Всех святых. Неделя четвертая по Пятидесятнице. Евангелие о великой вере

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Сегодняшняя неделя называется Неделей Всех Святых. Когда мы произносим эти слова: все святые, то, как правило, нам представляются иконописные лики угодников Божиих, к которым мы обращаем свои взоры, когда нам трудно или, наоборот, очень радостно. Когда нам хочется ощутить присутствие Божие в нашей жизни, когда нам хочется ощутить рядом с собой тех людей, которые действительно были праведны.

И это естественное наше религиозное чувство, обращенное к святыне, к сожалению, очень часто вызывает у нас ощущение того, что святые это кто-то такой, кто достаточно далек от нас, кто велик, праведен, свят, тот, по сравнению с которым мы с вами оказываемся грешными и немощными. Это верно, но верно не до конца. И даже более того. Если мы только так воспринимаем святых Христовой церкви, мы совершаем глубокую ошибку. Мы грешим против истины, ибо все мы призваны быть святыми. И нет у нас иного пути для спасения, кроме как идти по пути святости.

Так говорит Спаситель. Так говорит святой апостол Павел, который прошел очень трудный путь от гонителя церкви до одного из величайших святых. И значит, нам с вами тоже нужно идти по пути святости. Очень часто мы, обращаясь к святым с чувством собственной ничтожности и немощи, как будто лишаем себя необходимости совершенствоваться. Да, мы грешны и немощны, а святые такие совершенные, пусть же они все сделают в этом мире за нас. Мы служим молебны, мы читаем молитвы, обращенные к святым, и считаем, что все этим и заканчивается в нашей жизни.

Но подобно тому, как даже Господь наш Иисус Христос нуждался в помощи Своих учеников, в помощи святых апостолов, точно так же и христианские святые нуждаются в нашей с вами помощи, в нашем соработничестве по отношению к их делу. И очень часто мы не даем им того, чего они ожидают от нас. Не даем и вместе с тем хотим получить от них помощь, заступничество; хотим, чтобы они делали то, что обязаны делать мы, преображая этот мир.

Сегодняшнее евангельское чтение как раз и указывает нам, может быть, самую главную, самую трудную для нашего человеческого восприятия сторону святости.

Не случайно, если мы возьмем Святое Евангелие, то увидим, что сегодняшнее Евангелие состоит из трех отрывков, которые находятся в разных частях Евангелия, два в одной главе, а третий отрывок - в другой. Но Церковь именно так составила сегодняшнее евангельское чтение, чтобы мы узнали о том, что же такое святость и что же такое путь к святости.

Сначала Господь нам говорит, что нам необходимо исповедовать веру в Него, и тогда Он прославит нас перед Отцом небесным. И наоборот, если мы не будем исповедовать веру в Господа, то и Господь наш Иисус Христос перед лицом Своего небесного Отца не узнает нас, отстранится от нас. И это естественно. Потому что если мы не будем исповедовать веры в Господа, не будем и теми самыми святыми, которые свои Богу. Задавая себе вопрос о том, а исполняем ли мы это очень важное условие святости, мы, наверное, склонны сказать, что да, уж это-то мы делаем, уж веру в Господа мы исповедуем: в храм ходим, крест носим и часто, к месту и не к месту, говорим, что мы - православные христиане.

Но вместе с тем может быть здесь и заключается одно из наших заблуждений. Ношение креста, посещение храма, даже регулярное причащение и исповедь еще не исчерпывают в полной мере того, что называется путем к святости. Можно носить крест, можно ходить в храм, можно исповедоваться и причащаться и при этом не только не быть святым, но быть очень грешным человеком.

Такими были и фарисеи, исполнявшие закон. Исповедовать веру в Господа означает стремиться к святости. Стремиться каждым днем, каждым мигом своей жизни в этом мире являть тот возвышенный идеал, который был нам дан во Христе. Есть ли это у нас? если мы честно зададим себе этот вопрос и честно ответим на него, то мы должны будем сказать, что нет. К сожалению, мы далеки от того, чтобы исповедовать по-настоящему веру в Господа.

Называть себя христианами очень легко. Сейчас - легче, чем в предыдущие годы. Иногда это даже модно называть себя христианином, но исповедовать Христа гораздо сложнее.

И далее Спаситель еще более уточняет то, что значит вера в Господа, что значит быть христианином. Он говорит о том, что Бога надо возлюбить больше, чем своих близких, больше, чем отца и мать, больше, чем сына и дочь. Многие века противники христианства указывали на эти слова Христа и говорили: какой же ничтожный злобный, мелкий бог у христиан, который требует от человека отбросить все естественные человеческие чувства: любви к своим близким, к своим родителям, к своим детям, и требует, чтобы любили только Его.

Но на самом деле Христос призывает нас к другому. Он ведь не говорит о том, что мы должны не любить своих близких, своих родителей, своих детей, а любить только Его. Он говорит о том, что мы должны любить Его больше, чем своих близких. Как правило, большая часть людей, особенно людей не церковных, не знают высшей добродетели, не знают высшего счастья, кроме любви к своим детям или к своим родителям. Им кажется, что выше этого не может быть действительно ничего.

Так рассуждают люди не только сейчас. Так рассуждали они и раньше. И для ветхозаветных людей почитание своей семьи, почитание родителей, любовь к своим детям, была одной из важнейших семейных обязанностей. И вот именно к ним обращается Христос. Обращается к одной из самых главных добродетелей ветхозаветного еврейства и говорит о том, что Бога все-таки надо любить больше.

И это очень верные слова. Потому что многие из нас, любящие своих родителей, любящие своих детей, любят их не по-христиански. Они их любят как нечто свое близкое и дорогое. Дети любят родителей за то, что ощущают в них источник силы, защиты, получают от них помощь. А родители часто любят детей, самоутверждаясь в них, видят в них возможность добиться в этой жизни того, чего не получили они; любят своих детей, превращая их в свои игрушки, развлекаясь.

Это не подлинная христианская любовь.

Но даже если подлинная христианская любовь посещает человека и он видит, в своих детях, например, не свое достояние, а творение Божие, которое временно вверяется ему Богом, даже тогда он должен помнить о том, что любовь к Богу должна быть гораздо больше.

И опять-таки, если мы спросим себя об этом, то мы должны будем признать, что иногда мы даже и родителей и детей своих по-настоящему не любим. Даже когда мы любим своих родителей по-настоящему, Бога мы не любим в той мере, в какой любим их.

И это укор всем нам. Это значит, что в данном отношении мы далеки от того, исполнять важнейшее условие христианской веры, христианской святости. Потому что очень легко любить нам тех, кого мы видим, с кем мы общаемся в этом мире. Но как нам полюбить Того, Кто невидим в этом мире, и Кто вместе с тем сотворил этот мир и нас. Как нам любить Того, благодаря Кому мы каждый день дышим, думаем, чувствуем, переживаем и Кто смиренно сокрыт от нас.

Очень часто ребенок бросается к своему родителю именно потому, что для него в родителе сконцентрирован весь мир, все величие, вся красота этого мира. Но ведь Бог, сотворивший нас и все, что нас окружает, гораздо выше наших земных родителей. Но Он смиренно скрывается от нашего взора. И мы не только не любим, мы даже не боимся Его, настолько мы привыкли к тому, что Он безвозмездно, бескорыстно, подчас ничего не требуя от нас, дает нам все.

И в словах Спасителя мы вдруг слышим призыв Господа к нам. Он ожидает от нас того, что мы будем любить Его. Не бояться Его, не пресмыкаться перед Ним, как это делают язычники перед своими идолами, но любить Его. Способны ли мы на это? Если мы будем честны, то мы скажем, что эта способность в нас очень мало развита.

А далее еще очень глубокие слова Спасителя. О том, что же собственно ожидает апостолов. Ведь апостолы говорят Спасителю, что действительно в прямом смысле слова оставили свои дома, свои семьи, взяли на себя крест, подобно Христу Спасителю, и отправились вслед за Ним. Что же их ожидает? Спаситель произносит еще одни, уже, может быть, не так легко представимые и легко понятные, но очень значимые слова. Он говорит о том, что именно апостолам надлежит судить весь народ израильский, все двенадцать колен Израиля. Он говорит о том, имея прежде всего в виду мировоззрение ветхозаветных людей. Но к нам, христианам, эти слова Спасителя также обращены. Они обращены к нам и открывают нам нашу грядущую судьбу. Если будем в полной мере следовать за Христом, если мы в полной мере уподобимся Христу, то на нас и великое право и великая обязанность судить весь род человеческий. Как собственно и судят его святые угодники Божии.

Понятие суда для нас ассоциируется чаще всего с наказанием, приговором. Но суд христианский это какой-то иной суд. И наше отношение к прославленным святым иное, нежели к земным судьям. Да, мы понимаем, что они выше нас, святее нас, и вместе с тем мы прибегаем к ним за помощью, за участием. Мы верим в то, что, видя наши грехи, они простят нас. И вот это для нас, христиан, должно быть путеводной звездой на самом главном нашем пути, пути, который может нас привести к тому, что когда-то и нас Господь поставит перед выбором судить людей или оправдать.

Эта возможность определить судьбу человека, изречь свой суд над ним дается уже каждому из нас, и мы судим людей прежде всего, осуждая их, забывая о том, что Господь наш Иисус Христос, когда судил человеческий род, прежде всего судил его законом любви. Он любил его и прощал. Именно таков будет суд святых.

Но мы-то с вами способны вершить такого рода суд или нет? Если мы опять-таки зададим себе этот вопрос, то опять вынуждены будем признать, что нет. Осуждать мы можем очень хорошо. А судить милосердно, с любовью и всепрощением нам почти не удается никогда.

Задавая себе эти три вопроса, которые не могут не возникнуть под впечатлением сегодняшнего Евангелия в Неделю Всех Святых, давайте подумаем над тем, а исполняем ли мы эту главную христианскую заповедь: стать святым. И пусть эта мысль сопровождает нас постоянно. Мы должны помнить, что не только мы нуждаемся в святых, но и святые нуждаются в нас. Не только мы нуждаемся в Боге, но и Бог нуждается в нас. И единение наше произойдет только одним образом, если мы будем святыми. Если мы войдем в тот великий сонм всех святых Христовой Церкви, которым молится Церковь сегодня и которые молятся о Церкви сегодня и с которыми мы сегодня вместе с вами все обращаемся к Господу. Аминь.

День всех святых, или иначе Неделя Всех святых, празднуется в первое воскресенье (неделю) после дня Пятидесятницы. Этот праздник хранится Церковью уже много веков. Св. Иоанн Златоуст (IV век) в одной из своих проповедей прославляет память «всех святых, по всему миру пострадавших», и упоминает о особом дне их почитания. Среди песнопений св. прп. Ефрема Сирина (IV век) есть упоминание о праздновании в честь всех святых, совершаемом 13 мая.

Позднее (в V-VI веках) празднование в честь всех святых стало совершаться в первую неделю (воскресенье) после Пятидесятницы. Такая последовательность праздников обнаруживает их логическую связь: святые просияли хоть и в разное время и различными подвигами, но по благодати единого Святого Духа, излившегося на Церковь в день Пятидесятницы.

В годовом богослужебном круге Православной Церкви День всех святых является пограничным: заканчивается период использования за богослужением песнопений Цветной Триоди и начинается период пения Октоиха. На утрене Дня всех святых начинается чтение «столпа» — последовательности 11 воскресных Евангелий, рассказывающих о Воскресении Христовом. В понедельник после праздника всех святых начинается чтение на литургии Послания к Римлянам и Евангелия от Матфея (в пасхальный период читались Деяния святых апостолов и Евангелие от Иоанна). В этот же понедельник начинается Петров пост, сменяющий сплошную (то есть без постных среды и пятницы) седмицу по Пятидесятнице.

Законник, приступив к Иисусу, спросил: “Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?” Господь, отвечая, переадресовал его к Закону – первоисточнику, который законник должен быть знать лучше, чем кто-либо другой. Ведь именно в Законе было впервые сказано: “Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и ближнего твоего, как самого себя” (Лк. 10:25-27).

Но одно дело знать Закон, другое – исполнять его; одно дело – слышать заповедь Божию, другое – воплощать ее в жизнь. Потому законник и спрашивает Господа: “А кто мой ближний?” Ему не все ясно в этой заповеди: для него она слишком абстрактна.

И Господь отвечает ему притчей – о том, как некий человек попался в руки разбойников, был избит и лежал, израненный и окровавленный, при дороге. Мимо проходили священник и левит, но оба, отвернувшись, сделали вид, что не заметили его. И только самарянин, увидев несчастного, сжалился над ним, обвязал его раны, посадил на своего осла, довез до ближайшего города, поместил в больницу, заплатил врачам. “Кто из этих троих был ближний попавшемуся разбойникам”? – спрашивает Господь. “Оказавший ему милость”, – отвечает законник (Лк. 10:30-37).

Итак, Господь привел в пример самарянина – человека, не принадлежавшего к “истинной вере”, к богоизбранному народу израильскому. Иудеи относились к самаряням с презрением, к ним не прикасались, с ними не разговаривали. Между двумя нациями существовал многовековой непреодолимый барьер. Отчуждение доходило до такой степени, что иудей скорее бы умер от жажды, чем напился воды из рук самарянина. С такой же брезгливостью иудеи относились к хананеям, римлянам и другим язычникам.

Подобное гнушение людьми, принадлежащими к другому народу, к другой вере, было глубоко чуждо Христу. В течение всей Своей земной жизни Он сознательно преодолевал барьеры, созданные человеческими руками. Именно поэтому Он очень часто в притчах и проповедях приводил в пример самарян, хананеев, римлян – всех тех, к кому правоверные иудеи относились враждебно и презрительно.

Господь показывал, что примеры человеческой доброты встречаются у всех народов и во всех верах, что Закон и заповеди Божии исполняют люди самых разных национальностей и разных вероисповеданий. Можно знать Закон и не исполнять его, а можно не знать Закона, но исполнять его. Так и в наши дни можно быть верующим православным христианином, но не жить по заповедям Божиим, а можно принадлежать к другой вере, или вообще быть неверующим, но исполнять заповеди Христовы.

Многие люди, далекие от истинной веры, не задумываясь, исполняют заповеди Божии просто потому, что эти заповеди естественны для каждого человека. А православные христиане, гордые тем, что они принадлежат к избранному стаду Божию, нередко смотрят на этих людей с презрением, говоря: “Разве может спастись католик, протестант, мусульманин или атеист?” Как будто тот факт, что человек является инославным, иноверцем или атеистом, уже перечеркивает всю его жизнь, обесценивает все творимое им добро.

Господь наш был не таким! Он мог очень жестко говорить с фарисеями и книжниками, которые знали наизусть Священное Писание, но не делали ничего, чтобы его исполнить, которые заботились об исполнении тысячи мелких предписаний, касающихся внешнего образа жизни, но оставляли, как говорил Господь, “важнейшее в законе: суд, милость и веру” (Мф. 23:23), то есть справедливость, милосердие по отношению к ближним и веру, выражаемую делами. Фарисеи и книжники только заявляли о своей приверженности истинной вере, а многие самаряне и ханенеи на деле доказывали любовь к Богу Истинному.

Приведу в качестве примера случай из собственной пастырской практики (а подобных случаев было, увы, немало). Я тогда жил в глухой литовской провинции, был настоятелем четырех маленьких бедных приходов, находившихся на большом расстоянии один от другого. Однажды меня попросили отслужить панихиду на русском кладбище, куда пришлось очень долго добираться на попутных машинах (общественный транспорт туда не ходил). Вместе с псаломщиком я совершил панихиду; присутствовало более сотни людей, приехавших на тридцати автомобилях.

Когда панихида закончилась, хлынул ливень. Я спросил, не сможет ли кто-нибудь из них подвезти нас до ближайшего населенного пункта. Но они один за другим стали вежливо отказываться, говоря, что к сожалению, очень заняты, что в ресторане их ждет поминальный обед, что они едут в противоположную сторону. Мы с псаломщиком отправились под проливным дождем пешком по проселочной дороге, не зная даже, в каком направлении надо идти. Мы прошли совсем немного, и вдруг нас догнала машина, и нам предложили подвезти, куда необходимо. В машине была пара пожилых литовцев из числа присутствовавших на панихиде. Я спросил, не приглашены ли и они на поминки в ресторане. Они ответили: “Приглашены, но для нас важнее оказать услугу православному священнику, чем ехать в ресторан”. Это были единственные католики на сотню православных. Кто же в тот момент оказался моим ближним?

То, что Христос говорил две тысячи лет назад – в историческом, религиозном и национальном контексте Своего времени – актуально и для нашей эпохи. И среди нас немало фарисеев и книжников, гордящихся своей принадлежностью к истинной вере. Но есть и “самаряне” и “хананеи”, которым, как говорит святитель Григорий Богослов, “не хватает только имени христианина, тогда как они обладают самой реальностью”. Задумаемся: кто первым войдет в Царство Божие – те, кто так уверен в собственном спасении, что готовы всех прочих осудить на вечные муки, или те, кто, не принадлежа к истинной вере, совершают дело Божие – то дело, которое мы так часто оказываемся неспособными совершать?

Игумен Иларион (Алфеев). “Человеческий лик Бога. Проповеди”. М., 2001

М ир Вам, дорогие посетители православного сайта “Семья и Вера”!

Поздравляем Вас с праздником Воскресного дня!

В 11 -ю Неделю по Пятидесятнице читается Евангельская притча о милосердии царя-правителя и жестокосердии прощенного им раба. Текст Евангельской притчи приводим ниже:

«С казал Господь притчу сию: посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его». Мф., 18, 23–35

П ротоиерей Александр Шаргунов произнес проникновенную проповедь на сию Евангельскую притчу, которая ниже прилагается для Вашего духовного прочтения:

П ротоиерей Александр Шаргунов

П ритча о жестоком заимодавце начинается со слов: «Царство Небесное подобно царю», и это значит, что тайна прощения сокрыта в Божественной благодати, в тайне Царства Небесного. Царь, требуя отчета у своих рабов, находит среди них одного, который должен был ему десять тысяч талантов. Сумма такая громадная, что не видно, как он мог бы рассчитаться. Это как если бы к вам пришли сегодня и сказали, что вы должны немедленно заплатить десять миллионов долларов; а десять тысяч талантов – это и того больше. Христос хочет показать, что наш долг Богу совершенно превосходит наши возможности расплатиться. Царь решил взять, что он мог, и приказал продать этого человека и его семью в рабство, в работу, пока он не заплатит все.

Но человек пал на лице свое, умоляя потерпеть на нем, оставить его на свободе, обещая заплатить за все. Видя, что он хочет совершить невозможное, царь сжалился над ним и простил ему долг. Прощение было дано из-за его отношения к долгу, из-за признания справедливости этого долга, из-за решимости все исполнить по справедливости – не из-за способности заплатить долг. И вот мы видим, что виновный человек был освобожден, а невинный человек, царь, заплатил долг, ибо он вычеркнул десять тысяч талантов из того, что ему принадлежало. Этот пример приоткрывает нам тайну Христова прощения. Прощение означает невинное страдание за виновного.

Но человек по своей теперешней природе склонен скорее заковывать в долговые колодки, чем освобождать – требовать свое, чем прощать, и Господь добавляет к началу притчи продолжение.

Прощенный человек, радуясь своей свободе, вышел и встретил человека, который должен был ему относительно небольшую сумму – сто динариев. Кто-то подсчитал, что это в пятьсот тысяч раз меньше, чем долг, который ему простили. Тем не менее, он потребовал уплаты. Он схватил его за горло, стал душить, чтобы тот немедленно вернул ему деньги. Бедный должник пал у его ног, умоляя потерпеть, как этот человек сам недавно умолял, обещая все заплатить, теми же самыми словами, которые получивший прощение говорил в своем отчаянии. Но он не хотел потерпеть и бросил человека в тюрьму, пока он не заплатит свой долг. Это было столь возмутительным, что друзья бедняка, потрясенные несправедливостью, сообщили обо всем царю. Меряя суд той же мерой, какой этот человек воздал своему должнику, царь предал его на мучение в тюрьму, пока он не отдаст ему всего долга. И мы слышим: «Так и Отец Мой небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».

Постараемся понять из этой притчи тайну прощения. В мире существует справедливость. Царь требует отчета в долгах наших. Но его справедливость – выше справедливости, и потому должнику дается прощение. Когда этот прощенный человек, ничему не научившись – не поняв, что справедливость может быть только тогда, когда она выше справедливости – требует то, что ему по справедливости принадлежит, совершается вопиющая несправедливость. И тогда царь напоминает, что в мире существует справедливость. Оттого, что мир стремится осуществить справедливость без Бога, без высшей справедливости, столько в мире несправедливости, жестокости, и все друг друга бросают в тюрьму.

Тюрьма на библейском языке означает ад. Среди этого ада греха и непрощения, в котором мы живем, мы должны остерегаться отвергать то, что мы неразумно часто называем юридизмом – то есть то, за чем стоит обыкновенная справедливость, и устремляться при этом сразу к тому, что выше справедливости. Ложное прощение – не прощение. Мы должны быть справедливыми, чтобы не перепутать утопии и пророчества. Чтобы в реальности сегодняшнего зла, достигающего последнего предела, различалась наша устремленность к высшему, последнему добру. Чтобы Апокалипсис и Страшный суд не стали жестокой карикатурой на жизнь человечества, которому предопределена история со счастливым концом, где всем все прощено, без какого-либо участия человека.

Прощение – это не мешок с деньгами, с которым радостно убегают, потому что долги прощены. Я хочу существовать совершенно человеческим образом, быть человеком – тем, кто отличает добро от зла, видит зло в мире и ненавидит его, потому что прощение – высшее противостояние злу, а не примирение со злом. Только не давая места диаволу, могу я приближаться к Богу. Как я могу простить, взять на себя последствия греха другого человека, пораженный смертельно собственным грехом? Чем мне заплатить за другого человека, когда я сам бедняк и должник кругом? Где взять мне сердце, способное прощать (то есть искренне любить, достигая высшего добра), в то время, Бог так ценит прощение, что не только Сам прощает, но обязывает всех прощать, и, поскольку Он знает, что мы неспособны дать Ему что бы то ни было, Он берет на Себя все, что происходит с нами, и возмещает отсутствие нашего прощения Своим прощением, и дает его нам. Если мы этот дар не принимаем, мы не принимаем не только наших ближних, но и Бога, и нам нет никакого прощения.

И вот здесь, в притче, заключена решающая, может быть, для судьбы каждого человека и всего человечества тайна. Прощение, которое мы получаем от Бога, открывает нам, что стоит грех. Никто не может знать до конца, как дается прощение, которое превосходит всякую справедливость, если не увидит Сына Божия, ставшего человеком. Прощение дается дорогою ценою – Кровью Христовой. Речь идет не столько о мудрости, сколько о безумии Креста. Через прощение приходит к нам глубочайшее знание греха – и покаяние, открывающее Царство Небесное, и сострадание ко всякому раненому грехом человеку.

«Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты, блажен муж, емуже не вменит Господь греха его» (Пс. 31, 1–2). Наша радость в этом даре благодати не дает нам удерживать его только для себя. Знание, какою ценою мы получили наше прощение, неужели не сохранит нас от дерзости по отношению к тем, кого мы должны прощать?

Среди ада земли мы – не ангелы, мы слабые люди. Мы сражаемся с грехом, но и у нас много грехов и обид, и, если мы не прощаем друг другу, зло остается и накапливается в мире, и входит в Церковь, которая от этого перестает быть Христовою. Христианский народ – это не народ силы, это народ, который верит в Иисуса Христа, пришедшего взыскать и спасти погибшее. Это прощенный народ, который, оттого что он прощенный, призван принести Евангелие Божия прощения всем людям. Мы должны со властью сказать и засвидетель­ствовать об этом перед всеми людьми.

Мф., 77 зач., 18:23-35

Страшную картину рисует нам Евангелие сегодняшнего Воскресенья. Начинается оно следующими словами: « Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими ». Среди этих рабов был один, который задолжал Государю огромную сумму. Сумма эта была так велика, что он при всем своем желании никогда бы не смог ее выплатить. Выход был один: Государь мог продать его, его жену, детей и все, что он имел. Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: « Государь! Потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему ». Слышите: не отсрочил выплату долга, не уменьшил его, а все, совсем, навсегда простил. Будто бы и ничего не было, все осталось по-прежнему. Началась новая, спокойная жизнь, как прежде. Даже лучше: теперь раб тот знал своего Государя: он видел в нем любящего Отца, а работать для такого Отца - ведь это блаженство.

И вдруг произошло нечто ужасное: раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему совершенно ничтожную сумму, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Государь его, узнав об этом, разгневался и отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга.

Вот так и мы. Мы все получили от Господа, но оказались неоплатными должниками. И мы просили прощения и получили его. И Господь нас принял в Свою Семью - Церковь Христову, и в ней мы можем переплыть это бушующее море жизни нашей, как в безопасном корабле. Корабль имеет все необходимое, чтобы защитить плывущих в нем от водной стихии: имеет крепкую основу, дно, борты, паруса, весла, руль. Так и Церковь Христова имеет и руль, которым управляет ее божественный Кормчий, наш Господь Иисус Христос, имеет и паруса, весла - это божественные таинства, имеет и крепкую основу - заповеди Христа, из которых главная - это любовь . И если мы будем блюсти эту главную Его заповедь - любовь, то мы будем в Семье Его, т.е. в Церкви и будем радоваться. Сколько Господь говорил об этом в своей прощальной беседе с учениками: « Сие есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас » (Ин. 15:12), « Сие заповедаю вам, да любите друг друга » (Ин. 15:17). Да, невозможно быть в Церкви и не пребывать в Любви Его . Быть в Церкви Христовой возможно только при соблюдении Его главной заповеди, той заповеди, которая легла в основание всей Его Церкви, которая есть благоухание Христово, - а заповедь эта - любовь .

И как тот несчастный раб потерял все: и прощенье Господне, и освобождение от всего долга, и возвращение свободы себе и жене, и детям, - все что получил… потерял в Один Момент: в тот страшный момент, когда он не простил должнику своему, так и мы можем потерять все: и прощение, которое мы получили в таинстве исповеди, и ту благодать, которую мы получили в Таинстве св. Причастия, - в один момент: в тот момент, когда мы не простим должнику нашему.

Дай же Бог, чтобы такой момент не наступил для нас никогда. А потому, будем же ради своего спасения, своего собственного благополучия и благополучия наших ближних от всего сердца прощать нашим должникам. И будем радоваться, что у нас есть такие должники, потому что только прощая им их долги, мы можем доказать Господу, как дорого для нас Его прощение. И еще будем радоваться, потому что ведь Господь наш прощает нам огромное, а все, что мы можем простить ведь так мало и так ничтожно. Будем же радоваться всякий раз, когда мы говорим в Молитве Господней: « И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим ».