Кто обосновал идею справедливого общества. Канарш Г. Ю. Концепция «справедливого общества» в гуманитарных науках. Нужна помощь по изучению какой-либы темы

Начнем с того, что сформировать справедливое общество невозможно потому что в широком смысле его не существует, а существуют лишь отдельные индивиды. Сформировать справедливое государство напротив довольно легко.

Что такое государство? Государство это совокупность институтов. Значит нам необходимо создать теорию оценки справедливости государственных институтов. Пожалуй наиболее широко известной (что не означает верной) является теория справедливости Джона Ролза. Основной предпосылкой его теории является следующий мысленный эксперимент: представим, что нам необходимо выдумать государство, но мы ничего не знаем о своем месте в нем, мы ничего не знаем о нашем поле, расе, возрасте, способностях, талантах, социальном статусе. Ролз делает вывод (очевидный для него), что люди, проводящие подобный эксперимент, обязательно выдумают такое государство, где будут максимально нивелированы последствия подобного неравенства.

каждый человек должен обладать наиболее полным набором основных свобод, который не будет нарушать свободы остальных;

социальное и экономическое неравенство должно регулироваться таким образом чтобы:

а) приносить наибольшую пользу наименее удачливым членам общества (то есть неравенство справедливо до тех пор пока приносит пользу условным бедным)

б) выборные должности были доступны всем исходя из равенства возможностей

По мнению Ролза наиболее справедливым государством будет некая его версия демократического социализма.

Чтобы попытаться сформировать справедливое государство, нужно сначала определиться, как мы будем понимать справедливость.

О том, что справедливость - понятие зыбкое, и одно и то же государственное устройство может быть справедливым и несправедливым, писал еще Платон. В «Государстве» он защищал идею того, что справедливость не равна буквальному равенству, его утопия основана на власти просвещенного меньшинства - аристократии. Отбор в это сословие осуществляется строго и поэтапно, а остальные граждане - воины и простолюдины - обязаны признавать их власть. При этом что касается имущественных прав, тут он как раз защищал идею буквального равенства - в его утопии частная собственность запрещена, а труд распределяется согласно способностям.

Это лишь один из возможных и, пожалуй, самый древний и известный пример попытки построить модель справедливого государства.

Разные подходы к тому, что есть справедливость, отражается в многообразии возможных современных политических взглядов. Так, человек условно «правых» взглядов будет считать, что имущественное неравенство, обусловленное рынком, справедливо, а для сторонника условно «левых» взглядов справедливость - это когда богатые делятся с бедными, в крайней форме - «все отобрать и поделить».

И это что касается только вопросов собственности, а ведь еще создателю идеально справедливого государства нужно решить, как он будет обеспечивать равные права представителям разных рас, религиозных, политических и прочих убеждений, людям разного возраста и пола, уровня образования и т.д. Или, наоборот, можно сказать, что равные права - это не справедливость, а справедливо как раз наделить бóльшими правами только часть граждан. Сочетание ответов на эти и многие другие вопросы дает миру людей разнообразнейших политических взглядов - от либерал-демократов и национал-консерваторов до анархо-капиталистов и православных космических коммунистов (sic!).

В последние годы набирает популярность такое направление политической мысли, как либертарианство. Идеология либертарианства в современном смысле слова основана на идее ненасилия («неинициации насилия»), она защищает как экономические свободы (как «правые» идеологии), так и личные («левые»). Либертарианец убежден, что любой человек от природы наделен правами и свободой воли, он свободен вступать и выходить из любых отношений по своему усмотрению. Таким образом, справедливость по-либертариански - это разрешение всех добровольных отношений (и отсутствие препятствий к их защите) и запрет всех насильственных отношений. К первым, например, относится любая коммерческая деятельность, не нарушающая свобод других людей, или, например, интимные отношения между взрослыми людьми по обоюдному согласию. Ко вторым - налоги, военная служба по призыву и многое другое. Роберт Нозик, современный евангелист либертарианства, защищал идею о том, что государство в целом скорее нарушает, чем защищает свободы граждан, и его функция должна быть сокращена до роли «ночного сторожа» - посредника и защитника в случае непосредственной угрозы свободам. А согласно анархо-капиталисталистическому подходу государство не нужно вовсе - то есть согласно этой ветви либертарианства, «справедливое государство - это отсутствие государства».

На практике либертарианское государство пока еще не удалось создать никому, однако нельзя сказать, что попытки не предпринимаются. Так, на границе Сербии и Хорватии на незанятой территории (т.н. terra nullius) год назад был основан Либерлэнд - пока не признанная ни одним «официальным» государством страна, конституция которой основана на либертарианских идеях. Во многих странах существуют также либертарианские партии.

Подведем итог. Чтобы создать справедливое государство, нам нужно определиться, что такое справедливость. Для этого нужно решить, какие ценности (идеологию, понимание того, что хорошо, а что плохо - можем назвать как угодно) это государство будет защищать. Тот же Платон считал свою модель государства справедливой, но едва ли бы он нашел поддержку широких масс сегодня. Современное общество в большинстве своем вряд ли приняло бы его идею о том, что, например, незаконнорожденных детей следует уничтожать во благо стабильности общества. От того, что мы примем за базовую ценность - свободы отдельного человека, имущественное равенство, религиозные догмы или что-то еще - и будет зависеть, каким будет наше справедливое государство и реально ли его создать в современных условиях или в будущем.

Спасибо за хороший экскурс. Продолжая это направление мысли - следовательно, можно ли заключить, что отсутствие единого и признаваемого всеми понятия справедливость это и есть норма? Я полагаю, что -- да и, отсюда, возможно, самым желательным будет иметь механизм, в котором общество может динамично уточнять, что такое справедливость сегодня и устранять проблемы, которые признаны обществом как несправедлиовость сегодня. То есть не стоит зацикливаться на поиске "серебрянной пули", а нужно быть готовым слушать, слышать и адаптироваться.

по дисциплине «Этика и культура управления»

Справедливость, теория справедливость Д. Ролза

Выполнила:

Герасимова Е.С.

ВВЕДЕНИЕ

Деонтологический либерализм как теоретическое основание теории справедливости Ролза представляет собой в определенном смысле противоположность утилитаризму как учению, предполагающему, с одной стороны, консеквенциализм, а с другой стороны телеологию.

Деонтология прямо противоположна им обоим. Деонтология не только представляет собой этическое учение, в соответствии с которым поступок является моральным лишь в том случае, если он мотивирован выполнением долга. Деонтология - это еще и особый способ обоснования морали посредством сведения ее к должному, а не к благу. Основания деонтологии как этического учения и деонтологического либерализма как политической философии были заложены Кантом. Деонтологический либерализм долгое время оставался невостребованным как теория общей справедливости. В XIX веке ему пришлось отступить перед бурным натиском утилитаризма. В начале ХХ века и вплоть до середины 50-х годов, в период торжества позитивизма, деонтологический либерализм, как и все иные нормативные системы политической философии, переживал период почти полного забвения. Его бурное возрождение в рамках американской аналитической философии началось в 70-х годах прошлого века и было связано с именем профессора Гарвардского университета Джона Ролза.

Книга Ролза «Теория справедливости» была издана в 1971 году. Судьба книги была счастливой. Её ждали немедленное признание и мировая известность. Можно без преувеличения сказать, что Ролз - настоящий патриарх современной политической философии, которая с его легкой руки стала в значительной степени философией справедливости. Но главное, пожалуй, это то, что известность «Теории» вышла далеко за рамки академических кругов и достигла кабинетов практических политиков. Успех «Теории справедливости» как философского явления был связан с кризисом позитивизма. Сознательно отказываясь от решения нормативных проблем, ограничивая свою задачу только исследованием языка морали, эта философия к 60-м годам исчерпала себя. Не менее исчерпала себя и этика утилитаризма, нормативные выводы которой не могли более удовлетворить новое поколение. Ролзу удалось соединить наиболее сильные стороны нормативной философии либерализма. Кантовская деонтология удачно сочеталась с утилитарной телеологией всеобщего счастья. То и другое вместе было основано на вердом фундаменте локковских постулатов незыблемых прав человека. Главную свою заслугу

Ролз видит в разработке содержательных принципов справедливости. Примененная им при этом методология одновременно традиционна и оригинальна. Теория общественного договора, известная из трудов Гоббса и Локка, получает у Ролза дополнение в виде математической теории игр. Как уже было отмечено ранее, можно говорить о трех главных парадигмах теорий справедливости.

Теория справедливости Ролза представляет собой один из наиболее ярких образцов применения распределительной парадигмы общей справедливости.

Справедливость - категория не только морального сознания, но также правового, экономического и политического. Не случайно великие античные философы (Платон и Аристотель) выделяли эту категорию в качестве основной для оценки состояния всего общества. Тем не менее в той степени, в какой политические решения и законы рассматриваются как справедливые или несправедливые, речь всегда идет об их нравственной оценке, то есть о том, согласны ли люди жить в обществе, проводящем данную политику, или же отвергают его как несправедливое,бесчеловечное, унижающее достоинство человека или отдельных групп людей.Понятие справедливости отражает не только отношения людей между собой, но и по отношению к некоторому целому. Справедливость - системное качество, содействующее общему благу. Вне понимания значения сохранения этого целого в интересах всех оценка отдельных действий как справедливых или несправедливых, теряет смысл.Справедливость - одно из основных понятий нравственного сознания и важнейшая категория теоретической этики. Справедливость одновременно определяет отношения между людьми по поводу их взаимных обязанностей и по поводу распределения совместно произведенных материальных и духовных благ. В зависимости от понимания того, какой должна бытьсправедливость,полагаются одинаковые обязанности (одинаковое отношение к некоторым правилам поведения) для всех лиц и уравнительное распределение или разные обязанности для разных лиц (например, дифференцированный уровень ответственности при выполнении разных работ) и дифференцированное распределение. Справедливость, по мнению Д. Ролза, первая добродетель общественных отношений.Так в древнеиндийской философии существовало учение о «рите» - порядке вещей и незыблемом мировом законе справедливости, который определяет место всему существующему. В древнекитайской философии роль мирового закона и справедливости играет «дао» - естественный текучий порядок вещей. Первая фундаментальная концепция справедливости как социального явления была высказана Платоном. Правовые аспекты понятия справедливости были разработаны уже в Древнем Риме.Христианство учит верующих тому, что Бог не только всемогущ и всеблаг, но и справедлив. Его справедливость - высшая сила, он всем воздает по заслугам.Эта категория была основополагающей для таких мыслителей, как Дж. Локк, Д. Юм, Г. Спенсер, П. Кропоткин.Так, у Платона в «Государстве» справедливость дороже всякого золота, а несправедливость - это величайшее зло, какое только может в себе содержать душа, а справедливость - это величайшее благо. «Только те люди любезны богам, которым ненавистна несправедливость», - говорит Демокрит. Уже в античности считалось, что справедливым может быть как отдельный человек, так и государство (и соответственно, несправедливым). Аристотель верно обратил внимание на то, что справедливость выражает не какую-то одну добродетель, а охватывает их все. Он говорил, что «...правосудность (справедливость) есть полная добродетель, (взятая), однако, не безотносительно, но в отношении к другому (лицу). Поэтому правосудность часто кажется величайшей из добродетелей, и ей дивятся больше, чем «свету вечерней и утренней звезды»11.П. Кропоткин справедливость связывает со стремлением к восстановлению нарушенной из-за неправильных действий гармонии целого. Первобытные дикари и более цивилизованные народы по сию пору понимают под словами «правда», «справедливость» восстановление нарушенного равновесия.Аристотель стал тем мыслителем, который заговорил о справедливости как соразмерности. В его концепции различается «распределительная» и «уравнительная» справедливость. «...Распределительное право, с чем все согласны, должно учитывать известное достоинство» .

Уравнительное право фактически означает, что соблюдается эквивалентный обмен моральными качествами, что правила, одинаковые длявсех, должны всеми обязательно выполняться. «Ведь безразлично, кто у кого украл - добрый у дурного или дурной у доброго - и кто сотворил блуд - добрый или дурной; но если один поступает неправосудно, а другой терпит неправосудие и один причинил вред, а другому он причинен, то закон учитывает разницу только с точки зрения вреда, с людьми же он обращается как с равными».

По мере того, как индивидуализация личности осознается в качестве все большей и большей ценности, в идеях справедливости также отражаются условия личного бытия, необходимые для индивидуального самовыражения. В этой связи уже само общество подвергается оценке с точки зрения того, насколько оно защищает индивидуальные права личности и насколько оно дает возможность для самореализации каждого человека.Однако возможность самореализации каждого всегда соотносится с понятием справедливости и с интересами всех, с исходной идеей сохранения целостности и приумножения принадлежащего всем богатства. В силу этого категория «справедливость» показывает - до какой степени допустима индивидуализация, превращение удовлетворения личного интереса в единственный критерий ориентации поведения всегда оценивается в нравственном сознании как несправедливое, как эгоизм. Совершенно другая концепция справедливости (тяготеющая к морали, а не к праву) - в марксизме, социально-политическом учении, возникшем на почве социального утопизма, критического анализа политической экономии капитализма, а также моралистических идей о всеобщем равенстве и счастье. Идея равенства - моральная идея, присущая многим религиозным и эсхатологическим концепциям. К. Маркс полагал, что можно создать такое общество, где не будет насилия, преступлений, войны. Он считал, что для этого надо создать «гуманные» условия для творческого труда как способа самореализации личности. Эта теория во многом связана с концепцией «трудового воспитания» как метода борьбы с преступностью. Социальная справедливость заключается, по Марксу, в том, чтобы создать для всех людей равный доступ к средствам производства, распределения и потребления (как материальным, так и духовным). Эта теория справедливости сегодня подвергается критике, как пытающаяся искусственно уравнять людей, нивелировав имеющиеся между ними различия, грубо и примитивно распределить все поровну. Именно наличие в марксизме моральной идеи справедливости, как освобождения от социального, экономического и политического угнетения, создало условия для его необычайной популярности во многих странах мира.Среди современных теорий справедливости наиболее известна концепция Дж. Ролза: Справедливость - мера равенства и мера неравенства. Люди должны быть равны при распределении социальных ценностей. Однако справедливым будет и неравенство, когда это такое неравное распределение, которое дает преимущество каждому.

Определение справедливости, которое дает Ролз, распадается на два принципа.

Каждый человек должен обладать равным правом в отношении наиболее обширной системы равных оснований свобод, совместимой сподобными свободами других людей.

Социальное и экономическое неравенства должны быть организованы таким образом, чтобы (а) от них можно было бы ожидать преимуществ для всех и (б) доступ к положениям и должностям был открыт всем.

Очевидно, что равенство не всегда и не для всех является предпочтительным. Так, равенство в социально-экономической сфере, если оно достигается ценой ограничения экономической активности и принудительно низким уровнем жизни большинства граждан, не может считаться благом. Наоборот, неравенство в богатстве может быть основой компенсирующих преимуществ для каждого человека (например, благодаря высокому прогрессивному налогу, которым облагается богатство) и тогда оно, конечно, справедливо. Этот принцип является основой всей системы социальной справедливости большинства стран Запада (Швеция, Канада, Нидерланды).

Итак, справедливым сегодня признается равенство в распределении прав и обязанностей, доступность справедливости всем людям, но также справедливым считается конструктивное неравенство - в распределении благ. Идеясправедливости как нравственный принцип имеет цель установить предел индивидуальному произволу. Нравственное содержание справедливости носит отрицательный характер - это противодействие эгоистическим мотивам и недопущение причинения вреда и страдания другому человеку. Справедливость требует уважать права другого человека и не посягать на чужую личность и собственность. Особым видом нарушения обязанностей является измена, которая получила название двойной несправедливости и которая имеет место в случаях, когда некто, вступая в соглашение и принимая на себя соответствующие обязательства, не просто нарушает их, но еще использует обусловленное соглашением и даваемыми им правами особое свое положение и наносит партнеру ущерб, именно в том, в чем он должен был бы его оберегать. Такая двойная несправедливость осуществляется, например, тогда, когда телохранитель становится убийцей, доверенный страж - вором, адвокат идет на выручку противоположной стороне, судья идет на подкуп, спрошенный о совете умышленно рекомендует человеку что-нибудь пагубное. Принцип справедливости конкретизируется в моральных заповедях: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не нарушай чужих прав. Эти принципы актуализируются в этических нормах и правилах этикета. Справедливость заключается в исполнении человеком своих обязанностей, имея в виду, что обязанности - это форма долженствования. Обязанности могут быть разными: а) основанными на обязательствах, принимаемых частными или юридическими лицами при заключении договора; б) обусловленными конституцией и соответствующими законами; в) обусловленные всеобщими нравственными представлениями о человеческом достоинстве и праве личности на уважение.Таким образом, мы можем выделить следующие критерии, в соответствии с которыми вырабатываются представления о справедливости: уравнивание, направленное на сохранение целого (одинаковый обмен моральными качествами);оценка индивидуального вклада каждого в увеличение общественного богатства (в укрепление могущества целого) - общественно санкционированное поощрение;защита индивидуальности - гарантии основных прав человека;условия для утверждения индивидуальности - возможности для самореализации, предоставляемые обществом, включая право на образование, обеспечение стартовых условий для удовлетворения собственного интереса;допустимая степень выражения собственного интереса;интеграция в мировое сообщество (связано с гарантией права на свободу передвижения, выбора места жительства, условиями для развития культурной жизни). Если запросы идеала намного обгоняют действительность, возникает желание построить общество, изолирующее себя от других обществ. Так возникает утопическая и несправедливая по отношению к человеку практика самоизоляции, связанная с ограничением доступа к информации, созданием препятствий для контактов с гражданами других государств, запрещением поездок за рубеж и т. д.

2. Теория справедливости Джона Ролза

Джон Ролз (англ. <#"justify">Попробуем вычленить наиболее важные, с точки зрения социолога, положения теории справедливости Ролза. Сам автор определяет свою ключевую категорию - справедливость - как честность. Отличительная черта справедливого общества - гарантия свобод граждан, при этом права, гарантируемые справедливостью, не должны быть предметом политического торга. Кто же является субъектом справедливости По Ролзу главный субъект справедливости - это базисная структура общества, точнее, способы, которыми ведущие социальные институты распределяют фундаментальные права и обязанности и определяют разделение преимуществ социальной кооперации. Заметим, что именно нерешенность этой проблематики породила в прошлом веке сначала теорию, а затем и политическую практику анархизма. К числу основных социальных институтов Ролз относит конституцию и основные экономические и социальные устройства. Примерами их, в частности, являются: защита законом свободы мысли и свободы совести, свободный рынок, частная собственность, моногамная семья. Основная идея теории справедливости состоит в том, что те, кто занят в социальной кооперации, вместе выбирают, в одном совместном действии, принципы, которые расписывают основные права и обязанности и определяют разделение социальных преимуществ. Люди должны решить заранее, как они будут регулировать свои притязания друг к другу и какова должна быть основная хартия их общества. Точно так же, как каждая личность должна решить путем рациональных размышлений, что составляет благо, то есть систему целей, рациональную для их преследования, так и группа людей должна решить раз и навсегда, что считать справедливым и несправедливым. Выбор, который должен был бы сделать рациональный человек в этой гипотетической ситуации равной свободы, в предположении, что проблема выбора имеет решение, определяет принципы справедливости [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 26]. Мы видим, что автор пытается соединить здесь воедино утилитаристский подход с теорией общественного договора. Ролз базирует свою теорию справедливости как честности на двух группах элементов: 1) интерпретации исходного состояния и проблемы выбора, которую она ставит, и 2) совокупности принципов, на которые люди могут согласиться. Сам Ролз определяет теорию справедливости как наиболее значимую часть теории рационального выбора. Принципы справедливости, - пишет он, - имеют дело с конфликтующими притязаниями на преимущества, получаемые через социальную кооперацию; они прилагаются к отношениям между несколькими группами или личностями... Так, если эти принципы являются результатом соглашения, граждане знают принципы, которым следуют другие (с. 30). В процессе выбора этих принципов представляется разумным и приемлемым, что никто не должен получить преимущества или испытывать тяготы за счет естественных случайностей или социальных обстоятельств. Необходимо также гарантировать, что частные устремления и наклонности, а также концепции личности в отношении собственного блага не будут воздействовать на принимаемые принципы.

3. Основные принципы теории справедливости

Первичный субъект принципов социальной справедливости - это базисная структура общества, то есть организация основных социальных институтов в рамках единой схемы кооперации. Сам же институт Ролз определяет как публичную систему правил, которые определяют должность и положение с соответствующими правами и обязанностями, властью и неприкосновенностью, и тому подобное. Эти правила специфицируют определенные формы действий - в качестве разрешенных, а другие - в качестве запрещенных, и по ним наказывают одни действия и защищают другие, когда происходит насилие [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 61]. В качестве примеров подобных институтов автор называет игры и ритуалы, суды и парламенты, рынки и системы собственности. Реализуется институт двумя путями: абстрактно как возможная форма поведения, выражаемая системой правил; и эмпирически как реальные представления и поведение определенных личностей в определенное время в определенном месте, специализированные этими правилами. Ролз предлагает считать справедливым или несправедливым только реализованный институт, эффективно и беспристрастно управляемый. Центральными для теории справедливости являются два принципа: 1) Каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех остальных людей. 2) Социальные и экономические неравенства должны быть организованы таким образом, что они одновременно a) ведут к наибольшей выгоде наименее преуспевших, в соответствии с принципом справедливых сбережений, и b) делают открытыми для всех должности и положения в условиях честного равенства возможностей. Эти базовые принципы дополняются двумя основополагающими правилами приоритета: Первое правило - приоритет свободы. Основные свободы могут быть ограничены только во имя самой свободы. При этом возможны два случая: a) менее широкие свободы должны укреплять всю систему свободы, разделяемую всеми; b) свобода меньшая, чем равная, должна быть приемлемой для граждан, обладающих этой меньшей свободой. Второе правило - приоритет справедливости над эффективностью и благосостоянием. Второй принцип справедливости иерархически предшествует принципам эффективности и максимизации суммы выгод, а честное равенство возможностей предшествует принципу различия. Здесь возможны два случая: a) неравенство возможностей должно увеличивать возможности людей с меньшими возможностями; b) чрезмерная ставка сбережений должна в итоге уменьшать бремя тех, на ком оно лежит (с. 267.) Помимо общих принципов системы, существуют и особые принципы для индивидов. Принцип честности для индивида формулируется следующим образом: человек должен выполнять свою роль, как она определена правилами для институтов, если удовлетворяются два условия: 1) институт справедлив (или честен), то есть удовлетворяет двум принципам справедливости; 2) человек добровольно принимает выгоды устройства или же пользуется предоставленными ему возможностями для преследования своих интересов. Смысл этого правила состоит в том, что если определенное число людей вовлечено во взаимовыгодную кооперацию и, таким образом, ограничивает свою свободу, чтобы дать преимущество всем, тогда те, кто подчинился таким ограничениям, имеют право рассчитывать на подобное согласие со стороны других - тех, кто получает выгоды от подчинения первых [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 106]. Люди не должны выигрывать от кооперации, не делясь честно с другими. Другие принципы для индивидов связаны с их естественными обязанностями. Например, обязанность помогать тем, кто в беде при условии, что это делается без излишнего риска или угрозы для жизни; не причинять другому вреда; не причинять излишних страданий. Эти обязанности действуют между людьми независимо от их институциональных отношений - не только между теми, кто сотрудничает, но между людьми вообще. Стороны в исходном положении должны согласиться на принципы, определяющие естественные обязанности, соблюдаемые безусловно. Естественная обязанность более фундаментальна, так как она связывает граждан вообще и не требует добровольности действий для своего приложения. Предыдущий же принцип - принцип честности связывает только тех, кто занимает, например, официальные посты, или же находясь в более выгодном положении, продвигает свои цели в рамках системы. Как пишет Ролз, в этом случае есть другой смысл выражения noblesse oblige: тот, кто находится в привилегированном положении, приобретает обязательства, привязывающие его еще больше к справедливой схеме [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 110]. Нормальное функционирование общества, построенного на принципах теории справедливости, требует соблюдения определенных условий. Эти формальные ограничения состоят в следующем: Принципы в системе должны быть общими для всех. Принципы должны быть универсальными в применениях. Публичность - стороны предполагают, что они выбирают принцип для публичной концепции справедливости. Концепция правильности должна упорядочивать конфликтные притязания. Окончательность - стороны должны оценивать систему принципов в качестве окончательного апелляционного суда. Одной из ключевых в теории справедливости является категория свободы. Ролз следующим образом интерпретирует это понятие: Любую свободу всегда можно объяснить с помощью указания на три вещи: свободные действующие субъекты, ограничения, от которых они свободны, и то, что они свободны делать или не делать [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 182]. При этом любая конкретная базовая свобода характеризуется довольно уникальным набором прав и обязанностей. Не только индивидам должно дозволяться что-то делать или не делать, но у правительства и других субъектов деятельности должна существовать юридическая обязанность не препятствовать индивидам. Рассматривая реальное положение дел, автор пишет: Свобода является неравной, когда, например, один класс людей имеет большую свободу, чем другой, или когда свобода менее широка, чем должна быть. Все свободы равного гражданства должны быть одинаковыми для всех членов общества. Тем не менее, некоторые из этих равных свобод могут быть расширены или сужены в соответствии с тем, как они влияют друг на друга. Основная свобода, согласно первому принципу, может быть ограничена лишь ради самой свободы, то есть ради гарантии того, что та же самая или какая-либо другая основная свобода должным образом защищена, и для того, чтобы организовать эту самую систему свобод наилучшим образом. Приспособление всей схемы свобод зависит исключительно от определения и сферы применения конкретных свобод [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 184].

3.1 Институты и механизмы социальной справедливости

Любая теоретическая схема анализа представляет интерес только тогда, когда на ее базе можно системно объяснить явления и процессы, спрогнозировать их динамику, спланировать эффективное воздействие на их протекание. Вот почему, на наш взгляд, ключевой в теории справедливости является та ее часть, которая имеет дело с социальными институтами и механизмами. Красноречив сам перечень глав этой части: Равная свобода, Долевое участие, Обязанности и обязательства. Главной проблемой в реализации справедливости автор считает выбор социальной системы. Социальная система должна быть организована таким образом, чтобы итоговое распределение было справедливым, не зависимо от того, как складываются дела в обществе. Чтобы достичь этого, необходимо поместить социальный и экономический процессы в рамки соответствующих политических и правовых институтов. Без должной системы этих рамочных институтов результат процесса распределения не будет справедливым, так как недостает честности окружения. Ролз справедливо полагает, что прежде всего базисная структура регулируется справедливой конституцией, чья главная цель - гарантировать свободы равного гражданства. Честное, в отличие от формального, равенство возможностей предполагает стремление правительства обеспечить равные шансы на образование и культуру для людей со сходными дарованиями и мотивацией либо с помощью субсидирования частных школ, либо путем создания системы общественных школ. Это достигается политикой руководства фирмами и частными ассоциациями, а также путем устранения монополистических ограничений и барьеров на пути к более желательным положениям. И, наконец, правительство гарантирует социальный минимум либо путем выплаты семейных пособий и специальных выплат по болезни и нетрудоспособности, либо более систематическим образом - с помощью таких средств, как дифференцирование доплаты к доходу (так называемый негативный подоходный налог) [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 246]. Наибольший интерес при рассмотрении социальных механизмов воплощения в жизнь принципов справедливости представляет выделение Ролзом четырех ветвей устанавливаемых правительством социальных институтов. Каждая ветвь соответствует определенной стадии оформления и стабилизации общества социальной справедливости. Согласно Ролзу, каждая ветвь должна состоять из различных органов или соответствующих видов деятельности, функция которых - сохранение определенных социальных и экономических условий. Эти подразделения не пересекаются с обычной структурой правительства [Ролз Д. Теория справедливости. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995. - С. 246]. Первая ветвь - выделительная (allocative). Она должна поддерживать ценовую систему в конкурентном состоянии и предотвращать неразумную власть рынка. В ее задачи входят также отслеживание и корректировка отклонений от эффективности рыночной регуляции, вызванных неспособностью цен точно измерять общественные выгоды и издержки. Делать это можно с помощью соответствующих налогов, субсидий, изменений в определении прав собственности. Вторая ветвь - стабилизационная - стремится обеспечить разумно полную занятость, при которой те, кто хотят, могут найти работу. Свободный выбор профессии и размещение финансов поддерживаются высоким спросом. Эти две ветви совместно должны обеспечивать эффективность рыночной экономики в целом. Третья ветвь - социальный минимум (transfer) - это сфера безвозмездных социальных выплат. Механизмы этой ветви учитывают потребности и приписывают им определенный вес по отношению к другим притязаниям. Четвертая ветвь - распределительная - сохранение относительной справедливости в долевом распределении с помощью налогообложения и необходимых изменений в правах собственности. Среди аспектов этой отрасли: a) налоги на наследство, на дары, ограничения на право наследования. Основная их цель - не пополнение казны, но постепенная и неуклонная корректировка распределения богатства и предотвращение концентрации власти, что может нанести ущерб справедливой ценности политической свободы и честному равенству возможностей; b) система налогообложения с учетом принципов справедливости. Социальные ресурсы должны быть переданы правительству, чтобы оно могло обеспечить производство коллективных благ и осуществлять безвозмездные социальные выплаты, необходимые для удовлетворения принципа различия. Бремя налогообложения должно распределяться справедливо, и данная ветвь стремится создать соответствующий справедливый механизм.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теория справедливости представляет собой попытку наиболее дальновидных и честных западных интеллектуалов, искренне приверженных традиционным либеральным ценностям, найти в новых условиях такие идеологические ориентиры и такие социальные механизмы, которые позволяют современному капиталистическому обществу достичь и поддержать оптимальный уровень идейной консолидации и социального мира, обеспечить наиболее эффективное использование имеющихся ресурсов, прежде всего ресурсов социальных, человеческих, стабилизировать социальные отношения в современном мире. В этом качестве теория справедливости представляет интерес не только для Запада, но и для России, поскольку она глубже раскрывает для нас и преимущества, и подводные камни рыночного регулирования, позволяет понять беспокойство западных социальных ученых, увидеть их поиски выхода из возможных социальных кризисов и катастроф.

Ролзу удалось создать не только теоретически обоснованную, но и вполне работоспособную теорию справедливости, которую можно принять в качестве основы этики гражданского общества и политической практики. Теория рациональности, применяемая в моральной теории не может быть уравнена в правах с теорией чистой рациональности в теории рационального выбора. Философ имеет право на свою исходную интуицию. Мы не найдем ни одну философскую теорию, которая покоилась бы на совершенно безгрешной теории рациональности, тем более, что такая теория есть не более чем миф. Элементы утилитаризма, которые можно обнаружить у Ролза, - это как раз та разумная доля, которая позволяет заимствовать многодостоинства утилитаризма, не заимствуя недостатки. Мы численные не можем игнорировать факт ни нашей собственной утилитарности, ни утилитарности общества, в котором живем. Было бы в высшей степени лицемерным совершенно игнорировать то обстоятельства, что политика большинства современных обществ приправлена солидной долей практического утилитаризма.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Дубко Е.Л., Гусейнов А.А. Этика: Учебник.- М.: Гардарики,2006.

Губин В.Д., Некрасова Е.Н.Основы этики. Учебник.- М.: Форум: ИИФРА- М, 2005.

Гусейнов А.А., Апресян. Р.Г. Этика: Учебник.- М.: Гардарики,2005.

4.Канарш Г.Ю. Социальная справедливость: философские концепции и российская ситуация. - М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2011. - 236 с. - 250 экз.

5.Канарш Г.Ю. Социальная справедливость с позиций натурализма и волюнтаризма // Знание. Понимание. Умение. - 2005. - № 1. - С. 102-110.

6.Мамут Л.С. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право: Ежемесячный журнал. - 2001. - № 7. - С. 5-14. - ISSN 0132-0769 .

7.Роулс Д. Теория справедливости // Этическая мысль. 1990. - М., 1990. - С. 230.

8.Биштова Т.Р. Этика: Учебно-методические материалы по курсу. - 2-е изд., перераб. и доп. - Майкоп: Редакционно-издательский отдел Адыгейского гос. ун-та, 2003. - 37 с.

Дедюлина М.А. Этика: Учебно-методическое пособие. - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2005. - 100 с.

Саак А.Э., Тагаев А.В. Демография: Учебное пособие. - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2003. - 99 с.

Этика: Учебник для вузов - Разин А.В. Издательство: Академический Проект Год: 2006

Этика. Гартман Н. Издательство: Владимир Даль. 2002

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

государственной собственности в условиях изобилия потребительских товаров - нелепая блажь; столь же нелепо пытаться убедить в достоинствах социализма производителей техники и оборудования - средств производства, - которые обеспечивают это изобилие.

Однако больший интерес для общественности представлял аргумент, который традиционно приводился в пользу социализма. Этому аргументу, связанному с вопросом о власти, и по сей день придают важное значение на периферии общественной мысли. Частная собственность на капитал, на средства производства; занятость рабочих на частных предприятиях и возможность таким образом управлять ими; личное состояние, возникающее на этой основе; тесная связь с государством - когда-то это, вне всякого сомнения, действительно открывало доступ к огромной власти. В «Манифесте коммунистической партии» Маркс и Энгельс утверждали (и это не было большим преувеличением), что «исполнительная власть современного государства есть не более чем комитет по управлению делами буржуазии».

Никто не оспаривает того, что власть по-прежнему находится у собственников капитала. Но в современных условиях, когда возникли огромные по масштабам коммерческие предприятия, собственник, как правило, не занимается управлением и контролем. Великие предприниматели, одновременно владевшие капиталом и управлявшие им,

Американцы Вандербильт, Рокфеллер, Морган, Гарриман и их собратья в других странах - остались в прошлом. Вместо них появилась огромная и зачастую косная армия корпоративных чиновников, а наряду с ней - масса акционеров, имеющих финансовую заинтересованность в деятельности компаний, но лишенных возможности влиять на принятие решений. Власть монополий - эксплуатация потребителя посредством цен, не сдерживаемых конкуренцией, ставшая когда-то объектом антимонопольных законов в США, - отошла на второй план под давлением международной конкуренции и стремительного развития техники. То, что сегодня обеспечивает ведущие позиции и экономическое влияние, уже завтра устареет. Если еще не так давно нередко высказывалась озабоченность по поводу могущества крупных компаний, то сегодня многие обеспокоены состоянием застоя и некомпетентностью их руководства. Часть энергии, которую управляющие прежде тратили на эксплуатацию рабочих и потребителей, сегодня направляется на завоевание, сохранение или совершенствование собственного положения в компании или, точнее сказать, на обеспечение личных доходов. Стремление к их увеличению - общепризнанная мотивация к труду - распространяется и на успешно работающих руководителей корпораций.

Все это не означает, что капитал утратил политическую власть, то есть возможность оказывать влияние на государство и на общество в целом. Коммерческие фирмы - как крупные, так и малые, как по отдельности, так и совместно в масштабах целых отраслей - достаточно решительно и

эффективно выражают свои экономические интересы в рамках современной системы государственного устройства. Но сегодня они представляют лишь часть широкого сообщества субъектов, имеющих политический голос и влияние, сообщества, которое возникло благодаря экономическому прогрессу.

Когда-то помимо класса капиталистов существовали лишь пролетариат, крестьянство и помещики. Эти классы, за исключением землевладельцев, занимали подчиненное положение и безропотно молчали. Сегодня есть еще ученые, студенты, журналисты, телевизионные ведущие, юристы и врачи, а также многие другие профессиональные группы. Все они претендуют на определенное влияние, и поэтому сегодня голос предпринимателей - лишь один из многих. Те, кто хотел бы выделить этот голос для того, чтобы доказать преимущества системы государственной собственности, давно стали достоянием истории. Да и реальный опыт тех стран, в которых государственная собственность господствовала на протяжении восьмидесяти лет, - СССР, стран Восточной Европы, Китая - вовсе не дает оснований полагать, что такая система способствует расширению гражданских свобод. Скорее наоборот. Таким образом, главный аргумент в пользу социализма растаял, и этот факт получил широкое признание. Социалистические партии по-прежнему существуют, но ни одна из них не выступает за установление системы государственной собственности в традиционном и полном смысле этого понятия. Четвертый пункт программы лейбористской партии Великобритании, в котором выражалась поддержка подобной политики, и раньше считался неким романтическим отголоском прошлого, а теперь его и вовсе вычеркнули из программы.

Итак, социализм уже нельзя признать образцовой моделью не только справедливого общества, но даже общества просто привлекательного, - но и капитализм в его классическом виде такой не является. Главное значение имеет тот факт, что с развитием и ростом современной экономики на государство возлагается ответственность за выполнение все большего числа функций и обязанностей. Прежде всего, существуют некоторые виды услуг, которые частная экономика - просто в силу своей природы - не может предоставить и которые, по мере хозяйственного прогресса, приводят к постоянно растущей и все более уродливой диспропорции между стандартами качества жизни, принятыми в частном и общественном секторах. На производство телепередач тратятся огромные частные средства, но эти передачи смотрят дети, которые учатся в плохих государственных школах. В респектабельных районах города можно увидеть красивые дома, которые содержатся в чистоте и порядке, а перед ними - грязные тротуары. В магазинах продается огромное количество книг, а в публичных библиотеках на полках пусто.

В то же время для обеспечения эффективного функционирования частного сектора хозяйства требуется выполнение целого ряда

разнообразных государственных функций. С ростом экономики эти функции приобретают все большее значение. Развитие торговых операций требует строительства новых автомобильных дорог; рост масштабов потребления требует активизации деятельности по удалению отходов; для расширения объемов авиаперевозок требуется строительство новых аэропортов, оснащенных современным оборудованием и укомплектованных соответствующим персоналом для обеспечения безопасности полетов.

С повышением уровня экономической активности особое значение приобретают вопросы более эффективной защиты граждан и коммерческих предприятий. Пока не появились шоссейные дороги и автотранспорт, не было необходимости в дорожной полиции. Питание населения становится все более разнообразным, и людей начинает беспокоить избыток калорий в продуктах, ведущий к ожирению. В наши дни появилась необходимость указывать на упаковке подробный состав ее содержимого, регулировать применение пищевых добавок и принимать меры по предотвращению возможного заражения продуктов питания. Повышение жизненного уровня и возможность более полно ощущать радость жизни приводит к тому, что люди стремятся оградить свое здоровье и саму жизнь от некоторых опасных явлений, связанных с существованием человека, которые прежде воспринимались как нормальные и вполне допустимые. С развитием экономики социальные меры и государственное регулирование становятся все более важными, несмотря на то что социализм в классическом понимании утрачивает свое значение.

Следует добавить, что без вмешательства государства современная экономика не может функционировать нормально и стабильно. Пагубные последствия для нее имеют чрезмерная спекулятивная активность, тяжелые и длительные кризисы и депрессии. По поводу того, какие именно действия необходимо предпринимать, чтобы управлять этими процессами, ведутся горячие споры, но мало кто сомневается в том, что это - задача государства. Любой президент и премьер-министр знает, что во время выборов с него со всей строгостью спросят за состояние экономики, и не всем удается выдержать этот экзамен.

После того как идея всеобъемлющего социализма утратила свое значение в качестве приемлемого и действенного идеологического учения, возникла противоположная доктрина, правда, не имеющая столь широкого распространения. Речь идет о приватизации - возврате государственных предприятий и функций в руки частных владельцев и предпринимателей - и переходе к рыночной экономике. В качестве общего правила всеобщая приватизация сегодня так же неприемлема, как и социализм. Существует огромная область хозяйственной деятельности, в которой роль рыночных механизмов не подлежит сомнению и не должна оспариваться; но есть и не менее обширная, постоянно разрастающаяся по мере повышения уровня экономического благосостояния, область, где услуги и функции государства или жестко необходимы, или представляются весьма целесообразными с

социальной точки зрения. Поэтому приватизация в качестве основного направления государственной политики ничуть не лучше социализма. И в том, и в другом случае главная цель идеологии - дать возможность уйти от необходимости думать. В справедливом обществе при решении подобных вопросов действует одно главное правило: в каждом конкретном случае решение должно приниматься с учетом конкретных социальных и экономических условий. Мы живем не в эпоху доктрин, а в эпоху практических решений.

В развитии современной социальной и хозяйственной систем существуют тенденции, влияющие на государственную политику и необходимость принятия тех или иных мер со стороны государства. Рыночная экономика, столь эффективно обеспечивающая производство необходимых потребительских товаров и услуг, ориентируется на относительно быстрое получение прибыли; эта прибыль и является мерилом ее успеха. В долгосрочные проекты капиталы инвестируются неохотно, а то и вовсе не вкладываются. Недостаточно средств выделяется для предотвращения неблагоприятных социальных последствий, связанных с производством или с производимой продукцией, например предприниматели не стремятся брать на себя ответственность за экологический ущерб.

Имеется и множество других примеров государственных инвестиций в проекты, выходящие за временные рамки деятельности частных фирм. Современная реактивная авиационная техника является в значительной степени продуктом научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в области обороны. Немало открытий в области медицины сделано в результате исследований, проводившихся при поддержке государства; в условиях ограничений по времени и затратам, в которых действуют частные фирмы и исследователи, осуществить такие разработки просто невозможно. В современную эпоху наиболее впечатляющий рост производительности труда достигнут в сельском хозяйстве. Он также стал возможен во многом благодаря участию государства - так, в США существует система сельскохозяйственных колледжей, поддерживаемых государством за счет доходов от специально выделенных для этих целей земель; широко развита сеть экспериментальных станций, находящихся в ведении федерального правительства или властей штатов; фермеры получают помощь квалифицированных агротехников через специальную службу министерства сельского хозяйства.

Бурный экономический рост в Японии после окончания второй мировой войны во многом обусловлен исследовательской и инвестиционной деятельностью, осуществляемой при широкой поддержке государства, и это воспринимается как совершенно нормальное явление. Да и в любой стране развитие экономики зависит от государственного финансирования шоссейных дорог, аэропортов, почтовой службы и разнообразных объектов городской инфраструктуры.

Из сказанного можно сделать следующий вывод: в справедливом и разумном обществе стратегия и действия не подчинены идеологическим доктринам. Действия должны основываться на анализе преобладающих фактов и обстоятельств каждого конкретного случая. Приятно, конечно, демонстрировать с чувством глубокого удовлетворения свое экономическое

и политическое кредо: «я являюсь твердым приверженцем системы свободного предпринимательства», или «я всецело поддерживаю социальную роль государства», - однако, повторяю, подобные высказывания означают уход от необходимости серьезно размышлять над этими проблемами в область пустых разглагольствований.

Все эти соображения являются особенно актуальными в последние годы. Республиканское большинство, пришедшее к власти в Конгрессе США по итогам выборов 1994 года, сплошь состояло из стойких приверженцев чрезвычайно жесткой доктрины, известной под названием «Контракт с Америкой», которая стала современным эквивалентом «Манифеста коммунистической партии» - если не по содержанию, то, во всяком случае, по духу. Итак, возобладала идеология, направленная в первую очередь против государства, но оставлявшая в его ведении ряд функций - оборону, социальное обеспечение, содержание исправительных учреждений, сохранение многочисленных льгот для компаний. Однако вскоре пришло время задуматься о некоторых частностях - о том, что ряд услуг и функций, обеспечиваемых государством, которые предлагалось упразднить или сократить, все же нужны и даже жизненно необходимы. И теперь, в момент написания данной книги, наблюдается отход от господствующей доктрины, появляется возможность выработки практических суждений. И это правильно. Только так обеспечивается сохранение социальной пристойности

и сострадания, а также, пожалуй, и самой демократии.

Справедливое общество не стремится к равенству в распределении доходов. Равенство не соответствует ни человеческой натуре, ни характеру и системе экономической мотивации. Всем известно, что люди сильно различаются по тому, насколько они хотят и умеют делать деньги. При этом источником той энергии и инициативы, которые служат движущей силой современной экономики, отчасти является не просто стремление иметь деньги, а желание превзойти других в процессе их зарабатывания. Это желание представляет собой критерий наивысших социальных достижений и важнейший источник общественного престижа.

Одно из влиятельных направлений общественной мысли выдвигало положение о том, что более высокий уровень мотивации обеспечивается или может быть обеспечен за счет уравнительной системы вознаграждения - «от каждого по способностям, каждому-по потребностям». Эту надежду питали многие, отнюдь не один Маркс, но история и весь опыт человечества показали ее несостоятельность. Хорошо это или плохо, но люди не способны подняться до таких высот. Осознание этой истины разочаровало и опечалило не одно поколение социалистов <...>. Ясно главное: справедливое общество

должно принять людей такими, какие они есть. Однако это не уменьшает потребности в четком понимании сил, контролирующих распределение доходов, и факторов, способствующих формированию отношения людей к соответствующим вопросам. Не устраняется также и потребность в понимании того, каким образом, с чисто практической точки зрения, следует вырабатывать стратегию в вопросе распределения доходов.

Во-первых, никуда не уйти от того факта, что современная рыночная экономика (согласно устоявшейся в настоящее время терминологии) распределяет материальные блага и доходы в высшей степени неравномерно, что не только вызывает негативные социальные последствия, но и мешает ее собственному нормальному функционированию. В США, которые в настоящее время представляют собой наиболее яркий пример среди промышленно развитых стран, согласно данным такого надежного источника, как Федеральная резервная система, приведенным в газете «НьюЙорк Тайме», 40% национального достояния страны в 1989 году принадлежало богатейшим семьям, которые составляли один процент населения; совокупная доля 20% самых богатых американцев составляла 80%. На 20% наименее обеспеченных граждан США приходилось лишь 5,7% совокупного дохода после уплаты налогов; доля 20% наиболее обеспеченных составляла 55%. К 1992 году в распоряжении верхних 5% населения находилось приблизительно 18% совокупного дохода, и в последние годы эта доля значительно возросла на фоне сокращения доли наименее обеспеченных американцев. С таким положением справедливое общество мириться не может. В интеллектуальном плане не может оно согласиться и с доводами, а точнее, с измышлениями, в защиту подобного неравенства, хотя такого рода сочинениями экономическая наука занимается весьма усердно. При этом, однако, никто особо не скрывает тот факт, что соответствующая экономическая и социальная доктрина подчинена корыстным целям и служит интересам денежных мешков.

В частности, утверждается, что существует некое моральное право, которое позволяет тем или иным лицам получать заработанное, вернее, получать то, что они получают. Это право отстаивают с особым жаром, порой в резкой форме и нередко с праведным возмущением. Однако оно сталкивается с противодействием, как в исторической ретроспективе, так и в современной реальной жизни.

Немалая часть доходов и богатства достается людям без достаточного или вообще безо всякого социального обоснования, ни за что или почти ни за что с точки зрения вклада в экономику. Очевидный пример - получение наследства. Другие примеры аналогичного порядка - различные пожертвования, случайные успехи и манипуляции в финансовой сфере. Сюда же относятся вознаграждения, которыми щедро наделяют сами себя руководители современных компаний, пользуясь предоставленными им полномочиями. Как указывалось выше, руководство корпораций видит свою главную цель (в соответствии со всеми традиционными экономическими

учениями) в получении максимальной прибыли. Будучи свободным и от какого бы то ни было контроля или ограничений со стороны акционеров, его представители активно пытаются увеличить собственные доходы. При молчаливом попустительстве советов директоров, члены которых подбираются самими руководителями, они фактически определяют размеры собственных окладов, предоставляют самим себе льготные возможности по приобретению акций и устанавливают для себя огромные размеры выходного пособия на случай увольнения. Мало кто станет спорить с тем, что все эти выплаты и льготы не имеют отношения к выполнению каких-либо экономических и социальных функций, за которые они предоставляются. И хотя нередко приходится слышать утверждения - порой весьма страстные

О большом вкладе и важной роли руководителей компаний, это не более чем легенда, в которую невозможно поверить.

Богатые люди с неохотой говорят о том, что их богатство и большие доходы - это некое общественное, моральное или данное Богом право, так что единственно возможное для них обоснование богатства - рассуждения о функциональной целесообразности. Незыблемый принцип неравного распределения доходов рассматривается как стимул к труду и новаторству, что приносит пользу всему обществу. Само это неравное распределение содействует росту сбережений и инвестиций, что также выгодно всему обществу. Богатые и обеспеченные люди никогда не говорят, что им повезло; они рассуждают о своем скромном труде ради всеобщего блага. Некоторые даже испытывают смущение по поводу получаемого ими вознаграждения за свой скромный труд, но стойко переносят это испытание, опять же ради всеобщего блага. Социальные и экономические цели и задачи корректируются в соответствии с соображениями личного удобства. Очевидность этого станет общепризнанной в справедливом обществе.

Своеобразная классовая структура американского общества также обеспечивает защиту интересов состоятельных и богатых слоев населения. В любых солидных публикациях на эту тему неизменно подчеркивается роль и место среднего класса. Правда, существуют еще высший и низший слои, но они всегда остаются в тени. Хотя такое определение формулируется довольно редко, можно говорить о том, что практически у нас сложилась трехклассовая система, состоящая из одного класса, - такое вот арифметическое новшество. И средний класс, играющий в этой системе доминирующую роль, обеспечивает защиту и прикрытие для обеспеченных слоев общества. Налоговые льготы, вводимые в интересах среднего класса, распространяются и на некоторых очень богатых людей. В подобном контексте и при принятии подобных решений высший класс никогда не упоминается, словно он и не существует как отдельная категория. Такова общая политическая установка, дающая значительный эффект с точки зрения механизма функционирования экономики.

Что касается распределения доходов в пользу обеспеченных слоев общества, повторим, что здесь действует механизм, который на языке

экономистов называется «предпочтение ликвидности», т.е. выбор между использованием денег на цели потребления или вложением их в реальный капитал, с одной стороны, и пассивным хранением денежных средств в той или иной форме - с другой. Отдельные граждане и семьи со скромными доходами не имеют возможности сделать такой выбор в отношении возможных вариантов использования доходов. Перед ними стоит совсем иная задача - удовлетворить насущные потребности; таким образом, они неизбежно расходуют получаемые ими денежные средства. Соответственно, более широкое и равномерное распределение доходов является более целесообразным с точки зрения развития экономики, т.к. обеспечивается более стабильный суммарный спрос. И поэтому есть все основания полагать, что чем более неравномерно распределяются доходы, тем меньшую функциональную нагрузку они несут.

Так где же решение проблемы распределения доходов? Нет и не может быть никаких жестких правил и общеприемлемых коэффициентов, касающихся соотношения доходов состоятельных и малообеспеченных слоев населения, а также соотношений между окладами руководителей компаний и рядовых работников. Это связано с сущностным характером самой системы, которая не подчиняется произвольно устанавливаемым правилам. Требуются решительные действия по совершенствованию системы, отражающие внутренне присущее ей и неблагоприятное для нее неравенство, но ведущие при этом к его сглаживанию.

Во-первых, существует система поддержки малообеспеченных слоев населения. Наступление на неравенство следует начинать с мероприятий по улучшению условий жизни низших слоев. Необходимость принятия таких мер уже отмечалась выше.

Во-вторых, как указывалось ранее, следует навести порядок в финансовой сфере. Заключение сделок с использованием конфиденциальной информации, распространение ложных сведений для стимулирования капиталовложений, махинации с инвестициями, подобные тем, что привели к банкротству ссудно-сберегательных ассоциаций, поглощение и слияние компаний, периодические вспышки спекулятивного ажиотажа - все это негативно влияет на распределение доходов. Меры, гарантирующие элементарную честность при осуществлении финансовых сделок и позволяющие глубже разобраться в сущности тех или иных спекуляций, дают полезный «выравнивающий^» эффект.

В-третьих, акционерам и информированной общественности следует критически подходить к стремлению руководителей компаний максимально повысить свои личные доходы. В отсутствие какого-либо сдерживания со стороны акционеров и общественности доходы высших менеджеров, как отмечалось выше, становятся одним из основных факторов социально неблагоприятного распределения материальных благ. Единственно возможное решение проблемы видится в совместных действиях акционеров, чьи интересы оказались ущемленными. Приходится, правда, признать, что

вероятность принятия таких действий невелика. Владельцы современных компаний, как правило, занимают пассивную позицию, когда речь идет об их собственных интересах.

Остаются еще два направления позитивных действий государства в целях достижения более равномерного распределения доходов, и одно из этих направлений имеет решающее значение.

В первую очередь правительство должно отменить действующие налоговые льготы, в частности, в отношении расходов, для обеспеченных граждан. В последнее время такие льготы стали называть «социальным пособием для корпораций». Сюда входят различные субсидии и налоговые скидки для коммерческих предприятий, поддержка производителей сельскохозяйственной продукции, которые и без того получают высокие доходы (особенно характерно в этом смысле щедрое дотирование сахарной монополии и субсидирование производства табака), экспортные субсидии, в том числе финансирование экспорта оружия, и, что самое важное, огромные средства, выделяемые на поддержание очередного увеличения производства вооружений.

Однако самым эффективным средством достижения более равномерного распределения доходов остается прогрессивная шкала подоходного налога. Именно она играет важнейшую роль в обеспечении разумного и, можно сказать, цивилизованного распределения доходов. Здесь следует добавить, что против прогрессивного налогообложения будут направлены мотивированные и абсолютно предсказуемые нападки. Хотя для справедливого общества этот механизм является важнейшей целью, не трудно предугадать решительное, ясно выраженное и даже красноречивое возражение со стороны тех, кто платит налоги по прогрессивной шкале. Эти господа будут особенно упирать на то, что подобное налогообложение пагубно отразится на стимулах к труду. Как указывалось выше, возможны и противоположные утверждения (столь же неправдоподобные), что введение крутой прогрессивной шкалы подоходного налога заставит людей с высокими доходами работать еще больше и более творчески, чтобы сохранить на прежнем уровне свои доходы после уплаты налогов. Ссылаясь на исторический опыт, можно напомнить, что темпы роста американской экономики, показатели занятости, а также положительное сальдо бюджета отдельных лет были наивысшими в период после окончания второй мировой войны, когда предельные ставки подоходного налога достигали рекордных уровней.

Однако важнее всего - признать, что в справедливом обществе более равномерное распределение доходов должно стать основным принципом современной государственной политики, и главную роль в этом должно сыграть прогрессивное налогообложение.

В условиях современной экономики распределение доходов в конечном итоге определяется распределением власти. Последнее, в свою очередь, представляет собой и причину, и следствие системы

И. В. Митина
Ростов-на-Дону, Россия

Справедливость традиционно Считается одним из основных концептов русского философствованием и одним из базовых элементов русского мировоззрения. Однако уже при первом знакомстве с кругом русской философской литературы по проблеме справедливости обращает на себя внимание ее локализо-ванностьво времени: последняя треть XIX столетия. Немного в русской мысли и Специальных сочинений по проблеме справедливости. При этом содержание понятия явно не однозначно.

Первоначально в размышления о справедливом обществе русские философы помещалы концепт «справедливость» в следующую ценностную систему: «равноправие» - «свобода» - «справедливость» - «собственность». Так, Вл. Соловьев видел назначение государства «в том, чтоб защищать человеческое общество от беззакония или зла Наиболее реального и несомненно обнаруженных - злая явного, или публичного. Так как истинное общественное благо есть солидарность всех, то общественное зло Есть не что иное, как нарушение этой солидарности ». Поскольку солидарность подразумевает солидарность всех, то и справедливость государства должна распространяться на всех. Соловьев уделяет основное внимание анализу равноправия как необходимой предпосылки справедливого общества. Равноправие, безусловно, базисная его характеристика для Соловьева, которую нельзя отождествлять ни с равенством вообще, ни с бесправие. Равенство прав не может трактоваться как равенство бесправие, а потом настоящее равноправие прямо совладает со свободой: «... равноправность прямо и формально указывает общие размеры предоставляемой каждому свободы, именно полноту этой свободы, поскольку она может быть равна для всех, т.е. поскольку свобода друга не упраздняет такой же свободы другого ». Полагаю, именно с пониманием равноправия как свободы связано и неприятие Соловьёвым идей уравнительно социализма. По его мнение, это - внешнее и механическое выражение равенства, НЕ имеющее ничего общего с нравственным принципом. После Упразднение материального интереса, связи человека с его наследием, собственностью является «покушение на человеческую личность, несправедливостью и противоречия с точки зрения всеобщего братства» .

Концепция справедливого общества Вл. Соловьева обозначил то точки, Которые станут на ближайшее полстолетие Основными для русской философии: соотношение справедливости и права, обоснование вневременно или конкретно-исторического характера справедливости. Соловьев признаёт Историчность, а значит, переопределяемость во времени степени и способов реализации требования справедливости. Он понимает, что «право есть исторически подвижной определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага» , соответственной справедливость как идея, и справедливость как действительный факт общественной жизни зависят «от состояния нравственного сознания в данном обществе и от других исторических условий» .

Более подробно концепт справедливости был проработанной в начале XX века HH Алексеевым. Он разделили справедливость как основную правовую ценность, определяющую порядок отношений ценностей в идеальном социальном организме, воплощение идеи справедливости в действительности объективного порядка и справедливость как добродетель. Поскольку справедливый порядок есть иерархической отношение ценностей, постольку «правовой порядок, основанный на отрицание степеней ценностей и стремящийся в меню каждому равное, был бы просто искажением идеи справедливости» . Идеальные смыслы ценностей в социальной действительности воплощены в системе благ. Общество может быть справедливым, если оно построено на Верном соотношении благ. «Справедливое государство" не столько есть излучающая из себя добродетель личность, сколько образец объективного социального устройства ». Однако и внешний, и внутренний статусы справедливости равно Должны соответствовать идее справедливости. В противном случае объективно справедливый общественный порядок будет постоянно подтачиваться тяжелое внутренней болезнью, НЕ излечимой никаких внешними средствами. Алексеев критикует распространенный в его время взгляд на существование «особой органической справедливости». По его мнение, и идеальный порядок справедливости, и реальное справедливое общество НЕ органичны, а именно историчны. Единственное, на чем настаивает Алексеев, на принципиальной плюралистич ности ценностей, которая является необходимой предпосылкой идеи права. Не свобода индивида - внутренняя или внешняя, - но множественность ценностей, требующих осуществления и имеющих на это право, соответствует справедливому порядке. Каждая личность и избираемые ею блага Имеют право на существование, но проявления материальных, духовных и нравственных качеств личности, так же как и ее технические умения, «ие могут быть по существу своему вполне равными, и только справедливое признание степени их ценности сообразной соответствует идее права ».

В 1891 г. Вл. Соловьев еще надеялся, что «русский народ не пойдет за темы людьми, Которые называют его святым только для того, чтоб помешать ему быть справедливым» . Однако в последующие десятилетия и в теоретической, и в практической сферах доминировала идея «принципиально отрицания справедливости» (Вл. Соловьев). Русский нигилизм, абсолютызировавший ноль, в своем эмпирически-практическом осуществлении утвердил насилие в качестве инструмента установления справедливости, а в теоретической сфере доказал невозможность внеправового решения проблемы справедливого общества. Но уже в Чернышевского мы встречаем отход от правового понимания справедливости. На первый взгляд, Чернышевский даже критикует то социальные теории, Которые НЕ принимают в расчет справедливость и права человека. Однако Чернышевский оправдывает возможность совершения несправедливости по отношении к кому-либо ссылкой на некоторую «арифметическую» (им же созданную) теорию. «Можно ли поколебаться в уничтожении колоссальное беззакония хотя бы через это некоторые личности и остались прежнего благоденствия?» - Спрашивает он . И дает положительный ответ. По мнение Чернышевского, если будут восстановлены права миллиона личностей, можно пренебречь лишение прав двух личностей. Сегодня мы знаем, к каким конечным результатам Приводит этот «арифметического» подход, когда сначала можно оставит прав 2 человек, затем - 20, затем - 200 и так до тех пор, пока НЕ ​​останется одна «беспримесная» несправедливость.

И в исторической ретроспективе не столетий важно, что первоначально - в Л. Лаврова и Н.К. Михайловского - эта неправовая традиция понимания справедливости общества оформилась в рамках этического подхода. Гораздо важнее, что, оставшись формально-правового, объективного критерия, «справедливость» потеряла в таких концепциях какую-либо определенность. И для Лаврова, и для Михайловского справедливость - это идеал, содержание которого неизменно для всех культур и эпох. Поэтому представление о справедливости как равноправие Лавров называл «случайным приобретением новейшего времени» . В 1905 году в «Апофеоз беспочвенносты» Шестов утверждал: «... справедливость в ходу в культурных, расчётливых народов. Русские до этого еще НЕ дошли. Они боятся обязанностей, возлагаемых на человека справедливостью... ». Обращает на себя внимание, что Шестов говорит о справедливости как о неком искусственном принципе, специально внедряемом с целью, прямо противоположной тому, что может быть видимо поверхностно взгляду. И внедряемом в социальную среду, где этот принцип отсутствует. Известно, что в спорах о справедливости - не стоит ли вообще отрицать ее как начало расчету, а значит, неправды, сделать «полуис-тиной» (Вл. Соловьев) для оправдания преступлений или, определив нормами права, принять как некую меру, фундаментальное соотношение выгод и воздаяний - возобладал (в данном случае не имеет значения что насильственно) тот подход, что на поверхности был связан со стихийностью «органической» жизни народа. В исторической перспективе это обернулось одной из причин модер-низационных неудач России.

Список литературы

1. Соловьев B.C. Из философии истории //Соловьев BC Соч.: В 2 т. Т. 2. Чтения в Богочеловечестве. Философская публицистика. - М.: Правда, 1989. - С. 324-343.

2. Соловьев B.C. Конец спора //Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. Т. 2. Чтения в Богочеловечестве. Философская публицистика. - М.: Правда, 1989. - С. 522-548.

3. Соловьев BC Социальный вопрос в России. Ответ на анкету Ж. Юре //Соловьев

BC Соч.: В 2 т. Т. 2. Чтения в Богочеловечестве. Философская публицистика. - М.: Правда, 1989. - С. 445-449.

4. Соловьев B.C. Нравственность и право //Русская философия права (антология). - СПб.: Алетейя, 1997. - С. 151-168.

5.Алексеев Н.Н. Идея справедливости //Русская философия права (антология). - СПб.: Алетейя, 1997. - С. 406-414.

6. Соловьев B.C. Русский национальный идеал (По поводу статьи Н.Я. Грата в «Вопросах философии и психологии») //Соловьев BC Соч.: В 2 т. Т. 2. Чтения в Богочеловечестве. Философская публицистика. - М.: Правда, 1989. - С. 286-295.

7. Чернышевский Н.Г. Чичерин как публицист //Чернышевский Н.Г. Сочинения: в 2 т. Т. 1. - М.: Мысль, 1986. - С. 644-733.

8. Лавров П.Л. Очерки вопросов практической философии //Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные произведения в 2 т. - М.: Мысль, 1965 - Т. 1. - С. 339-462.

9. Шестов Л. Апофеоз беспочвенносты: Опыт адогматического мышления. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1991. - 216 с.

Во второй части «Теории справедливости» предметом исследования становится возможность воплощения двух принципов справедливости в деятельности общественных институтов. Проблематика становится очень обширной: свобода совести и правовое государство, справедливость распределения материальных благ и справедливость в отношениях между поколениями, гражданский долг и гражданское неповиновение, политическая терпимость и свобода совести. В этой части автор спускается с высот философских абстракций на уровень политологии, теории права и экономики. Главная цель, которую преследует Ролз, заключается в доказательстве, что его принципы представляют собой не пустую абстракцию, но рабочую гипотезу и на основе этих принципов вполне возможно создать работающие институты основной структуры общества. Институты, которые провозглашает Ролз, - это традиционные институты конституционной либеральной демократии, поскольку именно эти институты вытекают из двух принципов справедливости. Этот процесс постепенной кристаллизации справедливых институтов протекает в четыре приема. В результате появляются справедливая политическая конституция, справедливое экономическое устройство, а также механизмы по преодолению несправедливости в этом несовершенном мире.

В определенных случаях правительство может ограничить свободу. Но только в интересах самой свободы и исходя из необходимости поддержания безопасности. Это означает, что свобода совести не может быть ограничена ни при каких обстоятельствах. В частности, принципы толерантности обязаны действовать даже в отношении нетолерантных.

Принцип равного гражданства предполагает, что граждане получают возможность свободного участия в политическом процессе. С этой целью понадобится разделение властей, а также сдержки и противовесы, направленные против возможных злоупотреблений властей. Справедливая политическая конституция это та, которая ограничивает власть правительства, но оставляет ему достаточно полномочий поддерживать закон.

Затем следует, законодательная ступень, где рассматриваются справедливые законы и закладываются механизмы экономической и социальной политики. На этой ступени индивиды выбирают основные экономические и социальные устройства государства благосостояния. Справедливый экономический порядок в основном следует второму принципу справедливости. Ролз полагает, что социализм и капитализм могут в равной степени соответствовать второму принципу справедливости. Речь идет о том, как можно максимально воплотить в жизнь принципы различия и честного равенства возможностей. Стремление правительства обеспечить равный доступ к образованию и культуре путем субсидий общественному образованию предполагает честное, а не формальное равенство возможностей. Оно обеспечивает равные условия соревнования. Оно предотвращает образование монополий и гарантирует всем социальный минимум.

Экономическая справедливость, предполагает деятельность четырех ветвей правительственной власти. Инвестиционная ветвь поддерживает соревновательную систему цен и препятствует образованию «неразумной рыночной власти». Стабилизационная ветвь поддерживает полную занятость и способствует эффективности рыночной экономики. Трансфертная ветвь способствует поддержанию социального минимума. Распределительная ветвь «сохраняет приблизительную справедливость посредством налогообложения и необходимых усовершенствований в правах собственности. Во всем этом действуют традиционные средства государства благосостояния. Одно существенное дополнение заключается в том, что справедливость не позволяет одному поколению жить за счет других путем поглощения чрезмерного количества ресурсов. Одним из последствий принципа различия является принцип справедливых сбережений. Он требует от каждого поколения заботиться о благосостоянии других поколений.

Ролз уделяет внимание также поддержанию институциональной справедливости. Он понимает, что в реальной жизни институциональная справедливость не может быть реализована со всей полнотой, и отвечает на наши сомнения следующим образом:

«…несправедливость закона не является достаточным основанием, чтобы не соблюдать его, если ценность самого законодательства является достаточным основанием, чтобы ему следовать».

Институты Ролза - это институты конституционной демократии с ярко выраженной социальной политикой и акцентированными функциями распределения благ. Справедливость основных институтов рождает политические обязанности граждан, требуя подчинения справедливым законам и допуская лишь ограниченные формы протеста вроде демонстраций и кампаний гражданского неповиновения.