сохраненное веществом движение претерпевает аналогичное превращение". Эта формула изображает развитие как перераспределение, перегруппировку имеющегося материала; она описывает некоторые внешние признаки процесса развития.

Спенсер считает, что эволюция "имеет предел, за который преступить она не может" – равновесие системы, когда уравновешиваются все противодействующие силы, в частности, в обществе – консервативные и прогрессивные силы. Но состояние равновесия может смениться разложением под влиянием внешних сил". "Эры эволюции и распадения чередуются между собой". Спенсер возвращается к идее круговорота.

В своей социологии Спенсер уподобляет общество живому организму, общественная жизнь рассматривается в терминах биологии. "Различные части социального организма подобно различным частям индивидуального организма, борются между собой за пищу и получают большее или меньшее количество ее, смотря по большей или меньшей своей деятельности".

Структура общества и формы его политического устройства, особенности общественной жизни и т.д. определяются характером народа, а он складывается и изменяется в процессе взаимодействия данного народа с условиями окружающей среды.

Спенсер проводит биологические аналогии с целью оправдания деления общества на классы. Класс "господ" занимает "естественное" положение, поскольку его место и роль в обществе "аналогичны" месту и роли клеток нервно–двигательного аппарата, и он "органически" приспособлен к власти. Борьба классов нарушает "естественную" тенденцию общества к внутреннему равновесию, она означает социальную "болезнь" и Спенсер осуждает "агрессивный эгоизм" рабочих. Обострение классовых противоречий несет с собой "признаки разложения"; учения социалистов нереальны, гибельны и абсурдны. Социальные революции Спенсер называл "вредными" попытками вывести общество из "спасительного" равновесия.

В этике Спенсер открыто утверждает эгоизм; правила морали определяются борьбой за существование. Но он считает, что в процессе эволюции происходит постепенное накопление альтруистических побуждений над побуждениями эгоистическими. Отсюда тезис: "Живи сам и давай жить и другим".

Спенсер был одним из влиятельных идеологов английской либеральной буржуазии.

Следующий этап в эволюции позитивизма (т.н. "второй позитивизм", махизм или эмпириокритицизм) основан Эрнстом Махом (1838–1916) и РихардомАвенариусом (1843–1896); к нему примыкали такжеКарл Пирсон (1857–1936),Анри Пуанкаре (1854–1912) и др. Первые работы Маха и Авенариуса вышли в начале 70–х годов, но получили широкую известность в 90–х годах ХIХ века.

Мах писал, что он поставил своей задачей не ввести новую философию в естествознание, а удалить из него старую, отслужившую свою службу". Философские понятия субъекта и объекта, сознания и бытия объявляются сомнительными, граница между ними – неощутимой, философские системы, использующие эти понятия, объявляются ненужными. "Такие философские системы, не только бесполезные в естествознании, но и создающие вредные, бесплодные, мнимые проблемы, ничего лучшего не заслуживают, как устранения". Но фактически эта претензия на устранение философии – обманчива. На деле происходит замещение одного типа философии другим, тяготеющим к субъективному идеализму.

Следуя линии Беркли, махисты исходят из того, что все существующее понимается как совокупность ощущений. Предметом научного анализа, по Маху, являются "комплексы цветов, тонов, различных степеней давления и т.п. Как таковые комплексы, они получают особые названия, и мы называем их телами. Абсолютно постоянными эти комплексы никогда не бывают".

Мах против понимания материи как объективной реальности. "Вещь, тело, материя суть не что иное, как связь элементов, цветов, звуков и т.п., не что иное как так называемые знаки". "Остается один тип устойчивости – связь (или отношение). Ни субстанция, ни материя не могут быть чем–то безусловно устойчивым. То, что мы называем материей, есть определенная регулярная связь элементов (ощущений). Ощущения человека, так же как ощущения разных людей, обычно взаимным образом зависимы. В этом состоит материя". "Не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов (комплексы ощущений) образуют тела".

Прикрывая свой идеализм "научной терминологией", махисты называют ощущения "элементами мира". "Элементы мира" махисты подразделяют на физические и психические. Они хотят представить их как нечто "нейтральное" по отношению к материи и к сознанию, утверждая, что "элементы мира" могут быть в одном отношении физическими, а в другом – психическими. Например, огонь, вызывая ощущения тепла, света, является психическим "элементом"; но, с другой стороны, как совокупность определенных химических и физических процессов, он представляет собой физический "элемент".

Махисты утверждают, что между физическими и психическими "элементами" существует неразрывная связь, так что не может быть физических "элементов" без психических ("принципиальная координация" Авенариуса). Это фактически означает, что материя независимо от сознания существовать не может.

Делая уступку естествознанию и маскируя идеалистичность своей философии, махисты заявляют, что в процессе исследования можно "отвлекаться" от этой связи и рассматривать физические "элементы" отдельно от психических, как будто они существуют независимо от сознания. Но поскольку они считают, что такое отвлечение допустимо только на некоторое время, постольку они остаются на позициях идеализма.

Махисты считают, что их философия с помощью учения об элементах поднимается "выше" материализма и идеализма и не является ни тем, ни другим.

В махизме предлагается редукция любого содержательного высказывания науки к ощущениям ("элементам") индивидуального субъекта. В работе "Очищение опыта" Мах не признает за теоретическими понятиями никакой роли, кроме как знака для совокупности чувственных данных. "Понятие означает только определенный род связи чувственных элементов". Авенариус призывал "очистить опыт" от всяких антропологических, ценностных представлений.

Мах все человеческие представления разделял на два класса: знание и мнение. Знание имеет твердые основания, каковыми являются "элементы мира", "простейшие" ощущения цвета, звука, движения, и т.п. Что же касается мнения, то оно не редуцируется к чувственным восприятиям. Если же какое –либо представление не редуцируется к "элементам мира" (например, ньютоновское "абсолютное пространство"), то его нужно исключить из науки.

Мах считает, что наука не должна содержать ничего, кроме описания. "Дает ли описание все, что требует научный исследователь? Я думаю, что да! Описание есть построение фактов в мыслях, которое в опытных науках часто обусловливает возможность действительного описания… Наша мысль есть почти полное возмещение факта, и мы можем найти в ней все свойства этого последнего".

Но что понимать здесь под фактом? Явно не факты, как фрагменты действительности, поскольку, считает Мах, "не имеет никакого смысла, с точки зрения научной, часто обсуждаемый вопрос, существует ли действительно мир, или он есть лишь наша иллюзия, не более как сон".

Махизм квалифицировал себя как "философию естествознания ХХ века". На самом деле, его концепции несовместимы с данными естествознания. Утверждая, что физические элементы не могут существовать отдельно от психических, махисты выдвигают положение о "принципиальной координации" (связи) нашего "Я" и среды, согласно которому среда, т.е. материальный мир, природа, не может существовать сама по себе, вне связи с "Я", т.е. с сознанием отдельного человека. По мнению Авенариуса, сознание человека – центральный член, а внешний мир – противочлен; они неразрывно связаны, составляя "принципиальную координацию". Но если так, то природа не могла существовать до появления человека, ибо в противном случае "принципиальная координация" была бы нарушена.

Противоречие между естествознанием, признающим существование природы до человека, и эмпириокритицизмом, отрицающем это, видят и сами эмпириокритики. Один из них, Р. Вилли, пытался найти выход в утверждении, что "принципиальная координация" существовала и до человека, так что до него роль центрального члена мог исполнять, например, червяк. Авенариус для устранения противоречия с естествознанием создал концепцию о "потенциальном" центральном члене в координации, по которой этот центральный член, т.е. "Я", может быть потенциальным, существующем как бы в зародыше, в возможности или в воображении. По мнению Авенариуса, мы вправе говорить о существовании земли до человека только потому, что можем вообразить, "примыслить" наше присутствие на земле в ту эпоху.

Эмпириокритицизм не в состоянии выпутаться из противоречий с естествознанием и при решении вопроса, мыслит ли человек при помощи мозга. Материализм в соответствии с естествознанием утверждает, что ощущения, представления, мысли человека являются продуктом деятельности мозга. Авенариус не согласен с этим. Исходя из того, что мир состоит из ощущений, как из своих элементов, он обвиняет материалистов в том, что они "непозволительно" вкладывают ("интроецируют", по выражению Авенариуса) в мозг все то, что человек сознает, воспринимает, ощущает, т.е. весь мир. Поэтому надо, считает Авенариус, отказаться от "вкладывания" сознания, мышления в мозг и считать, что и мозг, и мысли – это лишь комплексы "элементов мира", т.е. ощущений.

Авенариус в духе субъективного идеализма сводит вещи к комплексам ощущений, отождествляет ощущения с вещами объективного мира. На самом деле, ощущения нельзя отождествлять с вещами, они являются лишь образами вещей. И когда материалисты говорят, что ощущения и мысли суть продукты мозга, то этим никакого "вкладывания" внешнего мира в мозг не совершают. Они лишь утверждают, что в мозгу существуют образы вещей, а не сами вещи. Отрицая, что ощущения – это образы вещей, возникающие в мозгу под действием вещей на наши органы чувств, Авенариус проводит нелепую идею о том, что ощущения, сознание, мышление могут существовать без мозга.

Махисты ввели понятие экономии мышления как цели научного познания и критерия истинности. Мах писал: "Цель физического исследования заключается в установлении зависимости наших чувственных переживаний друг от друга, а понятия и теории физики суть средства для достижения этой цели – средства временные, которыми мы пользуемся в видах экономии мышления". Итак, понятия и теории создаются для "экономии мышления". Но дело не только в этом. По Маху, критерием совершенства науки является ее простота. Аналогичную позицию занимал и Авенариус, заявляя, что "экономия сообщения и понимания составляет сущность науки". Отсюда следует, что в махизме истинность заменена "экономией мышления".

Завершая характеристику махизма, заметим, что в махизме завершилась тенденция отрицания основного вопроса философии и противоположности материализма и идеализма. Махизм выдвинул идею "третьей" линии в философии, основанной на положении о "нейтральных" (т.е. не физических и не психических) элементах и концепцию нерасторжимости единства субъекта и объекта ("принципиальной координации"). Интроенция, у Авенариуса, – придуманный внутренний мир, противоположный эмпирическому, миру опыта.

Если вы считаете, что единственно верным источником достоверного и истинного знания являются исследования, основанные на чувственном опыте, и не верите в то, что исследование философское не несёт в себе никакой познавательной ценности, то спешим вам сообщить – вы являетесь позитивистом, пусть даже и не знаете об этом. А позитивизм, в свою очередь, является философским учением и методологическим научным направлением, которое как раз и основывается на идее о том, что истину может открыть лишь эмпирический опыт. И если вам интересно более подробно разобраться в том, что такое позитивизм, предлагаем вам продолжить чтение.

Базовые положения позитивизма

Итак, за основу всего позитивистского воззрения взята идея о том, что всё подлинное знание, которое, кстати, и называется позитивным, представляет собой комплексный результат специальных наук.

В позитивизме объединены в один научный метод два отдельных: эмпирический и логический. Весь смысл метода, применимого ко всем наукам и позволяющего обрести достоверное и надёжное знание законов природы, был выражен ещё в 1929 году в манифесте «Венского кружка». Тогда учёные, среди которых были К. Гёдель, О. Нейрат, Р. Карнап, Ф. Кауфман, Т. Радакович, К. Менгер и другие дали научному миропониманию характеристику, взяв за основу два главных момента. В первую очередь, научное миропонимание – это миропонимание эмпиристское и позитивистское: может быть лишь познание опытное, основывающееся на том, что дано людям непосредственно. А во-вторых, научное миропонимание отличается использованием особого метода, коим является метод логического анализа. Основной же целью позитивистского учения является получение объективных знаний.

Идеи позитивистов сильнейшим образом повлияли на общенаучную и естественнонаучную методологию, в особенности во второй половине XIX столетия. Так, позитивизмом критиковались позиции натурфилософов, навязывающие научному миру не совсем понятные умозрительные образы тех процессов и объектов, которые ими изучались. Но позже критика позитивистов была перенесена ими на всё философское знание, в общем и целом. Это послужило почвой для разграничения научного и метафизического.

Смысл концепции позитивистов, касающейся взаимодействия философии и науки, был в полной мере выражен в изречении Огюста Конта, гласящего, что наука уже сама по себе является философией.

Невзирая на это, у множества позитивистов не было уверенности в том, что создать научную философию вообще возможно. Философия такого типа должна была трансформироваться в особую область конкретного научного знания и не предполагала своего методологического отличия от остальных дисциплин.

В процессе становления позитивизма способными выполнять функции научной философии могли быть несколько теорий:

Лингвистический анализ языка, основными сторонниками которого были Джон Остин и Гилберт Райл
Методология науки, основными сторонниками которой были Джон Стюарт Милль и Огюст Конт
Логический анализ научного языка, основными сторонниками которого были Рудольф Карнап, Бертран Рассел и Мориц Шлик
Научная картина мира, основным сторонником которой был Герберт Спенсер
Логико-эмпирическая реконструкция динамики науки, основными сторонниками которой были Карл Раймунд Поппер и Имре Лакатос
научного творчества и научного мышления, основными сторонниками которой были Эрнст Мах и Пьер Дюгем

Но каждый из представленных вариантов позитивной философии подвергся жесточайшей критике, главным образом, самими же представителями позитивизма. Причиной этому стало то, что эти варианты не соответствовали позитивистским критериям научности, а также то, что они базировались на определённых метафизических предпосылках.

Однако несколько интересных позитивистских идей, получивших довольно широкое распространение в определённый момент, отметить всё же следует.

Процесс эволюции с позиции позитивизма

Позитивисты поддерживали идею о прогрессе, основой которой является поступательное движение к одной конкретной цели, и человеческая эволюция тоже является прогрессом, наибольшее значение в котором имеет наука.

Первые ростки идеи эволюции появились в 50-х годах XIX столетия. По одному мнению, идея эволюции была раскрыта , а другие считают, что авторство принадлежит Герберту Спенсеру – английскому философу-позитивисту. Но суть не в этом, а в том, что именно последним была раскрыта концепция космической эволюции.

Эволюция является общим законом развития природы и социума, иначе говоря, является предметом философии. Смысл данного закона сводится к тому, что эволюция характеризуется движением от однообразия к многообразию.

Чтобы проиллюстрировать это, Герберт Спенсер черпал материалы из таких наук, как социология, биология и астрономия. Он утверждал, что в однообразной космической туманности рождается многообразие небесных тел Солнечной системы. Аналогично этому, из однообразной первобытной орды появилось множество форм государства, а из однообразной протоплазмы появилось великое множество живых организмов. Помимо этого, для процесса эволюции характерно тяготение от хаоса к космосу и постепенное замедление, обусловленное рассеиванием энергии.

Идея эволюции оказалась очень востребованной, и была активно поддержана и мистиками, и идеалистами, и материалистами.

Исторические стадии человечества с позиции позитивизма

Основоположником идеи исторических стадий человечества стал один из самых видных представителей позитивизма Огюст Конт.

Конт выделял три стадии развития человечества:

Теологическую стадию, на которой объяснительной гипотезой является понятие Бога, с которым и связаны первопричины всего и которому соответствует антропоморфный образ. Теологическая стадия разделяется на три подстадии:
Фетишизм – люди поклоняются объектам, которым присваиваются человеческие статусы
Политеизм – люди облекают первопричины в человеческие образы и измышляют богов
Монотеизм – люди структурируют первопричины, выделяя из них первостепенные и второстепенные, и в результате открывают истинную причину всего – Единого Бога
Метафизическую стадию, на которой люди всё так же постигают причину и назначение всего, однако место богов отведено абстрактным сущностям. Например, Единым Богом является Природа
Позитивную стадию, на которой любое знание трансформируется в научное знание. На этой стадии человечество взрослеет и становится способным признать то, что его познание является относительным

Именно на позитивной стадии позитивизм преодолевает оптимизм, а научное знание становится эмпиристским, т.е. воображение начинает строго подчиняться наблюдению. Конт же ещё раз говорит об идее Фрэнсиса Бэкона, по которой только проверенный опыт может быть основой знания. Исследователям необходимо заниматься не поиском сущности явлений, и поиском их отношения, выражающегося посредством взаимодействий между фактами. Помимо всего прочего, научное знание становится также прагматичным, т.е. перестаёт основываться на энциклопедических знаниях, а приобретает форму полезного, точного и достоверного.

Связь позитивизма и других философских течений

Основным видимым противостоянием позитивизма является борьба с метафизическим течением, оперирующим понятиями, расходящимися с реальными фактами. Позитивисты искали такой научный метод, который позволял бы получать правдивые научные знания, не зависящие от предрассудков метафизики. И достоверным знанием они считали знание, опирающееся на нейтральный опыт, а единственной формой знания, имеющей познавательную ценность, для них было только описание фактов, основанное на чувственном опыте.

С целью выразить результаты наблюдений учёные должны применять так называемые «протокольные предложения». Один из лидеров логического позитивизма Мориц Шлик говорил, что изначально «протокольные предложения» интерпретировались, как предложения, выражающие факты в абсолютной простоте, без их изменения или добавления к ним чего-либо, т.е. факты, которые являются предметом поиска любой науки и которые имеются ещё до какого-либо познания и суждения о мире. Нет никакого смысла заниматься изучением недостоверных фактов, а недостоверными могут быть только знания и . Таким образом, если есть возможность выражения фактов через «протокольные предложения», значит, можно брать эти факты за отправные точки научного знания.

Заключение

Таковы в общих чертах основные предпосылки философии позитивизма. Но на сегодняшний день в ней нет каких бы то ни было влиятельных и крупных концепций, а сама она уже не так уверена в себе. Научное знание допускает, а порой даже говорит о необходимости других направлений, причём даже самых, так сказать, метафизических. Всё представление о том, что есть возможность разграничить науку и метафизическую мировоззренческую составляющую, сделав, тем самым, из философии особый вид технической дисциплины, оказалось мифическим и практически не имеющим шансов на реализацию.

Позитивизм в философии является одним из направлений мысли. Зародился он в 30-40 гг. позапрошлого века, а его основателем считается Огюст Конт. Данное направление широко популярно и распространено в современную эпоху. Ниже рассмотрим основные его формы.

Философия позитивизма

Основные представители: Конт, Спенсер, Милль и др.

Как считал Конт, сам спор между идеалистами и материалистами бессмысленный, поскольку не имеет никаких серьезных оснований. А философии необходимо, уйдя и от того, и от другого, основываться лишь на научном (позитивном) знании.

Это утверждение означает, что:

1. Знание должно быть совершенно достоверным и точным.

2. Для достижения знания в философии должен использоваться познания, основной путь для получения которого - это эмпирическое наблюдение.

3. Философия должна заниматься исследованием только фактов, а не их причин, и не стремиться к тому, чтобы стать сверхнаукой, «царицей наук», общетеоретическим мировоззрением.

Кроме того, Конт выдвинул закон о двойственности эволюции. Он выделил 3 стадии технического развития (традиционное, доиндустриальное и которым соответствовали 3 этапа интеллектуального развития (теологическое или религиозное, метафизическое и Однако Контом были заложены лишь основы позитивизма, которые в дальнейшем совершенствовались, дополнялись и по сей день продолжают развиваться благодаря другим философам.

Философия позитивизма: эмпириокритицизм

Основные представители: Мах, Авенариус.

Тут главной стало не построение всеохватывающей системы эмпирического познания, а создание научного знания в теории. В отличие от Конта, представители этой стадии полагали, что необходимо заниматься не созданием единой картины нашего мира, а установлением принципов и упорядочением явлений в сознании исследователей.

Само название «эмпириокритицизм» подразумевает критику опыта как данности мира познающему субъекту в виде высказываний и утверждений. Это направление позитивизма тесно связано с консерватизмом, согласно которому общие научные положения являются условным продуктом соглашения.

Философия позитивизма: неопозитивизм

Основные представители: Карнап, Бертран, Шлик, Рассел.

Еще одно название этого этапа - логический позитивизм. Его основоположники провозгласили своей целью борьбу с метафизическим мировоззрением. Исходные же предпосылки они видели в фактах и событиях, то есть «чувственных данных». Понятие «объективность» было заменено на понятие «научности» как тождественного. Именно эта стадия развития позитивизма положила начало логике, изучающей сложные высказывания, которые могут быть либо ложными, либо истинными, либо бессмысленными.

Предметом анализа неопозитивистов стали значения знаков и слов в общем, то есть лингвистические, логические, которые имели важное практическое и научное значение в процессе создания вычислительных приборов.

Философия позитивизма: постпозитивизм

Основные представители: Лакатош, Кун, Поппер, Фейербенд.

Под постпозитивизмом понимается множество концепций, которые появились после учения Конта, эмпириокритицизма и неопозитивизма. Особое внимание представители этой стадии уделяли рациональному методу познания.

Так, по мнению Поппера, увеличение знания может быть достигнуто только в процессе рациональной дискуссии как неизменной критики существующего мировоззрения. Также он утверждал, что ученые совершают открытия, следуя не от факта к теории, а от гипотезы к единичному высказыванию.

Позитивизм как оказал существенное влияние на методологию как общественных, так и естественных наук (особенно во второй половине позапрошлого века).