Заветы заветам рознь. История и значение синодального перевода библии. Синодальный перевод Библии правильный

П. Марченко, А. Козин

О «СТАРООБРЯДЧЕСТВЕ»

(Издание второе. Исправленное и дополненное)
Вышний Волочек
2012

• 
  

  Данная брошюра первоначально задумывалась в виде статьи, которую мы намеревались опубликовать в православных СМИ, что так и не было сделано. Причина этого заключалась в том, что подходящую газету или журнал найти нам не получилось. Не получилось в основном из-за того, что современная религиозная пресса чаще всего с большим сочувствием относится к старообрядчеству. Тогда у нас возникла мысль расширить нашу статью и выпустить на ее основе брошюру, что и было сделано.

  Первое издание брошюры вышло очень небольшим тиражом и через некоторое время к нам стали поступать просьбы от верующих людей о повторном ее переиздании. Данное второе издание претерпело незначительную доработку и мало чем отличается от предыдущего.

  Что же подвигло нас к изданию и повторному переизданию этой брошюры?

  Сегодня многие православные, отходящие от МП по причине (как видится большинству) падения данной структуры в ересь, неизбежно встают перед вопросами «что делать?» и «куда идти?». Вместо того, чтобы какое-то время просто посидеть дома, попросить Господа о вразумлении, спокойно изучить историю и правила Православной Церкви, а также историю своей Родины, эти люди начинают судорожно метаться из стороны в сторону.

  В конце концов, эти метания приводят к тому, что большинство из них через некоторое время попадают в какую-либо другую псевдоправославную структуру, которая по своей сути от МП мало, чем отличается.

  Уместно здесь будет вспомнить случай с преп. Макарием Великим, когда в пустыне возле мужского монастыря он встретил диавола, идущего в человеческом образе и всего обвешанного тыквами наподобие горшочков. Тот поведал преподобному, что идет в монастырь соблазнять братию, и если какому-нибудь брату не понравится, к примеру, кушанье из одного горшочка, он предложит ему следующий (см. подробнее: Жития Святых, Москва, Синодальная типография, 1904 г., репринтное издание, месяц январь, часть 2, житие Макария Великого, день 19, стр.131).

  Также и сейчас, просто диву даешься, сколько у нас по России этих «горшочков» и с какой легкостью нынешние верующие их приемлют. Не нравится вам МП во главе с экуменистом Кириллом Гундяевым? - милости просим в РПЦЗ. Не нравится РПЦЗ? - пожалуйте в катакомбы. Ну, а если уж и катакомбы вас не устраивают, то тогда добро пожаловать в «самую каноничную», в «сверхблагочестивую» структуру - старообрядчество! С сожалением приходится констатировать, что на последнем «горшочке» многие и заканчивают.

  Происходит так по одной лишь простой причине - сейчас практически негде найти литературы, обличающей это т. н. «старообрядчество» (берем это слово в кавычки, так как никакого старого обряда, по учению Церкви Христовой, никогда не было, все это выдумки прельщенных и одурманенных лжеучителями людей). Тенденция же на разрастание этой ереси просто ужасает.

  В последнее время, начиная примерно с конца 90-х годов 20 века, в России как в периодической печати, так и в книжных изданиях все активней стала подниматься тема о так называемом «старообрядчестве». Многие известные и малоизвестные авторы изо всех сил взялись расхваливать «старообрядцев», при этом в адрес Православной Церкви непременно летят всевозможные хулы и обвинения. Самое удивительное, что происходит все это при полном, даже можно сказать гробовом, молчании православной общественности. Более того, сейчас, похоже, стало уже модным на страницах периодических изданий размещение какой-нибудь «старообрядческой» «душещипательной» истории или, того хуже, откровенной злобно-клеветнической статейки.

  Складывается впечатление, что идет кем-то искусно разработанная и спланированная организованная травля Православия. Что же происходит? Почему и кто пытается отмыть «старообрядческую» ересь, да еще и при помощи самих же «православных», клевеща при этом на Святое Вселенское Православие?

  Впрочем, разобраться, что и почему, оказалось не так уж сложно. Для этого понадобилось сопоставить лишь несколько общеизвестных фактов.

  Итак. После гибели Российской Империи и Греко-Российской Поместной Церкви иерархи-отступники, предавшие Помазанника Божьего и Святое Православие, создали несколько церковных юрисдикций - МП, РПЦЗ и так называемые катакомбные церкви. Несмотря на многочисленные разделения во взглядах бывшие между этими структурами, в своей обновленческо-экуменической вере почти все они были едины. И поэтому нет ничего удивительного в том, что они друг за дружкой, наперегонки, начали править Православные правила и каноны. Коснулись их нововведения и отношений со «старообрядцами».

  В 1971 и 1973 гг. анафемы были сняты со «старообрядцев» ересиархами МП и РПЦЗ. Затем, когда после крушения СССР начали возрождаться и создаваться катакомбные церкви, то же самое было проделано ересиархами многих катакомбных церквей.

  Однако, к большому удивлению этих отступников, «старообрядцы» не спешили делать ответные шаги к примирению. Своей позицией они однозначно намекали, что вышеприведенных действий им недостаточно. Они требовали публичного покаяния перед ними. Такой реакции, видимо, мало кто ожидал.

  Но разве есть такие крепости, которые не взяли бы экуменисты? К тому же если еще и приказ сверху? Тут уж хочешь - не хочешь. Но для начала, конечно, нужно подготовить народ, он ведь не очень-то хорошо различные новшества принимает. Могут быть и нежелательные эксцессы. Подготовим народ, а там уж и каяться можно.

  Вот, видимо, после таких размышлений и был придуман план по обработке русских людей в духе лояльности к «старообрядческой» ереси. Посыпались на головы народа заказные статьи и книжонки. Причем заказчик всего этого отнюдь не «старообрядцы», а высокопоставленные сановники из МП.

  Вот, например, в комментарии к статье А. Юрьева «Царь, Никон и Раскол» журнала «Церковь» № 3 за 2000 год открыто говорится, что авторы про«старообрядческих» статей: В. Рубцов, Б. Кутузов, А. Карташев далеко не «старообрядцы»: «Всех этих авторов объединяет то, что, не будучи старообрядцами, а подчас и весьма далеко отстоя от Старообрядческой Церкви (как, например, Карташев), они пытаются объективно разобраться»... Оказывается, официальной позиции Вселенской Православной Церкви относительно «старообрядческой» ереси для этих авторов недостаточно, им еще чего-то не хватает. Не честнее ли было бы признать, что они просто по заданию экуменистов льют водичку на мельницу «старообрядчества», постепенно готовя православный народ к слиянию с этой ересью.

  Можно предположить, что кого-то используют втемную, не открывая тайн мирового правительства. Однако суть акции от этого не меняется - надо постараться втолкнуть русский народ если не в МПшную, то в какую-нибудь другую ересь, а затем, объединившись, всех еретиков собрать в кучу под руку патриарха МП, а в последствии - всемирного правителя, которого и будут славить едиными усты и единым сердцем отступники от Бога всех мастей.

  Не еретиков, конечно же, жалко, они и так идут в погибель, и спастись им невозможно. Жалко тех людей, которые, почитав эти статейки и книжонки, по наивности приняв все это за чистую монету, отвергают Святое Православие и прилепляются к «старообрядческой» ереси. Их намеренно толкают в это болото, заранее зная, что объединение МП со «старообрядцами» не за горами.

  На «архиерейском» соборе МП в 2004 году уже объявлено о начале работы по подготовке этого объединения.

  Итак, разобравшись в истинных причинах «старообрядческого» бума, хотелось бы пояснить, чем же на самом деле является «старообрядчество» и почему от этой зловонной ереси здравомыслящим людям лучше держаться подальше.
  

  С первых дней своего возникновения наше мнимое «старообрядчество» не было единым и монолитным. В «старообрядчество» стекались недовольные не только тем, что Великороссийская Церковь вернулась к правильным, используемым до 1551 года, обрядам (именно в этом году на Стоглавом соборе был осуществлен перевод Великороссийской Церкви на двуперстие). В него вливались и недовольные беглые священники и монахи, которые еще задолго до раскола бежали от своих епископов и игуменов из-за каких-то дисциплинарных вопросов. Были в «старообрядчестве» и представители, считавшие Великорусскую Церковь единственно истинной и чистой, полагавшие, что иные поместные православные церкви пали в ересь и поэтому должны каяться и брать с нее во всем пример. Вливаясь в «старообрядчество», эти люди наполняли его своими глупыми мудрованиями и дробили на многие части. Поэтому нужно отметить, что такого понятия как «единая старообрядческая церковь» нет и никогда не было. Возникшие в течение времени различные «старообрядческие» толки и согласия (секты) можно разделить на три более или менее схожие по учению группы.

  Это непосредственно раскольники; паписты-поповцы; и протестанты-безпоповцы. Но для того, чтобы понять, в чем заключается учение этих групп и в чем их отличие друг от друга, необходимо рассказать о причинах возникновения раскола.
  

  Начать нужно с того, что всеобщим заблуждением всех «старообрядческих» сект является утверждение, что виновниками раскола являются Великий Государь Алексей Михайлович и Святейший Патриарх Никон. На самом деле, и этому есть множество доказательств, раскол вызревал медленно, все глубже и глубже затягивая великоросское общество в свою зловонную трясину.

  По версии «старообрядцев» до середины 17 века Россия цвела и благоухала, все в ней было по Божьему и если бы не «злодеи» Никон с Царем Алексеем, то и по сей день было бы на Руси Православное Царство с царем-«старообрядцем» во главе. К сожалению, в эту идиллическую сказку верят не только «старообрядцы», но и многие, зараженные их душком, «православные». Что же было на самом деле?

  На самом деле все было далеко не так, как описывают «старообрядцы» в этой своей идиллической сказке. И Русь, и Русская Церковь подвергались многим скорбям и опасностям, иногда преодолевая их, а иногда, увы, нет. Вскоре после крещения Руси явился у нас Мартин Армянин, похожий на нынешних раскольников, потом стригольники, жидовствующие, молокане, хлысты и другие еретики. Причем ересь жидовствующих имела такое влияние в обществе, что ее исповедовал даже великороссийский митрополит и часть приближенных Великого Князя. А ведь это не какие-то трудно распознаваемые ереси. У жидовствующих, например, легче перечислить то, что они не отрицали в Православии, нежели наоборот. Стригольники, к примеру, не верили в воскресение мертвых.

  Так почему же народ так легко прельщался этими откровенно богохульными учениями, если по версии «старообрядцев», на Руси до 17 века его духовное состояние было на крайней высоте? Не вяжется что-то в этой красивой сказке. Вся идеология «старообрядчества» до предела идеализирована, но рассматривать все нужно не так, как им или кому-то хочется, а так, как было на самом деле. Поэтому начнем излагать по порядку.

  Всем известно, Русь приняла святое крещение от Византийской Империи, но роль этого государства в судьбе нашей родины, конечно же, не ограничивалась одним этим действом. Византия и после этого играла огромную роль в судьбе нашего отечества. До крушения Византийской Империи у России был политический союзник, было единоверное государство, с которым можно было сверить правильность тех или иных, как религиозных, так и политических действий, уточнить спорные моменты. С гибелью Византии Великороссия оказалась в непривычной изоляции, кругом были враги: магометане, язычники, паписты, протестанты. Это положение наложило определенный отпечаток на дальнейшее состояние всего великоросского общества. Очень хорошо раскрывает этот момент истории известный русский историк Василий Осипович Ключевский (1841-1911):

  «До 15 в. русская Церковь была послушной дочерью Византии, своей митрополии. Оттуда она принимала своих митрополитов и епископов, церковные законы, весь чин церковной жизни. Авторитет греческого православия много веков стоял у нас непоколебимо. Но с 15 века этот авторитет начал колебаться. Великие князья московские, почувствовав свое национальное значение, поспешили внести это чувство и в церковные отношения, не хотели и в церковных делах зависеть от посторонней власти, ни от императора, ни от патриарха цареградского. Они завели обычай назначать и посвящать всероссийских митрополитов у себя дома, в Москве, и только из русского духовенства...

  А потом греческая иерархия в 15 веке страшно уронила себя в глазах Руси, приняв флорентийскую унию 1439 г., согласившись на союз православной Церкви с католической, устроенный на соборе во Флоренции. За византийскую иерархию у нас держались с таким доверием в борьбе с латинством, а она, эта иерархия, сама отдалась римскому папе, выдала головой восточное православие... Несколько лет спустя Царьград был завоеван турками. Уже и прежде на Руси привыкли посматривать на греков свысока и подозрительно. Теперь в падении цареградских стен перед безбожными агарянами увидели на Руси знак окончательного падения греческого православия... Померк тогда в глазах Руси свет православного Востока... Старые светила церковные погасли, греческое благочестие подернулось мраком.

  Одинокой почувствовала себя православная Русь во всем поднебесном мире... Москва сбрасывала с себя агарянское иго почти в то самое время, когда Византия надевала его на свою шею. Если другие царства падали за измену православию, то Москва будет непоколебимо стоять, оставаясь верна ему. Она - третий и последний Рим, последнее и единственное в мире убежище православной веры, истинного благочестия... Такой взгляд стал верованием образованного древнерусского общества, даже проник в народную массу и вызвал ряд легенд о бегстве святых и святынь из обоих павших Римов в новый, третий Рим, в Московское государство... К тому же люди, приезжавшие с разоренного православного Востока на Русь просить милостыни или приюта, укрепляли в русских это национальное убеждение...

  Все эти явления и впечатления очень своеобразно настроили русское церковное общество. К началу 17 века оно прониклось религиозной самоуверенностью; но эта самоуверенность воспитана была не религиозными, а политическими успехами православной Руси и политическими несчастьями православного Востока. Основным мотивом этой самоуверенности была мысль, что православная Русь осталась в мире единственной обладательницей и хранительницей христианской истины, чистого православия. Из этой мысли посредством некоторой перестановки понятий национальное самомнение вывело убеждение, что христианство, которым обладает Русь, со всеми его местными особенностями и даже с туземной степенью его понимания есть единственное в мире истинное христианство, что другого чистого православия, кроме русского, нет и не будет. Но по нашему вероучению, хранительница христианской истины есть не какая-либо поместная, а Вселенская Церковь, соединяющая в себе не только живущих в известное время и известном месте, но и всех кого-либо и где-либо живших правоверных. Как скоро русское церковное общество признало себя единственным хранителем истинного благочестия, местное религиозное сознание было им признано мерилом христианской истины, т. е. идея Вселенской Церкви замкнулась в тесные географические пределы одной из поместных церквей; вселенское христианское сознание заключилось в узкий кругозор людей известного места и времени...

  КОММЕНТАРИЙ АВТОРОВ: Здесь нужно заметить, что хотя Ключевский и не пытается классифицировать с религиозной точки зрения возникшее учение, но из его пояснений явно видно, что родившееся в древней Руси самомнение имеет один и тот же корень с папизмом. Именно католическая церковь придерживается учения, что только одна она есть эталон для подражания и столп истины, и что все остальные поместные церкви должны склониться перед авторитетом Римской церкви. Эта ересь, из-за неблагоприятных для Вселенского Православия исторических событий, как видим, проникла и в древнюю Русь, пропитав значительную часть общества и приуготовив будущий раскол.

  Помощью обрядов, текстов и правил религиозная мысль углубляется в тайны вероучения. Эти обряды, тексты и правила не составляют сущности вероучения; но по свойству религиозного понимания и воспитания они в каждом церковном обществе тесно срастаются с вероучением, становятся для каждого общества формами религиозного миросозерцания и настроения, трудно отделяемыми от содержания. Впрочем, если они в известном обществе искажаются или уклоняются от первоначальных норм вероучения, есть средство их исправления. Таким средством проверки и исправления, коррективом понимания христианской истины для каждого местного церковного общества служит религиозное сознание Вселенской Церкви, авторитетом которой исправляются местные церковные уклонения. Но как скоро православная Русь признала себя единственной обладательницей христианской истины, такого способа проверки для нее не стало. Признав само себя Вселенскою Церковью, русское церковное общество не могло допустить проверки своих верований и обрядов со стороны...

  В наивной своей формации это были простонародные воззрения, впрочем, захватившие и массу рядового духовенства, белого и черного. В правящей иерархии они не выражались так грубо, однако безотчетно входили в состав ее церковного настроения. В сослужении с приезжим греческим архиереем, даже патриархом, следя зорко за каждым его движением, наши «власти» тут же с великодушным снисхождением указывали ему на допускаемые им в частностях отступления от принятого в Москве богослужебного чина: «У нас того чину не ведется, наша истинная православная христианская Церковь не прияла сего чина». Это поддерживало в них сознание своего обрядового превосходства перед греками, и, довольные этим, они уже не думали о соблазне, какой производили среди молящихся, прерывая священнодействия обрядовыми пререканиями.

  Не было ничего необычного в привязанности русских к церковным обрядам, в которых они воспитывались... Органический порок древнерусского церковного общества состоял в том, что оно считало себя единственным истинно правоверным в мире, свое понимание Божества исключительно правильным, Творца вселенной представляло своим собственным русским Богом, никому более не принадлежащим и неведомым, свою поместную Церковь ставило на место вселенской. Самодовольно успокоившись на этом мнении, оно и свою местную церковную обрядность признало неприкосновенной святыней, а свое религиозное понимание нормой и коррективом боговеденния» (В.О. Ключевский, «Русская История», выдержки из главы «Церковный Раскол»).

  СПРАВКА: «Через 45 лет после Флорентийской унии она была официально отвергнута в Константинополе… В 1484 году патриарх Симеон в свое третье и наиболее стабильное патриаршество созвал собор патриаршей Церкви Паммакаристос с участием представителей патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского… Но поскольку это был собор со статусом Вселенского после Флорентийского, первым его делом было провозгласить, что Флорентийский собор не был канонически правильно созван и проведен, и поэтому его постановления были недействительными» (Стивен Рансимен. Великая церковь в пленении. История Греческой церкви от падения Константинополя в 1453 г. до 1821 г. - С-П, 2006г. - С.234).
  

  Конечно, такое высокомерное понимание роли русской Церкви великоросским обществом - своего рода папизм на русский лад - складывалось в нем не только из-за развития исторических событий в мире. Был еще ряд причин, послуживших усилению возникшего в будущем раскола. Так, большую роль играла малая грамотность как простого народа, так и самого священства. «Старообрядческим» идеологам особенно не нравится, когда кто-либо заводит разговор о косности и безграмотности средневекового великоросского общества, они категорически отвергают даже саму эту возможность. Нет смысла приводить высказывания на эту тему каких-либо известных историков императорской эпохи, они будут тут же оклеветаны и причислены к разряду Царских наймитов. Поэтому лучше обратимся к личностям, оклеветать которых «старообрядцам» при всем их желании не удастся.

  Вот, что говорит о великоросском невежестве известный борец с ересью жидовствующих Святитель Геннадий Новгородский (†1505 г.). «Вот, - пишет он митрополиту, - приводят ко мне мужика для поставления в священный сан; я приказываю дать ему читать апостол, а он ступить не умеет; приказываю дать ему псалтырь, а он и по той едва бредет. Я отказываю ему, и на меня жалобы: «Земля, господине, такова; не может добыть, кто бы умел грамоте». Вот и обругал всю землю, будто нет человека на земле, кого бы ставить в священство! Бьют мне челом: «Пожалуй, господине, вели учить». Приказываю учить ектению, а он и к слову пристать не может; ты говоришь ему то, а он другое. Приказываю учить азбуку, а они, немного поучившись азбуке, просятся прочь, не хотят учить ее. А у меня духа недостает ставить неучей в священники. Мужики-невежи учат ребят грамоте и только портят: а между тем за ученье вечерни принеси мастеру кашу да гривну денег, за утреню то же или больше; за часы особо... А отойдет от мастера, и ничего не умеет, едва-едва бредет по книге; а церковного порядка вовсе не знает».

  Не один епископ Геннадий бил тревогу о безграмотности, царившей в обществе. Первым, кто поднял вопрос об испорченных переписчиками книгах, прямом следствии этой безграмотности, был святой преподобный Нил Сорский (†1508 г.), претерпевший за свою позицию многие скорби и нападки. Однако первыми, кто решился начать правку книг, были митрополит Варлаам и святой преподобный Максим Грек (†1556 г.).

  «Когда великий князь Василий Иоаннович, желая разобрать в своей библиотеке собрание греческих рукописей и некоторые из них видеть в переводе, просил начальство Афонских обителей прислать к нему ученого грека, то на Максима указали, как на человека, самого способного исполнить желание великого князя. Максиму не хотелось расстаться с безмолвием Святой Горы, но, повинуясь воле старцев, он в 1516 году отправился в Москву. Здесь принят он был ласково: ему указано жить в Чудове монастыре и получать содержание великого князя. Сокровища греческой учености привели его в восторг, сочинений, не переведенных на славянский язык, нашлось много. На первый раз ему поручили перевесть толкование на псалтирь. В помощь ему, мало знакомому со славянским языком, даны переводчики с латинского Димитрий Герасимов и Василий и для письмоводства инок Сергиевой Лавры Силуан и Михаил Медоварцев. Через полтора года перевод толковой псалтири совсем был окончен; Максима осыпали милостями и оставили для новых трудов. Потом поручили ему пересмотреть богослужебные книги, и он принялся за это дело по-прежнему при пособии переводчиков. Многосведущий Максим нашел много грубых ошибок, внесенных невежественными переписчиками в церковные книги, и «разжигаемый, - как говорит он, - божественною ревностью, очищал он плевелы обеими руками». Но слепая страсть к старине принимала отзывы его об ошибках писцов за оскорбление святыни. Сначала ропот был тайный. Митрополит Варлаам, у которого испрашиваемо было разрешение на важные перемены, понимал преподобного Максима; великий князь отличал его своею любовью. И клевета не смела открыто восставать на труженика.

  В конце 1521 года на кафедру первосвятительскую, оставленную правдивым и рассудительным Варлаамом, взошел новый митрополит, Даниил. Блаженный Максим скоро понял, что он не может уже с прежнею свободою и покоем трудиться для истины, и он обратился к новым предметам деятельности: он стал писать против папизма, магометан и язычников. Митрополит Даниил требовал, чтобы Максим перевел церковную историю Феодорита. Рассудительный Максим представлял, что это сочинение по содержащимся в нем письмам Ария и других еретиков может быть опасно «для простоты» (а скорее всего предчувствовал, что перевод этот в дальнейшем может быть использован против него - прим. авторов). Даниил принял такой ответ за непослушание непростительное и остался в сильной досаде. Он не только не приближал к себе Максима, но, как видно из последствий, был очень недоволен им за исправление книг, совершавшееся при Варлааме. Великий князь продолжал быть благосклонным к Максиму. Пользуясь этой любовью, Максим свободно обличал пороки вельмож, духовенства и народа. Он писал, что неприлично, неполезно, весьма опасно инокам владеть недвижимыми имениями. Это сильно оскорбляло Даниила и ему подобных.

  Когда великий князь Василий вознамерился приступить к расторжению своего брака, преподобный Максим прислал ему обширное сочинение: «Главы поучительные к начальствующим правоверных», начинавшееся убеждением не покоряться плотским страстям. Разгневанный государь повелел заключить обличителя в темницу Симоновской обители, отягчив его цепями.

  С того времени вся остальная жизнь преподобного Максима была длинною и непрерывною цепью страданий. Сначала старались, но тщетно, уличить праведника в мнимом соучастии в деле виновных бояр; потом осыпали его обвинениями в порче книг, оскорбительной для веры. Узника схватили из Симонова, отправили в Волоколамскую темницу, запретив ему не только приобщение Святых Тайн, но и самый вход в церковь как еретику нераскаянному; здесь от дыма и смрада, от оков и побоев по временам приходил он в омертвение. Там Максим углем на стене написал канон Святому Духу Утешителю. Спустя шесть лет (в 1531 году) снова потребовали Максима к духовному суду в Москву. Это потому, что в Москве лучшие люди стали говорить за Максима и против Даниила, а сам Максим не признавал себя ни в чем виновным, когда в монастыре увещевали его каяться. Максима оставили и после суда под запрещением церковным; но немалым облегчением для него было то, что послали его в Тверь под надзор добродушного епископа Акакия, который принял его милостиво и обходился с ним приветливо». («История Русской Церкви», М. В. Толстой (1812-1896)).

  Как видно из вышеописанного, первая попытка приступить к правке порченых книг закончилась полным провалом и победой «старообрядцев». Причем нужно отметить, что «старообрядцы», обвиняющие православных в жестокостях, сами-то на деле оказались не большими гуманистами. Думается, что если бы за преподобного Максима не заступились лучшие люди того времени, то его так бы и сгноили в оковах в Волоколамской темнице.
  

  Однако порченые книги, хоть и были огромным злом для Руси 16 века, но настоящей трагедией стал для нее Стоглавый Собор 1551 года.

  Предметы рассуждений Собора были разделены на сто глав, поэтому и Собор получил название Стоглавого. Собор рассуждал, обличая безпорядки и безчиния, о богослужениях и уставе церковном, об иконах, о богослужебных книгах, о просфорах, о благочинии в храмах, о чине совершения таинств, о крестном знамении, о произношении «аллилуии», об избрании священнослужителей, о благочинии черного и белого духовенства, о суде церковном, или святительском, о содержании храмов, об исправлении общественных нравов и обычаев. Кроме всего прочего, особо был рассмотрен вопрос о нежелании жителей города Пскова креститься двумя перстами и упорстве их в желании креститься тремя. Вот как об этом пишет в своем труде «От Руси до России» Л. Н. Гумилев: «Во время Стоглавого собора 1551 года, который понудил псковичей, употреблявших троеперстие, вернуться к двуперстию...». Сам Гумилев был сторонником «старообрядческой» версии, поэтому и выражения его «вернуться к двуперстию» носят соответствующий его взглядам характер. Его цитата нужна нам для понимания и подтверждения того факта, что Русь в 1551 году еще не полностью отошла от традиций и обрядов Вселенской Церкви, были области, в которых они еще сохранялись.

  Если посмотреть на географическую карту Руси 16 века, то можно увидеть, что Псков находился на северо-западной окраине государства. Непонятно, почему и каким образом согласно версии «старообрядцев» в этот отдаленный уголок русской земли залетел с далекого юга (от греков и болгар) обычай креститься тремя перстами. Ведь если греки раньше крестились, как утверждают «старообрядцы», двумя перстами и лишь потом перешли на троеперстие, то псковичи из всех русских вообще должны были в последнюю очередь узнать о самом существовании троеперстия. А они, оказывается, издавна крестились им и не желали от него отказываться.

  Наиболее правдоподобной здесь выглядит совсем другая версия. Видимо, в момент наибольшего охлаждения между греками и русскими (наверняка, спустя некоторое время после Флорентийской унии (1439 г.), в которой греческая церковь хоть и пребывала недолго, но изрядно испортила этим свою репутацию), в Русь стали проникать чуждые православию воззрения и обряды. К 1551 году, пропитавшись ими, великоросское общество в одностороннем порядке, без совета с другими поместными церквями, законодательно ввело их в употребление на территории всей Руси. Откуда же пришли на Русь эти новшества?

  Как разъясняет соборный разум Церкви, определенная часть этих нововведений родилась от чрезмерного самомнения некоторых великорусских горе-богословов, но другие, например, обычай креститься двумя перстами, пришел на Русь издалека. Примерно в то же самое время, когда под натиском агарян пала Православная Византия, начались и Турецко-Армянские войны. Под ударами турок Великая Армения (государство, существовавшее до начала 18 века) сначала была расчленена, а затем и окончательно завоевана. Тысячи армян-монофизитов бежали от магометан, многие из них осели на Руси. Армянская церковь возникла еще во втором веке от Рождества Христова, но в пятом веке впала в монофизитскую ересь. Именно монофизиты имели обычай креститься двумя перстами, похоже, именно от них и приняло старорусское общество эту дурную привычку. Армяне, естественно, в первую очередь заселяли южные и центральные районы нашего государства. Этим и объясняется, что отдаленные северные земли Руси (Псков, а, наверняка, и другие) сохраняли древний православный обычай креститься тремя перстами дольше всех. Впрочем, вернемся к деяниям Стоглава.

  Стоглав, как известно, ввел в Великорусской Церкви, причем без совета с другими поместными православными церквями, ряд нововведений. Так, всем предписывалось креститься не тремя, а двумя перстами; в богослужение был введен норматив не троить «аллилуию», а читать ее дважды. Подлинных актов Стоглава не сохранилось в летописях, поэтому опираться на какие-то полностью достоверные тексты невозможно. Но то, что собор этот ввел дурную привычку на Руси принимать самочинно важные, касаемые всего Вселенского Православия, правки и новины, факт плачевный и безспорный.

  Нельзя сказать, что Стоглав имел для Русской Церкви только негативное значение. Многие вопросы, касаемые жизни русского общества, разбираемые на нем, имели положительный характер, но с эсхатологической стороны он создал очень опасный прецедент - без совета с другими поместными церквями менять обряды и традиции, установившиеся во Вселенской Церкви.

  Однако для нас есть один очень важный положительный момент, который вытекает из самого факта проведения Стоглавого собора. Никто из «старообрядческих» идеологов не может привести в пример подобного собора, который имел бы место в иных поместных православных церквях. Даже сама тема о переходе на двуперстие ли или на троеперстие ли ни в одной из иных поместных церквей и близко никогда не обсуждалась. В то время, как в русской истории факт введения двуперстия налицо. У «старообрядцев» получается, что все другие поместные православные церкви (Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Болгарская, Грузинская, Сербская, Румынская, Малороссийская и пр.) как-то незаметно, тайным образом, без соборного рассмотрения взяли да и перешли на троеперстие (и ввели новые обряды). При этом подло скрыв от великороссов свой неканоничный шаг. Когда изучаешь «старообрядческие» доводы, эта натяжка резко бросается в глаза. У них все как-то в общем, причем во всем виноваты именно греки. Как-то там и непонятно, как греки взяли да и перешли на троеперстие, но когда точно и после какого собора, неизвестно. Причем, идет намеренное полное замалчивание того, что Греческая Церковь - далеко не единственная во Вселенской Церкви. Если предположить, что греки скрыли свои «нововведения», то откуда, скажем, у молдаван они взялись? «Старообрядцы» уверяют, что Стоглав только подтвердил легитимность двуперстия, но не вводил его, однако вот уже за 350-летний период существования своей ереси не могут найти ни одного исторического примера проведения подобного собора в любой другой поместной церкви. Если нашим предкам понадобилось подтверждать, из-за каких-то там псковичей, легитимность двуперстия, то как же все остальные православные церкви и народы ни словом не обмолвились, переходя с двуперстия на троеперстие. Поверить в такое просто невозможно.
  

  Сразу после «Стоглава» началась на Московской Руси эра книгопечатания. И без того сложная ситуация с книгами, в которую завели Русь малограмотные переписчики, усугубилась тем, что долгое время книгопечатание находилось без должного централизованного контроля со стороны Церкви и Государства. Так, первые славянские церковные книги печатались зачастую где попало и кем попало.

  Первая книга на славянском языке «Октоих» была вообще напечатана в Кракове Швайпольтом Фиолем, католиком по вероисповеданию, в 1491 году. Через два года книга под таким же названием была напечатана в Черногории. Первым русским первопечатником (как утверждают исследователи этого вопроса) был белорус Франциск Скорине. Получив образование в Краковском университете и дополнив его в Италии, он получил степень доктора медицины. Поселившись в Праге, а затем переехав в Вильно, он начал свои опыты по печатанию книг с издания Библии. Предполагают, что его учеником был белорус Петр Мстиславцев (по другой версии фамилия его была - Мстиславец), друг и помощник Ивана Федорова. Приехав по приглашению Царя Иоанна Грозного в Москву, Иван Федоров и Петр Мстиславцев, на свой страх и риск, приступили к печатанию своей первой книги «Апостол», которую начали печатать 19 апреля 1563 года. Есть данные, что уже и до них в Москве работала какая-то типография: «Известно несколько книг, вышедших в это время, но называемых «безвыходными», то есть без обозначения типографии, печатников, года выпуска... Издания в худшую сторону отличались от будущих книг первопечатника. Государство не торопилось брать под свою руку эти опытные мастерские. Принимали ли в них участие Иван Федоров и Петр Мстиславец - неизвестно». (Сергей Наровчатов «Необычное литературоведение», глава «Печатное дело на Руси», Москва, 1973 г., изд. «Молодая Гвардия»).

  Но и Ивану Федорову не удалось создать более или менее прочной централизованной печатной базы в Москве. После выхода «Апостола» в 1564 году (а по другим данным еще двух книг: «Часовника» и «Напрестольного Евангелия») типография его была разгромлена и сожжена, а ему, вместе с Петром Мстиславцевым, пришлось бежать из Москвы. Вот, что пишет сам Иван Федоров об этом событии: «Нами устроена была в Москве книгопечатня, но часто мы стали подвергаться жесточайшему озлоблению не со стороны самого царя, а со стороны многих начальников, священноначальников и учителей, которые, по зависти к нам, заподозревая нас в разных ересях, желая благое во зло превратить и дело Божие вконец погубить, не потому чтобы они были очень учены и исполнены духовного разума, а так понапрасну пронесли о нас злое слово. Эта зависть и ненависть принудили нас покинуть нашу землю, род и отечество и бежать в стороны чуждые, незнакомые».

  Вряд ли чего-либо иного можно было ждать от великорусского общества того времени. Все новое на Руси зачастую воспринималось настороженно, а в некоторых случаях откровенно враждебно. Впрочем, нельзя признать полной правоты и в позиции первопечатника. Такой подход, что печатание церковных книг могло осуществляться без контроля со стороны священноначалия и православного общества, тоже глубоко не верен. Именно такая позиция и привела в конечном итоге к тому, что долгое время церковные книги выпускались без надлежащего надзора. Набор текстов осуществлялся по непроверенным и, наверняка, не лучшим образцам. Первые типографы не признавали над собой никакой власти, кроме самих себя, и эта самоуверенность привела, в конце концов, к весьма плачевным результатам.

  Изгнание Ивана Федорова и Петра Мстиславцева из Москвы породило еще одно неприятное явление. Обиженные первопечатники явились распространителями первых частных типографий. Бежав в г. Заблудов (Литва) под руку гетмана Григория Ходкевича, они издают там «Учительное Евангелие». После этого Петр Мстиславец уехал в Вильну, где наладил типографию для купцов Мамоничей, которые вскоре после этого его выгнали, а поставленное им дело обратили в свою выгоду. Иван Федоров, выпустив в Заблудове еще одну книгу «Псалтирь», вынужден был из-за отказа Ходкевича от идеи книгопечатания переехать во Львов, где попытался начать свое дело, но разорился. Тогда по приглашению Острожского князя Константина он переезжает на Волынь (находится севернее Львовской области), где в городе Острог издает, до сих пор очень почитаемую у «старообрядцев», т. н. «Острожскую Библию» и «Псалтирь и Новый Завет».

  Книгопечатание в Москве продолжают ученики Ивана Федорова. Повелением Ивана Грозного сожженный печатный двор был снова отстроен, и Андроник Невежа и Никита Тарасиев - преемники первопечатников - возобновляют в нем работу. Андроник Тимофеевич Невежа с 1589 до 1602 года, также без особого контроля со стороны Церкви, выпустил десять изданий. Как признают историки, цифра по тем временам большая. Затем книгопечатание продолжает его сын Иван. Размеры основанной великим князем Иоанном Васильевичем Третьим (Великим) Русской Империи растут, книг нужно все больше и больше. После 1615 года на Московском печатном дворе уже несколько станков, увеличивается число мастеровых. В 1629 году печатников и вовсе переводят на сдельщину, что вызывает с их стороны решительный протест, ясно, что при таком подходе качество книг оставляло желать лучшего.

  Все эти данные о первых опытах первопечатания приведены для лучшего понимания того, что контроль и цензура печатных изданий до святейшего патриарха Никона толком на Руси так и не были налажены. Патриархи Филарет и Иоасаф I хоть и пытались повлиять на ход книгопечатания, но больших успехов в этом не имели. Порченые книги из разного рода типографий практически безконтрольно продолжали наводнять Русь. Отсутствие центра по контролю и цензуре за печатными изданиями, невнимательность Церкви и Государства к этому процессу привели к тому, что все без исключения книги того времени, как напечатанные на Московском печатном дворе, так напечатанные кем попало и где попало, принимались как нормальные и пригодные к употреблению. Вместо того, чтобы поставить под жесткий контроль как свои, так и поступающие из-за границы новопечатные книги, имело место явное легкомыслие.

  Так видим, «Острожская Библия», которую особо почитают «старообрядцы», была напечатана изгнанным с Руси Иваном Федоровым в католической Польше. Причем изгнало его столь почитаемое «старообрядцами» священноначалие «Древлеправославной Церкви». Печатал «Библию» Федоров без какого-либо контроля со стороны великорусского священноначалия, и этот факт ни мало не волнует «старообрядцев». Они не допускают и тени сомнения, что она была напечатана с неточностями и по непроверенным образцам. Таким образом, почти что анафематствованный «древлеправославными» иерархами Федоров для «старообрядцев» имеет ничуть не меньший авторитет, чем сами эти иерархи. Такой подход с позиции здравомыслия совершенно непонятен. Вызывает глубокое изумление настойчивость «старообрядцев» в их прямо-таки безудержном почитании всех без исключения старопечатных книг.

  Факты и логика подсказывают, что неточности в напечатании книг вполне могли иметь место. Для устранения этих неточностей нужен был грамотный и централизованный подход и жесткая цензура со стороны Церкви. И слава Богу, что на Руси нашелся человек, который не побоялся это сделать. В противном случае, мы бы до сих пор молились по разнонапечатанным порченым книгам. Честь и хвала святейшему патриарху Никону за его мужество и ревность о Святом Православии.
  

  Но перед патриархом Никоном была предпринята еще одна попытка по исправлению книг. К сожалению, попытка эта привела впоследствии к трагическим результатам. Можно с уверенностью сказать, что не будь ее, наверняка, не было бы в Великорусской Церкви никакого раскола. Патриарх Иосиф, предшественник патриарха Никона, взошел на первосвятительский престол, будучи уже в преклонных летах. «Патриарх Иосиф по старости и слабости не мог поддерживать даже своей собственной церковной власти: при нем видим сильное господство патриарших дьяков и московских протопопов, издателей поврежденных богослужебных книг... Патриарх решился поручить дело надзора за печатанием книг лицам, пользовавшимся особенным его доверием. По свидетельству митрополита Игнатия, они были: протопоп Аввакум, Иоанн Неронов, суздальский поп Лазарь, поп Никита (прозванный впоследствии Пустосвятом), царский духовник протопоп Стефан Вонифатьев и некоторые другие». («История Русской Церкви», М. В. Толстой).

  Михаил Владимирович Толстой очень не лестно высказывается в адрес этих горе-правщиков, называя их «невежественными..., заблуждающимися..., хитрыми..., лицемерными и пр.» людьми. Но главный конфликт между патриархом Никоном и «аввакумовцами», наверное, все же возник не из-за этих, в общем-то, естественных для многих людей, черт характера. Когда человека не трогают и стараются жить с ним в мире, то и человек не имеет желания проявлять свои худшие качества. Но когда человек в чем-либо согрешает, и этот грех затрагивает интересы всего общества, то здесь и проявляется способность конкретной личности вести себя либо по-христиански, либо по-бесовски.

  Представим себе, что же произошло, когда все труды «аввакумовцев» были забракованы и церковной иерархией были назначены новые люди для исправления их ошибок. Первоначально все они, наверняка, обиделись на патриарха и, вероятно, мысли их были настроены примерно таким образом: «Ну что ж, значит мы плохие правщики. Ладно, посмотрим, как справятся с этим делом твои хорошие. И уж мы-то, будь уверен, молчать не будем, пусть они хоть ни одной ошибки не допустят, мы все равно найдем к чему придраться». Как показывает действительность, подавить эту обиду большинству «аввакумовцев» так и не удалось. На время они затаились, но когда стали выходить исправленные от ошибок книги, то злорадству и мщению с их стороны не было конца.

  Как нам видится, главная ошибка патриарха Никона заключалась в том, что за дурно совершенную «аввакумовцами» правку книг их не заточили в острог или не сожгли на костре (что в конечном итоге все равно пришлось сделать, только вот было уже поздно), а оставили на своих местах и дали возможность мстить и бунтовать. Впрочем, ошибку эту более правильно будет вменить их знатным заступникам, нежели самому святейшему патриарху.

  «Старообрядцы» уверяют, что исправленные «аввакумовцами» книги ничуть не хуже и даже лучше книг, исправленных при патриархе Никоне. Поверить в это утверждение очень сложно. Невооруженным глазом видно, что святейший патриарх Никон затратил на исправление книг много больше сил и средств. Им было созвано два Собора Греко-Российской Поместной Церкви, на которых были согласованы действия по правке книг; завезены в Москву древние книги из Киева и Греции (в т. ч., с Афона), по которым сверять тексты было более правильно; была создана группа весьма образованных для того времени правщиков, которым были предоставлены все условия для плодотворной работы. Кроме этого, правщиков строго контролировал как сам патриарх, так и ответственные за это дело архиереи. И наоборот, «аввакумовцы» имели много меньшие возможностей для детальной правки книг; выбор старинных книг был у них значительно меньше; работа велась кустарным способом, без привлечения грамотных переводчиков; они никем не контролировались, а значит могли быть более подвержены пристрастиям своего мнения. Факты - вещь упрямая, и свидетельствуют они против «старообрядческой» версии.

  Образно говоря, довольно трудно поверить, что человек менее образованный и имеющий меньшие возможности смог бы совершить работу лучше, чем человек более грамотный и имеющий больше средств к достижению цели. Можно, конечно, упорствовать и продолжать утверждать, что так оно и было. Но вот поверят ли люди здравомыслящие в эти доводы?! Всякая иллюзорная гипотеза, чем безтолковей она выглядит, тем большего числа доказательств она требует. За 350 лет своего безумного упорства «старообрядцы» чего только не напридумали, но обмануть им удалось только людей малограмотных или чересчур доверчивых.
  

  25 июля 1652 года на Московский первосвятительский престол взошел святейший патриарх Никон. Так случилось, что вплотную с этой датой стоит дата соединения Русских земель. Торжество воссоединения Великой России с Малою совершилось 8 января 1654 года. Но торжество это принесло вместе с собой и весьма значительные проблемы. Так, Малороссийская Церковь имела обряды, одинаковые с другими поместными православными церквями. Церковь же Великорусская имела весьма значительные отличия от общепринятой вселенской православной традиции. Из-за этих различий возникла значительная напряженность. К тому же Малороссийская Митрополия находилась тогда в подчинении патриарха Константинопольского. Возникала угроза того, что Греческий патриарх, из-за разности в обрядах, мог отказаться передать эту митрополию в веденье России. Великорусская Государственная власть и власть Церковная не желали того, чтобы в одном государстве было две православные церкви. Назревал межправославный конфликт, он усугублялся еще и тем, что явились известия о том, что на святой горе Афон появились монахи, которые учили по русским книгам, что должно креститься двумя, а не тремя перстами. «Со святой горы Афон пришло известие, что там явился некто из сербов, иеромонах Дамаскин, учивший открыто, что каждому христианину нужно креститься двумя, а не тремя перстами. Отцы афонских монастырей по благословению Цареградского Патриарха Парфения, присланному им письменно, составили Собор, призвали на оный к ответу самого Дамаскина и книгу русскую (вероятно, нашу «Следованную псалтирь») у него взяли, а в ней тако написано, якоже той учаще, и тую книгу соборно сожгоша; а тако творящих и учащих анафеме предаша» («История Русской Церкви», М. В. Толстой).

  Дабы уврачевать возникшие проблемы и начинающееся противостояние сначала в 1654, а затем в 1655 году, патриархом Никоном были собраны соборы русских архипастырей. На собор 1655 года были приглашены приехавшие в то время в Москву патриархи Антиохийский Макарий и Сербский Гавриил, митрополиты Никейский Григорий (от Греческой церкви) и Молдавский Гедеон.

  По сути, у русских иерархов было только два выбора, либо признать, что Великорусская Церковь отклонилась от Вселенской обрядовой традиции, и исправить накопившиеся ошибки, либо пойти по пути Римской католической церкви, возведя свои ошибки в ранг истины, и приступить, подобно папистам, к принуждению других поместных церквей (а возможность такая была) признать правоту великороссов. Ни первый, ни второй путь, наверняка, не были особо приятными для наших иерархов, но первый устранял преграду к единству, а второй привел бы к новому расколу Вселенской Православной Церкви. К счастью, среди русских иерархов только один (еп. Павел Коломенский) придерживался папистской позиции, остальные, возможно, даже переломив свою гордость, выбрали путь единства с православными.

  «Патриархи и митрополиты признали нужду в исправлении книг, так как древние греческие книги, тогда же пересмотренные, оказались несходными с позднейшими славянскими. По прочтении деяний соборов Московского и Константинопольского 1654 года, единогласно всеми принято следовать их решениям... Патриарх Макарий объявил, что двуперстное знамение принадлежит армянам и издревле принято «творити знамение честного креста тремя перстами десныя руки». Он произнес отлучение на двуперстников и свой отзыв подписал собственноручно. Такой же голос подали Сербский патриарх и оба восточных митрополита» (М. В. Толстой).

  Таким образом, на соборе 1655 года было принято соборное решение, фактически вселенского масштаба, о единстве обрядовой традиции для всех поместных православных церквей. Ослушники отлучались от Православной Церкви. К национальной гордости великороссов нужно отнести тот факт, что Греко-Российская Поместная Церковь не пошла по пути папизма, нового раскола, подобного тому, что произошел в 1054 году, не произошло. Конечно же, величайшая заслуга в этом Государя Российского Алексея Михайловича Романова и святейшего патриарха Никона. Сохранено было единство Вселенского Православия, Русская Церковь вернулась к правильным обрядам, не впала в ересь папизма - благодарить Бога надо за эту милость. Но вместо этого «старообрядцы» подняли ропот и хулу на лучших представителей русского народа.

  В 1666-67 гг. был проведен еще один собор в Москве, на котором рассматривалась тема «старообрядчества», но ничего нового этот собор не внес. На нем лишь были подтверждены решения соборов 1654 и 1655 годов. Сам этот собор был учинен знатным боярством (которое уже со времен Царя Иоанна Грозного рвалось к власти), с целью низвергнуть святейшего патриарха Никона. Патриарх Никон, как заступник самодержавного строя, был главным препятствием для знати, жаждущей поправить Россией, поэтому он и был устранен. В 17 веке корыстолюбцы-революционеры низвергли святейшего патриарха Никона, в 1917 году их потомки свергли Помазанника Божьего, Царя Николая Второго, - все это звенья одной цепи. Собор 1666-67 года из-за своей политической интриги не имеет авторитета в православном мире.

  «Никон требовал трезвой жизни, точного исполнения церковных канонов, заставлял читать в церквях поучения народу, чему более всего противились священники из-за своего невежества...» (Виктор Карпенко «Патриарх Никон»).
  

  Главными зачинателями раскола, как показали события, были обиженные на судьбу «аввакумовцы».

  Именно они явились тем запалом раскола, который разломил великорусское средневековое общество. Разные по взглядам и вере люди присоединялись к организаторам раскола. Среди них много было малограмотных, запутавшихся бедняг, для которых два перста и привычные книги и обряды были очень дороги и даже святы, но были в рядах раскольников и бунтари со стажем, которые уже давно ждали только момента, чтобы поднять мятеж. Все эти одурманенные «аввакумовцами» люди доводились до крайних степеней безумия. Кто, уверовав, что наступили последние времена и Государь Алексей Михайлович есть антихрист, сжигались вместе со своими семьями, а иногда и целыми поселениями (с благословения не менее сумасшедших «старцев», которые сами почему-то сжигаться не спешили). Кто бежал в отдаленные, недоступные и непроходимые места, бросая привычный труд и обжитые села. А кто и организовывал заговоры против Государя и Церкви (Соловецкий бунт, восстание стрельцов при Царевне Софье Алексеевне).

  «В лесах под Вязниками образовалась целая колония «лесных старцев», проповедовавших самоубийство голодом. Изуверы-морильщики сотнями запирали людей в избах, но сами в голодовках не участвовали. К 1665 году изуверы стали призывать крестьян сжигаться» (В. Карпенко, «Патриарх Никон»).

  К сожалению, власть государственная с большим опозданием приступила к ликвидации главарей раскола. Аввакум, сосланный в 1667 году в Пустозерск, прожил там целых 14 лет, практически безпрепятственно проповедуя о своей «вере». За это время он даже умудрился сам написать свое собственное «житие», факт в истории совершенно неслыханный по своей наглости и самонадеянности. Наконец, власти, видимо вспомнив о том, как были уничтожены главари жидовствующих еретиков, точно также поступили с Аввакумом и тремя его единомышленниками. Они были сожжены в Пустозерске 1 апреля 1681 года. Относительно этой казни «старообрядцы» придумали невероятно трогательную историю о том, как мужественно принял Аввакум смерть, как он подкреплял своих товарищей и не проронил ни одного слова при смертных муках. Однако ничего этого на самом деле не было, так как сжигали Аввакума и его друзей в срубе, и свидетелей тому, как он вел себя во время казни, просто не было. С казнью Аввакума связан один интересный случай.

  Рабочие одного из Уральских промысловых поселков послали к Аввакуму своих делегатов спросить, наступили ли последние времена и должно ли им сжигаться, чтобы не попасть в лапы антихриста. Аввакум благословил им сжигаться. Но когда делегаты сообщили об этом благословении рабочим, те спросили у них: «а когда благословил Аввакум сжигаться»? Делегаты ответили, что тот не сказал, когда. Тогда поселяне отправили этих же делегатов опять к Аввакуму, дабы они уточнили конкретную дату. Прибыв в Пустозерск, делегаты не застали уже Аввакума живым. Таким образом, большой поселок остался цел, сотни людей не совершили суицида, благодаря уничтожению одного Аввакума. Скольких же бед можно было бы избежать, если бы он был казнен хотя бы на несколько лет раньше, и к другим организаторам раскола своевременно были бы применены подобные строгие меры.
  

  Однако, хотя Аввакум и некоторые из зачинателей раскола были казнены, власти по-прежнему не решались принять строгих мер к большей части раскольников. Примерно в половине московских храмов раскольники чувствовали себя как дома и проповедовали безпрепятственно, а в другой половине их принимали сочувственно. Власть же все колебалась. Эта нерешительность, как и следовало ожидать, привела к трагедии.

  27 апреля 1682 года, бездетным, умер Государь Феодор Алексеевич (старший сын Царя Алексея Михайловича). Возникла спорная ситуация с наследием престола. Патриарх Иоаким провозгласил Царем десятилетнего царевича Петра, под надзором матери его Наталии (в девичестве Нарышкиной) и боярина Матвеева. Однако стрельцы требовали прав и для старшего по возрасту болезненного царевича Иоанна и сестры его царевны Софьи Алексеевны (царевич Петр являлся им сводным братом). В результате вспыхнула кровавая распря. Сторону царевича Иоанна и царевны Софьи отстаивали родственные им Милославские, поддержали ее и раскольники во главе с князем Хованским. Раскольники понимали, что если сменится царское окружение, то у них появится возможность повернуть вспять и всю церковную позицию государства. Силы были слишком неравны, в течение трехдневного противостояния жертвами бунта сделались Матвеев, Нарышкины и все бывшие опоры царствования царей Алексея Михайловича и Феодора Алексеевича, едва не погиб сам патриарх. В результате на престол взошли соцарствовать оба царевича под регентством царевны Софьи Алексеевны.

  Сменив через смертоубийство государственную власть, раскольники поняли, что наступил удобный момент и для смены государственной церковной политики. Однако, не надеясь на свои доводы, они решили прибегнуть к силовому давлению. Раскольники подготовили стрельцов Титова полка «постоять за старую веру». Вот как описывает развернувшиеся события граф Михаил Владимирович Толстой:

  «Никогда раскол, по-видимому, не имел лучшего времени для выполнения самых безрассудных замыслов. Начальником стрельцов был князь Хованский, тайный приверженец раскола... Они желали доставить себе более чем полную свободу: они желали получить всю власть в свои руки и отмстить как за Соловецкую осаду, так и за казнь Аввакума и его сообщников. Хованский дал им в предводители Никиту Пустосвята, уже несколько раз осужденного за раскол. Подобные Никите соловецкий беглец Савватий и другие нарочно вызваны были в Москву... Никита и другие бродяги ходили между народом, призывая на защиту старого благочестия. Выборные Титова полка ходили с тем же по стрелецким полкам. Волнение становилось общим, хотя большинство стрельцов не согласились подписываться под челобитною, составленною бродягой монахом Сергием.

  По настоянию Хованского назначен день для выслушивания челобитной - 5 июля 1682 года. В этот день толпы раскольников с шумом ворвались в Кремль. Неся перед собою аналои, образа, зажженные свечи, а за пазухами каменья, они подошли к Архангельскому собору и расположились на площади. Сергий взошел на скамью и читал вслух соловецкую челобитную. Возбужденный фанатиками народ грозно волновался. Первосвятитель с собором святителей совершал моление об усмирении мятежа. Из храма он выслал протопопа с напечатанным увещанием народу и с обличением клятвопреступному Никите. Раскольники едва не убили посланного. Князь Хованский не раз присылал требовать, чтобы патриарх вышел на площадь; с тем же требованием явился он и во дворец, куда приглашен был Софиею патриарх. София и патриарх видели намерения заговорщиков; да и страшный опыт был так недавно. София, царица Наталия, две царевны объявили, что не оставят церкви и ее пастырей без защиты. Хованскому сказано, что собрание будет в Грановитой палате в присутствии царственных особ; там выслушана будет и челобитная.

  Долго заговорщики не хотели расстаться с площадью, однако Собор открылся в палате. Близ правительницы, царицы и царевен сидели с Патриархом 7 митрополитов, 5 архиепископов, 2 епископа, между ними святитель Митрофан. Несколько архимандритов и пресвитеров, бояре и выборные войска стояли. Раскольники, по знаку Хованского, вошли в палату с шумом, с образами, аналоями, свечами. Они подали челобитную. София приказала читать ее.

  «Бьют челом, - так начиналась челобитная, - священнический и иноческий чин и все православные христиане, опрично тех, которые Никоновым книгам последуют, а старые хулят». Патриарх заметил: «Книг старых не хулим мы, напротив, по ним и по греческим исправляются поздние испорченные; вы, судии старой и новой веры, еще не касались и грамматики, а принимаете на себе судить о вере, что принадлежит пастырям». Дерзкий Никита, несмотря на то, что ему запрещено было говорить, сказал с грубостию: «Мы пришли не о грамматике с тобою говорить, а о церковных догматах», - и продолжал шуметь в том же тоне. Холмогорский архиепископ Афанасий, сам прежде бывший в расколе, заметил Никите дерзость и грубость его. Пьяный расстрига в порыве ярости бросился на архипастыря, хотел бить его, и едва удержан был одним из выборных. Далее в челобитной писали: «Цари изнемогоша, архиереи падоша; просим, чтобы великие государи взыскали старое прадеда и деда их благочестие». Выраженное в этих словах сомнение о Православии царей Алексея и Феодора особенно раздражило пылкую Софию: она вскочила с места и грозила, что все царское семейство после этого уйдет из Москвы. Стрельцы струсили от этой угрозы, потому что в случае ухода царского семейства из Москвы на них поднялись бы все войска и вся земля; они поспешили успокоить гневную правительницу. Патриарх взял в одну руку Евангелие святого Алексия, в другую - соборное установление патриаршества. Первое показывал как улику упорству, не желающему переменить в старом ни одной буквы. В последнем прочел Символ Веры, где написан он без прибавления слова о Святом Духе «и истинного», тогда как эта правка печаталась при патриархах Филарете и Иосифе. По отношению к изображению святого креста указал на сосуды преподобного Антония Римлянина. Сделано было и еще несколько указаний в древних книгах по главным пунктам спора.

  Чувствуя, что ничего не сделали для себя, невежды подняли неистовый крик: «Вот так, вот так!» - кричали они, подняв двуперстное знамение. Мятежникам сказано, что решение им будет объявлено. Царственные особы удалились; за ними вышли Патриарх и прочие.

  Невежды возвращались из Кремля с криком: «Победили!». На лобном месте еще раз поставили аналой и кричали: «Веруйте по-нашему, мы переспорили всех архиереев». За Яузою отзвонили в колокола».

  По сути же, события 5 июля показали, что договориться с мятежниками не удастся, дальнейшее промедление могло привести к непредвиденным событиям. Если бы раскольники почувствовали, что власть дрогнула, то новых кровавых событий пришлось бы ждать недолго. Становилось понятно, что тот, кто будет действовать смелее и решительнее, тот и выйдет победителем из противостояния. И здесь нужно отдать должное храбрости и решимости Царевны Софьи Алексеевны, она не медлила ни минуты. Уже утром 6 июля расстриге Никите Пустосвяту, выданному стрелецкими выборными, была отрублена голова на лобном месте. Остальные его сподручные были либо арестованы, либо бежали.

  «После столь явного и столь неистового мятежа в самих палатах царских правительство принуждено было прибегнуть к самым строгим, согласно духу времени, мерам для усмирения раскольников; раскол был совершенно запрещен в государстве; тех, которые перекрещивают совращенных, назначено казнить смертию, хотя бы они и покаялись; за укрывательство раскольников виновных бить кнутом и налагать на них пеню». (М. Толстой).

  Так подробно рассмотрены выше события стрелецкого бунта 1682 года для того, чтобы было понятно, что строгие меры к раскольникам были предприняты правительством небезпричинно. Идеологи «старообрядчества», слезно стеная, упрекают царское правительство в неоправданных жестокостях по отношению к раскольникам. Меж тем хорошо видно, что до стрелецкого бунта отношение к расколу было, к сожалению, неоправданно терпимым. Раскольники безпрепятственно проповедовали в Москве и других городах, им выражалось сочувствие, они многократно прощались и освобождались из-под ареста. И единственной причиной их бед стали они сами, а вернее устроенный ими бунт. Относительно короткий период преследования раскольников при царевне Софье Алексеевне и в начале царствования Петра Первого был, конечно, насыщен жестоким обращением к ним (таковы были нравы того времени, причем, не только в России, но и во всем мире, гуманизм тогда еще не был в моде), впрочем, обращением ими вполне заслуженным. Но период этот был по времени совсем небольшим и, примерно наказав бунтовщиков, Царское правительство, увы, вновь вернулось к практике терпимости по отношению к ним. Уже в 1706 году Царь Петр Первый назначил игумена Переяславльского Никольского монастыря Питирима ответственным по возвращению раскольников в лоно Церкви. Соответственно, автоматически из-за начала этой работы произошло смягчение позиции правительства по отношению к ним. Раскольникам разрешили молиться по их обычаю, но за это право они должны были помочь государству в его великой денежной нужде, должны были платить двойной денежный налог.

  Вообще, отношение православных к расколу как иерархии, так и простого народа с самого своего начала удивляет своей снисходительностью. К тому же «старообрядческое» учение только лишь первое время соответствовало параметрам раскола. С течением времени оно переродилось в самую настоящую злостную ересь.
  

  «Между тем раскол, отвергнув церковный авторитет и предоставленный самому себе, распался на множество толков. Прежде всего, вследствие отвержения православной иерархии между раскольниками возник трудный вопрос: откуда брать священников? Одни стали брать их у Церкви, сманивая к себе пьяных и нищих попов и разными способами очищая в них благодать рукоположения от «Никоновой скверны». Другие положили, что можно обойтись и без священства, предоставив все требоисправления выборным мирянам. Так возникли два основных толка в расколе - поповщина и безпоповщина, которые в свою очередь распались на множество великих толков, разделенных друг от друга обрядовыми разностями или степенью отрицательного отношения их к Церкви и государству. Ничем не обуздываемое отрицание часто принимает в них характер уже не раскола, а чистой ереси. Еретический характер раскольнического отрицания главным образом выразился в отвержении православной иерархии, отвержении Таинств Евхаристии, Священства и Брака или в ложном представлении о силе и способах совершения этих и других Таинств, в смешении их с обрядами, раздавании, например, вместо Евхаристии пасхального хлеба (артоса) и богоявленской воды. Крайняя степень отрицания выразилась в «нетовщине», которая совершенно отвергнула все Таинства и обряды и, отчаянно опустив руки, все предоставила Богу: «Пусть спасает, как Сам ведает» (М. Толстой).

  Отмеченное выше графом Михаилом Владимировичем разделение раскольников на еретиков «поповцев» и «безпоповцев» нужно дополнить еще одним важным элементом. Среди «старообрядцев» выделилась еще одна, третья, группа, которая придерживалась не еретического, а чистого раскольнического учения. Представители этой группы, во всяком случае, на словах, не отрицали благодатность Православной иерархии Греко-Российской Поместной Церкви, они признавали равноблагодатными как православные, так и «старообрядческие» обряды. Однако из-за того, что они привыкли молиться по-своему, они просили иерархов Церкви разрешить им молиться в их храмах по привычным для них книгам и обрядам. Они также просили, чтобы иерархи Греко-Российской Церкви ставили им из «старообрядческой» среды священников, и обязались, что священники эти будут возносить молитвы за Государей и Православных иерархов. С течением времени просьбы эти становились все настойчивей и настойчивей.

  Наконец, в 1800 году митрополиты Петербургский Гавриил и Московский Платон при содействии иеромонахов Никодима, Иоасафа и Сергия пошли, как сегодня бы сказали, на довольно рискованный эксперимент. Ими было образовано «единоверие».
  

  Сами митрополиты Гавриил и Платон видели в созданном новом институте некую промежуточную ступень, при помощи которой «старообрядцы» могли бы примириться с Православием и вернуться к правильному вероисповеданию. «Единоверцам» строго запрещалось принимать Таинства в Православной Церкви, посещать православные богослужения и вообще иметь какие-либо молитвенные контакты с православными. Русские первоиерархи надеялись, что «единоверие» растопит «старообрядческую» гордыню и подтолкнет раскольников к осознанию своего грехопадения.

  С канонической точки зрения этот эксперимент выглядел довольно спорно, если не сказать еще более жестко. С одной стороны, расхождения в обрядовой части, не влекущие за собой догматических нарушений, вполне могли предполагать какие-либо варианты к уврачеванию болезни. Но как бы то ни было, в Православии есть общепринятые правила по отношению к раскольникам, и нарушать эти правила никому непозволительно. Что бы мы сказали, если бы греки, румыны или другие православные начали создавать у себя в странах некоторые промежуточные церкви и институты? Во всяком случае, этот вопрос нужно было хотя бы вынести на обсуждение всей Вселенской Церкви и рассмотреть соборно. Но сделано все было почему-то самопроизвольно и, как следствие, ничего выдающегося из этого не получилось. Инструмента, эффективно разрушающего «старообрядчество», из «единоверия» не вышло.

  Просуществовав до 1918 года, «единоверцы» получили из рук патриарха Тихона долгожданных «епископов» (их он нарукополагал аж 33 штуки!) и спокойно отделились от Тихоновской Патриархии, фактически вернувшись в «старообрядчество». Эти епископы создали несколько единоверческо-старообрядческих катакомбных церквей, которые, как и другие не подведомственные советскому режиму церковные структуры, безжалостно уничтожались большевиками начиная с 20-х гг. Но некоторые остатки их сохранились.

  На сегодня существует еще несколько единоверческих приходов и при Московской Патриархии, но т. к. эта организация с самого начала своего образования ничего общего с Церковью Христовой не имеет, то и приходы эти от своей «мамаши», получается, мало чем отличаются. В связи с предстоящим объединением патриархии со «старообрядцами» и прочими дорогими «сестрами», видимо, и они растворятся в создающемся экуменическом братстве всех религий.

  Однако, положительные моменты в результате создания «единоверия» тоже имели место. В начале 19 века прошло четкое разделение «старообрядцев» на раскольников и еретиков. Раскольники перешли в «единоверие», а еретики отправились в свое отдельное плавание. Греко-Российская Поместная Церковь сумела, пусть и частично, но изжить раскол. Раскольникам была предоставлена возможность хоть и не полностью, но сделать попытку присоединиться к Православию. Раскольники, все, кто хотел, встали на путь воссоединения с Православием. Раскол умер, перейдя в другую, более мирную, фазу. Оставшиеся же непримиримые «старообрядцы» создали две, хоть и схожие по духу, но различающиеся по учению ереси - «папистско-поповскую» и «протестантско-безпоповскую».
  

  Уже в начале 18 века многие из «старообрядцев» образовали толки и согласия, которые вначале имели название «беглопоповцев». К таким толкам относились: «афиногеновцы», «водяники» (или «старопоповцы»), «ветковское согласие», «дьяконовское согласие», «епифаниево согласие», «лужковцы» и многие другие. Учения их отличались друг от друга в основном из-за различных способов принятия в свою среду беглых попов из Греко-Российской Церкви. Однако, понимая, что без иерархии Церкви быть не может, «поповцы» постоянно пытались сманить к себе какого-либо православного епископа, чтобы восстановить свою «древлеправославную» иерархию. Уговорить они пытались даже Константинопольского патриарха Паисия II, в 1730 году они пробовали убедить его рукоположить им епископа из их среды. Однако ничего так и не добились.

  Однако в сороковые годы 19 века «старообрядцам», которые, бежав из России, осели в Австрийском селении Белая Криница, удалось выпросить у австрийского правительства разрешение на учреждение в Белой Кринице епископской кафедры. Тот самый Запад, который так «ненавидят» «старообрядцы», дал им добро на борьбу со Вселенским Православием. Начались усиленные поиски епископа-предателя. Он неожиданно скоро отыскался в рядах Константинопольского патриархата, это был выведенный за штат и запрещенный в служении митрополит Амвросий. Этот отступник в 1847 году рукоположил для «старообрядцев» несколько «епископов». Не станем описывать здесь ни самого этого человека, ни причины, побудившие его стать предателем (всякий желающий может ознакомиться с материалами о нем самостоятельно). С канонической точки зрения его действия все равно не имели никакого смысла. Сколько епископов ни рукополагай в ересь, они от этого епископами не станут.

  Как впавший в «старообрядческую» ересь митр. Амвросий, разумеется, автоматически, по правилам Православной Вселенской Церкви, подпал под анафему Соборов 1654-55гг. «Иерархия», учрежденная им, никакого канонического преемства не получила, и «епископы» возникшего в 1847 году Белокриницкого или Австрийского толка (так их принято называть) как были мирянами, так мирянами и остались. Очень хорошо описывает этот момент Святитель Феофан Затворник.

  «Иные из них («старообрядцев» - прим авторов.) говорят: «Вот мы нашли теперь священство, или завели корень священства». Завели корень, да гнилой - безплодный. Сами посудите. Амвросий, которого они сманили к себе, был связан запрещением, - связан законною властию. Сей законной власти обетовал Господь: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси (Мф. 18,18). Стало быть, и Амвросий тот был связан на Небе. Если он связан на Небе, то как он, связанный на Небе, мог сообщать Небесную благодать? Где он ее взял?! Не мог он ее сообщить и не сообщал; и все, которые им поставлены, как были мирянами, так и остались мирянами, хоть их величают священниками и епископами. Это одни имена, как когда дети, играя, дают себе разные титла - полковников, генералов, главнокомандующих.

  «Пусть, - говорят, - запрещен был. Его разрешили старцы». Дивное дело! Простые миряне разрешают епископа и возвращают ему власть епископствовать. Разве не знаете, что разрешать может только тот, кто имеет власть и рукополагать. Старики их и дьячковского посвящения не имели, как же могли они возвращать епископу епископскую силу, когда это то же есть, что и рукоположить? Не возвратили - и Амвросий остался запрещенным, несмотря на смешные над ним обряды. Если запрещен, то благодать в нем пресечена, если пресечена, то не могла изливаться и на других. Когда, например, вода идет по желобу, то от него она переливается и на другие желоба и сосуды; а когда желоб запереть, вода не потечет по нему и не перельется на другие места и вещи. Так и Амвросий, пока не был запрещен, был подобен желобу, переливающему воду; а когда подпал под запрещение, стал то же, что желоб сухой, запертый, и не мог уже другим сообщать воду благодатную, которой сам не имел. Так напрасно обманывают себя и других некоторые из раскольников, думая, что достали священство. Имена завели, а дела нет». (Из книги «Слово Веры», 16 июня 1864 года. Проповедь в г. Судогде, в соборе).

  Впрочем, большинство «поповцев» посчитали дело сделанным. С образованием Австрийского толка толпы их хлынули в него, и за короткий срок он стал самым многочисленным среди всех их толков и согласий. Примерно 2/3 всех «поповцев» влились в него.

  Основной отличительной чертой учения «австрийцев», как и следовало ожидать, стало уже упомянутое выше папистское утверждение, что именно их «австрийская, или белокриницкая, иерархия» есть «иерархия» «древлеправославная», которая и образует из себя, вместе со своими чадами, единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь.

  Вот некоторые выдержки из «австрийского» чина отрицания, который они используют при крещении приходящих к ним из Православия:

  «Аз, имярек, от никонианския ереси всею душою моею приступаю ко истинной православной вере, единой, Святой Соборной и Апостольской Церкви... Никон, Московский патриарх, возмутивший древнее вселенское православие Святой Церкви, и учинившийся виновником многих раздоров и расколов, и все споборницы его, отвергающие Апостольские и святоотеческие предания, содержимыя древнею православною вселенскою Церковью, да будут прокляты» (выдержка из книги «Чиноприятие приходящих от ересей и чин святого крещения», выпущена по благословению главы «Австрийского толка» «митр.» Алимпия. - Перевод с церковнославянского на русский авторов).

  Как видно из вышеприведенного текста, «австрийцы» действительно, без тени стеснения, считают свой толк Вселенской Православной Церковью. То есть, подобно римско-католикам признают самих себя преемниками единой Святой Соборной и Апостольской Церкви и единственными поборниками истины. И это притом, что именно они отвергали и отвергают Вселенскую Православную Церковь и ни с одной из множества поместных православных церквей не смогли за 160 лет своего существования установить не то что евхаристических, но и просто каких-либо отношений.

  В приведенном пункте папизм «австрийцев» выражен совершенно четко и конкретно. И хотя они упоминают об остальных поместных церквях довольно туманно, фразой «и все споборницы его», но ясно, что эти Церкви, по их мнению, тоже отпали от «Вселенской Церкви», то есть от них. На самом же деле, проклиная в лице Святейшего патриарха Никона всю Вселенскую Православную Церковь, они исповедуют папистскую ересь отторжения от Вселенского Православия.

  Сие наглое заявление, что Господь наш Иисус Христос благословлял и крестился двумя перстами, так, как будто «австрийцы» видели это своими глазами, очень красочно характеризует их лживость. Кстати, просто поражает удивительная «осведомленность» «старообрядцев» в этом вопросе. И Василий Великий крестился, оказывается, двумя перстами, и Иоанн Златоуст, и Сергий Радонежский, и многие другие святые тоже. Правда, указать источник своих познаний «старообрядцы», видимо, забывают.

  Нужно заметить, что, как следует из текста, проклятию предаются все православные, в том числе, естественно, и Государи Российские - Помазанники Божии. Ведь они тоже крестились тремя перстами. Налицо выявляется и цареборческая ересь.

  Вообще, именно «старообрядцы» явились активными зачинателями цареборческой ереси на Руси. Многие их толки перестали поминать Помазанников Божиих еще в 17 веке, более того, стали настраивать против Государей народ. Интересен тот факт, что единственной общиной Москвы, которая встречала Наполеона в 1812 году хлебом-солью, была община «старообрядцев». Свержение Монархии в 1917 году тоже очень активно финансировали богатые «старообрядцы».
  

  Кроме «Австрийского толка» в 20 веке, в 1923 году, обновленческой иерархией с согласия большевиков для «старообрядцев-поповцев» был создан еще один, так называемый, «Новозыбковский толк». В него вошла часть «старообрядцев», которых, по тем или иным причинам, не устраивала Белокриницкая «иерархия». Своего главу новозыбковцы величают архиепископом Новозыбковским, Московским и Всея Руси. Однако понятно, что еретическая обновленческая иерархия не могла передать этому «архиепископу» и всей его «иерархии» никакой благодати, так как обновленческая церковь сама являлась самочинной псевдоцерковной организацией.

  Название «Новозыбковский» этот толк получил от города Новозыбков (Брянская область), в котором расположился их «архиепископ». Учение новозыбковцев мало чем отличается от учения австрийцев, поэтому нет смысла разбирать его особо.

  Известно, что кроме этих двух крупных поповских толков - Австрийского и Новозыбковского - «иерархами» РПЦЗ после Второй Мировой войны для «старообрядцев», живущих за границей, тоже был рукоположен «епископ». Судьба его на данный момент нам неизвестна. Но так как РПЦЗ, как и обновленцы, является самочинной организацией, возникшей в 1922 году, то понятно, что и эта хиротония была незаконна и неканонична.

  Возможно, сохранились и еще какие-либо дореволюционные поповские толки.

  Как видно из вышесказанного, на сегодня известно как минимум о двух-трех поповских толках, хотя их может быть и больше.
  

  Другая часть «старообрядцев», полагая, что вся церковная иерархия, перестав креститься двумя перстами, пала в ересь и отступление, не признав позднее и «австрийцев», и «новозыбковцев», образовала из себя множество толков, получивших общее название «безпоповцев».

  К этим еретикам относится: «аароново согласие, или ануфриевщина», «акулиновщина», «аристовцы», «бабушкины, или самокрещенцы», «душители», «дырники», «любушкино согласие», «немоляков секта», «новожены», «новоспасово согласие, или нетовцы», «онисимовщина, или согласие разиней», «осиповщина», «поморский толк, или даниловцы», «рябиновщина», «средники», «стефановщина», «странники, или бегуны, иначе подпольники», «титловщина», «тропарщики», «филипповцы», «христовщина» и пр.

  Учения этих безпоповских сект, схожие в основных «старообрядческих» подходах (двуперстии, элементах обряда и пр.), различались друг от друга разными диковинными выдумками. Так, например, «дырники», отвергая всякие иконы, и старые и новые, учили, что должно молиться на восток. А так как в зимнее время и по ночам выходить на улицу на молитву не совсем удобно, а через стену и сквозь окна молиться на восток они почитали грехом, то они обыкновенно делали на восточной стене дыру и, когда нужно, выткнув затычку из дыры, молились через нее. «Душители» учили, что должно каждому христианину принять мученическую кончину и в конце жизни отдать себя в руки душителю. «Акулиновщина» - согласие, основанное бабою Акулиною, в котором мужчины и женщины, при вступлении в него, меняются крестами и целуют иконы, попы и монахи разстригаются, и потом все, без разбора и стыда, живут блудно. «Христовщина» - согласие, в котором простой мужик представлял лицо Христа и принимал поклонение, а 12 других мужиков выставляли себя 12 апостолами. (Информация о безпоповских толках взята из книги С. Булгакова «Настольная книга священно-церковнослужителя»).

  С самого начала раскола наполнялись все эти толки людьми, которые имели естественное предрасположение к анархии и самости. Так, например, весьма показательно «житие» «старца» Капитона, который, наверняка, прибился к безпоповцам.

  Этот «подвижник», еще задолго до патриарха Никона, с 1639 года бегал от столь любимой «старообрядцами» «древлеправославной» иерархии, творил ослушания и склонял монахов к подобным действиям. Неудивительно, что он примкнул к расколу, ибо духовно и так давно в нем пребывал (см. более подробнее статью «За веру пострадавшие», опубликованную в журнале «Первый и Последний», № 5, май 2007 года).

  Многими русскими богословами отмечалось, что учение «безпоповцев» в некоторых элементах сходно с учениями различных западных протестантских сект. Действительно, отвергнув священство, «безпоповские» толки невольно принимали те же формы, что и «безпоповцы» западные. Так, от семи таинств, которые исповедует Православная Церковь, у «безпоповцев», как и у большинства протестантов, осталось одно таинство крещения, да и то в урезанном, из-за отсутствия священников, виде. Таинство брака у них совершается не во всех согласиях, да и понятно, что без священства и таинством-то его толком назвать нельзя. Для примера можно сравнить между собой две крайних по взглядам секты: «нетовцев» у «безпоповцев» и «адвентистов» (adventus - пришествие) у протестантов.

  «Нетовцы» разделены на несколько согласий: «Нетовцев» - «глухих», «поющих», «новоспасовцев» и «отрицанцев». «Адвентисты» разделены тоже на несколько общин: «Общество жизни и второго пришествия», «Евангелических адвентистов», «адвентисты грядущего века», «адвентисты седьмого дня» и т.д.

  «Нетовцы новоспасова согласия» отрицают крещение детей, заменяя его надеванием на новорожденного креста. «Адвентисты» тоже отрицают крещение детей. И те, и другие признают крещение только погружением и только во взрослом возрасте.

  «Нетовцы» учат: «нет ныне в мире ни православного священства, ни таинства, ни благодати, нет средств ко спасению, ибо антихрист истребил все таинства», также говорят: «как нет ныне на земле никакой святыни, то желающим содержать старую веру остается только прибегать к Спасу, Который Сам ведает, как спасти нас бедных». Исповеди у них не бывает, вечерни и утрени тоже, а только читается псалтирь с молитвами и канонами и кладутся поклоны по лестовке («старообрядческие» четки). «Адвентисты» отвергают церковную обрядность, почитание креста, икон и мощей. Религиозные собрания их состоят из чтения книг Св. Писания, проповеди, импровизированных молитв и пения баптистских («адвентисты» - выходцы из «баптизма») гимнов и псалмов. Они считают, что все пророчества уже сбылись, и скоро следует ожидать Второго Пришествия Христова.

  «Нетовцы» признают только таинство крещения, а «нетовцы-отрицанцы» еще берут благословение на брак у родителей. «Адвентисты», кроме таинства крещения, совершают еще преломление хлеба, предваряемое омовением ног.

  Как видно из этих далеко не полных сравнительных черт «нетовщины» и «адвентизма», похожего между ними весьма много. Но главная схожесть - это отвержение догматов Церкви Христовой.

  После семидесятилетнего правления большевиков значительная часть «безпоповских» сект прекратила свое существование. Какие из них сохранились, а какие нет, сказать трудно. Однако в последнее время, из-за апостасийных событий, происходящих в мире, стали появляться новые «безпоповские» толки, о которых ранее не было известно.

  Так, многие верующие, отходящие от отступнической Московской Патриархии, подвергаясь идеологической обработке «старообрядцев», начинают верить, что отступление началось в 17-м веке. Как правило, такая искаженная оценка информации приводит их и к ложным выводам. Они начинают предполагать, что истинного священства нет уже давно, что спасаться нужно самостоятельно без Церкви, что креститься нужно двумя перстами и что и современное «старообрядчество» давно изменило «истинной старой» вере и что нужно возрождать настоящее «старообрядчество» заново. Во многом этот еще только формирующийся толк по воззрениям похож на «нетовцев», которые тоже утверждали, что нет священства, нет Церкви и спасаться теперь можно и без Нее. Но есть у «новых нетовцев» и свои особенности, хотя основная идеология «старообрядчесва» принята ими полностью.

  Нельзя сказать, что «новые нетовцы» совершенно не правы и в их суждениях нет никакого рационального зерна. Безусловно, отступление в обществе имеет место, началось оно не сегодня, и отрицать это просто не разумно. Но главная ошибка «старообрядцев», как «новых», так и «старых», заключается в том, что в своих суждениях они используют не всю, а лишь часть имеющейся информации. Этот перекос привел их к фальстарту в 17 веке и к ошибочным действиям в новейшие времена.
  

  «Старообрядцы» восприняли случившееся в 17-м веке как апостасию, как признак последних времен, как отступление от Христа. Но таковы ли признаки падения Церкви и мира, какими рисуют их раскольники?

  Признаки отступления и конца мира очень полно раскрывает нам апостол Павел в своем Втором послании к Фессалоникийцам: «Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели... И ныне вы знаете, что не допускает ему открыться в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес. 2.1-3, 6-7).

  Как видно из слов апостола Павла, тайна беззакония и признаки отступления имелись в Церкви уже с апостольских времен, но главным препятствием их распространения был «Удерживающий». Как разъясняют святые отцы Церкви, «Удерживающий» - это Император, Помазанник Божий, Глава Римского государства, вместе с самим этим государством Он является преградой к приходу отступления и антихриста. Это главный факт, который не восприняли «старообрядцы», они и по сей день не желают его признавать.

  Из-за простого приведения в норму церковного обряда они так поколебались умом, подпали под такое обольщение лжеучителей, что приняли канонически правильные действия внутри Церкви Христовой за отступление и устроили страшный раскол. Прокляв и объявив «антихристом» Удерживающего отступление Помазанника Божьего, они тем самым добровольно перешли на сторону сатанинских сил.

  Конечно, благо поступает тот, кто внимательно следит за духом времени, кто старается не подпасть под влияние чуждых православию учений. Но в этом важном деле нужна огромная внимательность, нужен страх Божий, дабы из-за ошибки или неверного колебания ума не впасть в противоположное состояние. Этого трезвения мысли, разсудительности не нашлось тогда у наших мнимых «старообрядцев», не могут обрести они их и до сих пор.
  

  Как видно из всего вышесказанного, все «старообрядцы» представляет собой совокупность многочисленных поповских и безпоповских сект. Канонические, догматические, нравственные разделения между этими сектами весьма и весьма велики. Единственное, что их во все времена объединяло, так это фанатичное противление всему, что связано с именем Государя Алексея Михайловича и святейшего Патриарха Никона. Во всем остальном у них - кто во что горазд.

  Возможно ли спасение в таком разношерстном «старообрядчестве»? Ответ очевиден. Где попраны вековые законы Христовой Церкви, где и слышать не хотят о признании своих ошибок, где бунтари и сумасшедшие введены во святые, где царит богохульство, ложь и безнравственность - спасение невозможно.

  Поэтому всех соотечественников, которые сейчас, несмотря на кипучую деятельность выдающихся «старцев», «стариц» и «верных владык», все-таки начинают прозревать, мы хотим предупредить об этом дьявольском горшочке - «старообрядчестве».
  

  Особое внимание уделяют «старообрядцы» святому преподобному Серафиму Саровскому. Они не понимают, откуда у православных мог взяться такой светильник благочестия. Понимая, что эту тему обойти им никак не удастся - авторитет святого велик и непререкаем - они пускаются в различные мудрования. Господствующими здесь у них являются две версии.

  По первой - Преподобный был тайный «старообрядец». Они уверяют, что «преп. Серафим всю жизнь подвергался гонениям со стороны начальства «за плохо скрываемое старообрядчество», что едва не убившие его грабители были наняты игуменом, что скончался он не в добровольном затворе, а в заключении» (Вестник единоверческо-«старообрядческой» Андреевской катакомбной церкви «Русское Православие», 2000г., №4(21)). «Из неизвестных до того «бумаг Мотовилова», хранившихся у Серафима (Звездинского), следовало, что дошедший до нас образ преп. Серафима Саровского был фальсифицирован» , - уверяют они. Правда, они опять забывают о главном: «найденные» ими «неизвестные бумаги Мотовилова» нигде не цитируются и не показываются, а значит просто ими выдуманы. Нам же предлагается поверить им, «старообрядцам», славящимся своими способностями в придумывании всяких лживых версий и теорий, на слово. Но если верить всем их бредням, то скоро все православные святые станут тайными «старообрядцами».

  Понимая всю безумность и глупость этой версии, другая часть «старообрядцев» отталкивается от другой крайности. Они заявляют, что батюшка Серафим был в прелести. «Кто из нормальных людей может простоять тысячу ночей подряд на камне? Ясно, что без бесовской прелести тут не обошлось», - уверяют они. И хотя эта версия так же безумна, как и первая, но нужно признать, что она хотя бы последовательна. Уж если отвергать «проклятых» никониан, так до конца.

  Чтобы показать всю несостоятельность и первых, и вторых безумцев, приведем слова обличения «старообрядчества» самого батюшки Серафима:

  «Однажды пришли к нему четыре старообрядца спросить о двуперстном знамении, с удостоверением при этом какого-нибудь знамения. И не успели они еще переступить порога кельи, как о. Серафим, прозрев их помыслы, взял первого из них за руку, сложил персты его по-православному и, крестя его, так говорил: «Вот христианское сложение креста! Так молитесь и прочим скажите. Сие сложение предано от святых апостолов, а сложение двуперстное противно святым уставам» .

  И далее изрек с силою: «Прошу и молю вас: ходите в церковь греко-российскую. Она во всей силе и славе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом»... (Цитата приводится из «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря»).

  Указывая, что троеперстие ведется от святых апостолов, мы, православные, в отличие от раскольников, приводим и конкретные факты. До революции любой желающий мог своими глазами увидеть и приложиться к правой руке святого Апостола Андрея Первозванного, пальцы которой сложены троеперстно. Этот факт удостоверен многими людьми и указывается в следованной псалтири времен Государя Александра II. До революции рука Апостола хранилась в храме Успения Пресвятой Богородицы города Москвы. Где она находится сейчас, к сожалению, мы указать не можем. Но факт этот остается неоспоримым обличением «старообрядчества».
  (Проповедь Свт. Феофана Затворника пред судогодскою паствою.
  Из кн. «Святитель Феофан Затворник. Слово веры. Слова и проповеди»)

  Господь и Спаситель наш в нынешнем Евангелии предостерегает верующих от лжеучителей, говоря: внемлите же от лживых пророк, иже приходят к вам во одеждах овчих, внутрь же суть волцы хищницы (Мф. 7, 15) . То есть смотрите, не доверяйтесь этим смиренникам, кои лестию будут уловлять души ваши в пагубу, не принося к вам здравого учения, а глаголюще всегда развращеная (Ср.: Деян. 20, 30) , чтоб отторгать людей от единости веры вслед себе. Провидел Господь, что в среду чад Его Церкви внидут волцы тяжции... не щадящии стада (Ср.: Деян. 20, 29) , потому возбуждает зоркую бдительность: «Смотрите, не увлекитесь».

  И вы знаете, сколько было этих злых волков! Одни хотели повредить христианство примесью иудейства, как иудействующие еретики, другие покушались затмить его мечтами языческих мудрований - гностики, манихеи; иные извращали учение о Пресвятой Троице, как Павел Самосатский; те отвергали Божество Иисуса Христа, как Арий; а эти нечествовали в учении о Пресвятом Духе, как Македоний. За ними восстали несториане, монофизиты, монофелиты, иконоборцы, - далее паписты и лютеране со всеми своими порождениями. И у нас в России, вскоре по принятии святой веры Христовой, явился Мартин Армянин, похожий на нынешних раскольников, потом стригольники, жидовствующие , молокане, хлысты и - раскольники со всеми их «несогласными» согласиями и «бестолковыми» толками.

  Святые Апостолы и их преемники, исполняя предостерегательное слово Господа, строго смотрели за всеми сими уклонениями от истинного учения Христова и, тотчас за появлением их, обличали их - и частно, и паче на соборах, - всех верующих оглашая при том: «Смотрите,– тут и тут ложь; не следуйте тому». Так обличены и отвергнуты древние еретики: Арий, Македоний, Несторий, Евтихий, иконоборцы, - так обличены и отвергнуты и наши раскольники. Здравое учение Господа и Спасителя нашего, от Него Самого принятое и святыми Апостолами и их преемниками всюду распространенное, утверждено и ограждено и в своей неповрежденной целости хранится Святою Православною Церковию. Цело и неповрежденно оно и к нам дошло и составляет драгоценное достояние наше. Возблагодарим Господа о сем неисповедимом Его даре!

  Миром наслаждается ныне Святая Церковь, нет гонений, не видно и каких-либо влиятельных лжеучителей! Смиренные чада Церкви, с покорною верою внимая святому ее учению и освящаясь Божественными ее Таинствами, все по силе своей содевают свое спасение, чая получить вечное блаженство по скончании живота своего.

  Но ложь не мирна и лживые пророки покоя себе не имеют. И вот, врагом всякой истины возбуждаемые, они восстают на Господа и Христа Его и своими кривотолкованиями хотят затмить светлое учение Христово и развратить умы простосердечно верующих и честно живущих по законам святой веры.

  В большей или меньшей мере сии лжеучения, конечно, доходят и до вашего слуха. Почему, долг мой исполняя, в первый мой сей приезд к вам, не неприличным нахожу обратиться к вам словом нынешнего Евангелия: внемлите от лживых пророк (Ср.: Мф. 7, 15) , - остерегайтесь распространителей лживых учений. Говоря сие, я разумею и всякую вообще ложь, каких много ходит ныне в писаниях и речах человеческих, но паче ложь раскольническую. Всякая другая ложь тотчас видна. Она противна Символу веры нашей и проповедуется во имя разума, для коего верующие не суть ученики, а учители; а ложь раскольническая может обольстить, ибо проповедуется от имени Апостолов и Святой Церкви, будто «древлеотеческое» какое учение. Расколоучители ложно прикрываются сим титлом. Апостолам сказал Господь: се... посылаю вас, как агнцев посреди волков (Ср.: Лк. 10,3) - и расколоучители, прикрываясь именем апостольского учения, являются в агнчей одежде, но как проповедуют ложь, то и суть воистину волки в сей овчей одежде. Внемлите же от сих хищных волков. Смиренно прокрадываются они в домы, и как некогда змий Еву прельстил лукавством своим, так и они развращают разумы неутвержденных.

  Они все твердят, что их толки суть «древлеотеческое» предание. Какое древлеотеческое? Все это новые выдумки. Древлеотеческое предание содержится Православною Церковию. Мы заимствовали святое учение от Святой Православной Греческой Церкви, и все священные книги от нее к нам перешли. Книги сии в древности все содержали так, как мы теперь содержим. Но лет за сто или сто пятьдесят до блаженного Патриарха Никона и благочестивейшего государя Алексея Михайловича переписчики неопытные начали их портить и в продолжение сего времени все портили и портили и, наконец, до того все перепортили, что терпеть уже нельзя было. Эти порчи, внесенные в книги, все без изъятия были новины. Когда потом их отменили и книги поставили в тот вид, как было издревле, - разве это значило, что новину внесли в книги?! Не новину внесли, а возвратили их на старое. В наших книгах теперь все так, как есть в греческих и как в наших древних, после равноапостольного князя Владимира. Поди, кто хочет, посмотри в Патриаршей библиотеке, в Москве, старые книги, и - сами уверитесь. Стало, старые книги у нас, а не у раскольников, и древлеотеческое предание тоже у нас, а не у них. У них же все новины: книги новы и предание ново. Поясню вам это примером. Софийский собор в Киеве - древнейший собор - был расписан изначала по стенам. Когда-то потом, не упомнит никто, заштукатурили эту роспись и на новой штукатурке снова расписали храм. Старая роспись осталась под низом. А вот в недавнее время эту новую штукатурку и с расписанием отбили и восстановили то расписание, которое было под нею, - древнейшее. Что это: новину внесли они в Софийский храм или поставили его в древний вид? Конечно, в древний вид поставили. Теперь Софийский храм находится в таком виде, как был в древности, а не в том, как был лет за двадцать. Вот так и с книгами было. Когда выбросили из них все вновь внесенное, не поновили их, а на древнее возвратили, - и наши исправленные книги суть воистину древние, а не раскольнические - испорченные.

  Так и отражайте, когда кто из раскольников начнет толковать вам, что у них древние книги. Их книгам не больше двух, много трех, сот лет; а нашим тысяча есть и более. А когда станут они уверять, что у них «древлеотеческое» предание, спросите их: «Где у вас древлеотеческое предание?» - у поповцев или безпоповцев, - у филипповцев или федосеевцев, у спасова согласия, или у перекрещенцев, или у новых австрийских проходимцев. Разве древлеотеческих преданий десять? Ведь оно одно. Когда у них оно не одно, стало, оно не есть древлеотеческое, - а всё человеческие выдумки. У нас оно одно и совершенно согласно с древнейшим преданием нашим, согласно с греками и всеми православными христианами, на всей земле существующими. У нас всюду согласие, - а у них всюду разногласие. В иной деревне толка три-четыре, - а то и в одном доме то же случается - и друг с другом не сообщаются. Где же тут Единая Церковь Христова? Какое же это тело Церкви, когда все члены распались и разошлись в разные стороны? Где же это едино стадо? И как можно сказать, что Единый, Истинный, Божественный Пастырь есть их пастырь?

  Судя по сему, ясно как день, что у них нет истины, нет последования Христу, нет Церкви. А когда нет Церкви, нет спасения, ибо только в Церкви спасение, как в ковчеге Ноевом. Церковь Христова имеет священство. У них нет священства; стало, нет и Церкви. Церковь Христова имеет Таинства. У них некому совершать Таинств; следовательно, у них и Церкви нет. Как это они дерзают еще отверзать уста свои и, приступая к православным, совращать их! «Спасать, - говорят, - хотим». Чем спасать, когда сами гибнут?! Сами гибнут и других влекут в пагубу, а не спасают. Заметьте себе: спасение без благодати невозможно; благодать не дается без Таинств; Таинства не совершаются без священства. Нет священства, нет Таинств; нет Таинств, нет благодати; нет благодати, нет и спасения.

  Иные из них говорят: «Вот мы нашли теперь священство, или завели корень священства». Завели корень, да гнилой - бесплодный. Сами посудите. Амвросий, которого они сманили к себе, был связан запрещением, - связан законною властию. Сей законной власти обетовал Господь: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси (Мф. 18,18) . Стало быть, и Амвросий тот был связан на Небе. Если он связан на Небе, то как он, связанный на Небе, мог сообщать Небесную благодать? Где он ее взял?! Не мог он ее сообщить и не сообщал; и все, которые им поставлены, как были мирянами, так и остались мирянами, хоть их величают священниками и епископами. Это одни имена, как когда дети, играя, дают себе разные титла - полковников, генералов, главнокомандующих.

  «Пусть, - говорят, - запрещен был. Его разрешили старцы». Дивное дело! Простые миряне разрешают епископа и возвращают ему власть епископствовать. Разве не знаете, что разрешать может только тот, кто имеет власть и рукополагать. Старики их и дьячковского посвящения не имели, как же могли они возвращать епископу епископскую силу, когда это то же есть, что и рукоположить? Не возвратили - и Амвросий остался запрещенным, несмотря на смешные над ним обряды. Если запрещен, то благодать в нем пресечена, если пресечена, то не могла изливаться и на других. Когда, например, вода идет по желобу, то от него она переливается и на другие желоба и сосуды; а когда желоб запереть, вода не потечет по нему и не перельется на другие места и вещи. Так и Амвросий, пока не был запрещен, был подобен желобу, переливающему воду; а когда подпал под запрещение, стал то же, что желоб сухой, запертый, и не мог уже другим сообщать воду благодатную, которой сам не имел. Так напрасно обманывают себя и других некоторые из раскольников, думая, что достали священство. Имена завели, а дела нет.

  Так-то, православные христиане! Не слушайте этих льстивых словес! Нет в них истины, а одна ложь и обман. Сами себя обманывают и других ввергают в тот же обман. Истина же Божия ясна. Она не прячется, а идет открыто и предъявляет все свидетельства своей истины. Мы стоим на твердом камени (Мф. 7, 25) , - наздани бывше на основании Апостол и Пророк, сущу краеугольну Самому Иисусу Христу (Ср.: Еф. 2, 20) . Сие ведяще, мужественно стойте в вере и с дерзновением свидетельствуйте истину ее, - и не только не поддавайтесь раскольникам, а напротив, их старайтесь привлечь на свою сторону, искренно убеждая, что они впали в ложь и заблуждение и стоят на пути погибельном, держась новин, которые, по обману, считают стариною. Аминь.

  В г. Судогде, в соборе

  Стригольники, жидовствующие - псевдохристианские секты.

  Внемлите - берегитесь

  У поповцев... беспоповцев... филипповцев... федосеевцев... спасова согласия... перекрещенцев... новых австрийских - у различных старообрядческих сект.

  Наздани бывше - быв утверждены

Вы удивлены, читатель, такой заявочкой ?!

Я сам в шоке от того, что узнал! Сколько лжи написано и сказано относительно происхождения слова "ПРАВОСЛАВИЕ" , которое использовано в названии , а правда оказалась другой!

С открытием этой правды для меня разом отпал (как плохая штукатурка со стены!) весь бред НЕОЯЗЫЧНИКОВ (утверждающих, что православие = славить Правь !), и бред НЕОХРИСТИАН (утверждающих, что православие = прямой, правильный ).

Если говорить о происхождении РУССКОГО ПРАВОСЛАВИЯ, (а Церковь наша российская зовётся именно так — "Русская Православная Церковь" или РПЦ ), то происхождение слова ПРАВОСЛАВИЕ всем лингвистам следовало искать не в греческих писаниях, которые зовутся "Евангелиями" , и переведены почему-то на русский язык как "Благовествавания" (хотя в слове "Евангелие" явно проглядывают корни Eva — жизнь и Helios — Солнце ), а искать следовало его в старых русских традициях ! Это как минимум логично и правильно! Ведь Христианство, когда оно пришло на Русь, активно вбирало в себя (поглощало) народные, "языческие" (от слова языцы — "народы" ) традиции , и одной из заимствованных Христианством русских традиций как раз и было ПРАВОСЛАВИЕ .

Так вот происхождение термина "РУССКОЕ ПРАВОСЛАВИЕ" связано напрямую со старинным народным обрядом , который по-другому ещё называется ПОСОЛОНЬ .

Это старорусское слово, если его адаптировать к современному русскому языку, означает "движение по Солнцу" .

Посолонь (или "по Солнцу") это круговое движение , совершаемое по часовой стрелке . В старорусской традиции это круговое движение обозначалось графически четырехконечным символом, который так и назывался "Посолонь" :

Это не свастика! Это символ Посолонь !

В старину была такая традиция у народа славить Бога-Спасителя и дарителя жития — Солнце, совершая движение во след ему, то есть по часовой стрелке", как оно движется относительно наблюдателя по небу.

Представьте, что вы живёте без электричества, без центрального отопления, в деревянной русской избе где-нибудь в центре России или на Ерайнем Севере. И вокруг вас живут в точно таких же условиях другие люди.

От кого будет напрямую зависеть ваша жизнь?

Разумеется, от Солнца! С ним связана не только смена дня и ночи, но и смена сезона.

Лето — безспорно, самое благодатное время жизни, осенью надо готовиться к суровому испытанию — запасать продукты к зиме, когда будет и холодно, и голодно, и кругом будет лежать снег. Весна — время пробуждения природы от зимней спячки, и потом опять наступает благодатная пора — лето. Вот так — лето за летом и жил человек, и Солнце было для него воистину "Отцом Небесным", от Которого напрямую зависела жизнь человеков.

И человеки, люди, разумеется, понимали это. Жители Крайнего Севера, где бывает Полярная ночь и Полярный день летом видели своими глазами и такое явление, как хождение Солнца по кругу вокруг горизонта! Солнце коло-бродит,
— говорили они. Вместе с этим люди исстари стали различать, когда происходит день летнего солнцестояния , когда происходит день зимнего солнцестояния , когда наступает день весеннего и осеннего равноденствия .

Радуясь Солнышку на небе, наши предки стали устраивать народные ("языческие" от слова языцы — "народы") праздники , славящие Солнце .

На фото: современное проведение праздника Солнца в Мурманске после окончания 40-ка дневной Полярной ночи.

Так движется Солнце по мурманскому небу с 20 часов вечера до 4 утра во время Полярного дня в июне месяце.

Во время этих народных праздников, наши пращуры выкладывали на земле крест , символизирующий четыре стороны света и четыре сезона , в центре этого креста они разжигали костёр, символизирующий Солнце, а потом, двигаясь по Солнцу (что называлось "посолонь"), они совершали так называемый "крестный код" вокруг костра и креста. Именно в этом состоит смысл словосочетания "крестный ход" !

Вот почему в русской культуре появился символ "Посолонь" , символизирующий движение "по Солнцу" , по часовой стрелке, или правостороннее вращение .

Теперь я перескажу вам реальную историю, какая произошла в Православной Руси в 15 веке. Напомню, что Русь к тому моменту была уже несколько веков как "христианизирована" .

Хотя в тех же Евангелиях чёрным по белом по поводу "язычников" было написано буквально следующее:

"Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: НА ПУТЬ К ЯЗЫЧНИКАМ НЕ ХОДИТЕ, и в город Самарянский не входите; а ИДИТЕ НАИПАЧЕ К ПОГИБШИМ ОВЦАМ ДОМА ИЗРАИЛЕВА..." (Мф. 10: 5-6). "Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их..." (Рим. 2: 14-15). "Закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и осквернённых, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников, (клеветников, скотоложников,) лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению..." (1 Тим. 1: 9-10). Вот почему Иисус Христос, когда пришёл к "погибшим овцам дома Израилева" , сказал им: "не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришёл призвать не праведников, но грешников к покаянию...." (Мк. 2:17).

Вы поняли разницу между язычниками и теми "сынами дома Израилева", которые сегодня учат всех нравственности и культуре ?

И вот прошло уже несколько веков после жертвенного подвига Иисуса Христа и его смерти на кресте, который у "язычников" был символом Солнца , и на Русь совершили нашествие некие священники , "считавшие славян варварами, людьми 2-го сорта, почти зверями..." ! Кто это был, нетрудно догадаться... Особенно, если знать слова Христа-Спасителя: "остерегайтесь КНИЖНИКОВ, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение..." (Лк. 20: 46-47).

А ведь в роли "христианизаторов" на святую Русскую земли пришли именно эти "книжники" ... В одной руке у них был крест как символ распятого Христа (вдумайтесь!), в другой — Библия! При том, что учение Христа-Спасителя было устным ..., исключительно языческим , которое можно было передать только живым языком .

Что они стали делать?

Они стали "воцерковлять язычество" !

Что это означало , рассказал знаменитый советский и российский филолог, семиотик, историк языка и культуры Борис Андреевич Успенский .

"...Необходимо напомнить, что целый ряд обрядов и символов христианской Церкви имеет совершенно явное и, несомненно, языческое происхождение... По словам современного историка Церкви, христианство восприняло и сделало своими многие формы языческой религии , потому что весь замысел христианства в том и состоит, чтобы все формы в этом мире не заменять новыми, а наполнить новым...содержанием .

Крещение водой, религиозная трапеза, помазывание маслом — все эти основоположные религиозные акты Церковь не выдумала, не создала, все они уже имелись в религиозном обиходе человечества. Церковь обратила на служение христианству многие формы религии, бывшие обычными для язычества.

Как язычники праздновали 25 декабря рождение непобедимого Солнца , так и христиане к этому дню приурочили празднование Рождества Христова , научившее людей поклоняться "Солнцу правды" . Эта же дата стала датой и "богоявления". Церковный культ бессребреников, как известно, имеет много общего с языческим культом диоскуров.

Говоря о приспособлении христианских праздников к языческим, можно указать далее, что праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи под 29 августа установлен Александрийской Церковью в противовес празднествам александрийского Нового года.

Праздники Рождества Богородицы, 8 сентября, и Зачатия Богородицы, 12 января, были установлены в Азии в противовес Олимпийским играм.

Праздник Преображения Господня, 6 августа, — армяно-каппадокийского происхождения, установлен в Армении в противовес языческому празднику Росс.

День Архангела Михаила, 8 ноября, — александрийского происхождения, заменил собой древнейший праздник Крещения Господня, установленный Египетской Церковью в противовес торжествам в честь египетской богини.

Таким образом, Церковь как бы давала христианское освещение народным празднествам, естественно, при этом должны были сохраняться те или иные языческие обряды, которые получали, однако, новое содержание, переосмысляясь в плане христианских представлений .

И в точности так же Церкви ставились на месте Языческих капищ, и языческие жрецы по мере распространения христианства становились (заменялись) христианскими священнослужителями.

Практика воцерковления язычества , восходящая, как мы видели, к первым векам христианства, сохранялась в Византийской , а затем и в Русской Церкви . Соответственно целый ряд обрядов, как общих, так и местных, и вообще целый ряд моментов культового поведения обнаруживает в Христианстве несомненное языческое происхождение..." .

Практика "воцерковления язычества" , как показала история, свелась у христианизаторов к тому, что все народные славянские традиции и верования они извращали, наполняли их не истинным (как они всех убеждали), а противоестественным смыслом. А то, что в вере славян имело хоть какую-то естественно-научную составляющую, делалось ими и вовсе безсмысленным и безобразным.

Приведу простой и очень наглядный пример. Перескажу подлинную историю, вошедшую во все энциклопедии.

12 августа 1479 года Московский митрополит Геронтий освятил главный кафедральный храм Русской церкви — Успенский собор в городе Москва. Во время его освящения митрополит совершил крестный ход противосолонь , то есть, он повёл народ вокруг собора против движения Солнца. Когда об этом узнал великий князь Иван III, он остался недоволен этим и разгневан на митрополита. Естественно, между князем и митрополитом начался спор. Для разрешения спора священники-книжники стали искать в своих книгах запись, как правильно совершать движение во время богослужения, однако, они ничего в них не нашли. Тогда в защиту митрополита выступили архимандриты и игумены. Один игумен, оправдывая митрополита, говорил, что он видел совершения крестного хода противосолонь на горе Афон в Греции.

Князь же для поддержки своего мнения позвал архиепископа Ростовского Вассиана и архимандрита Чудова монастыря Геннадия, ибо оба были русского происхождения. В противовес их мнению митрополит Геронтий приводил тот факт, что диакон совершает "каждение" вокруг престола "против Солнца" . Приглашённые князем Иваном III архиепископ и архимандрит в подтверждение своей точки зрения говорили следующее: «Солнце праведное — Христос, на смерть наступи и ад связа, и души свободи, и того ради, рече, исходят на Пасху, тоже прообразуют на Утрени» .

Так при поддержке двух священников князь остался при своём мнении и запретил митрополиту Геннадию освящать вновь построенные церкви, которых к тому времени было достаточно много в Москве.

После нашествия Ахмата в 1480 году религиозный спор был возобновлён в 1481 году, 22 июля. На стороне великого князя было всего два человека: архиепископ Ростовский Иоасаф (Вассиан уже умер) и архимандрит Геннадий. Все остальные были на стороне митрополита.

Князь упорно стоял на своём, из-за чего митрополит уехал в Симонов монастырь и объявил князю, что совсем оставит митрополичью кафедру, если князь не покорится...

Далее, согласно повествованию, приведенному в энциклопедии, "князь Иван III смирился, послал своего сына к митрополиту с просьбой вернуться на свой престол. Митрополит не вернулся. Тогда князь сам поехал к митрополиту, объявил себя во всём виноватым, обещал слушаться митрополита во всём, а что касается направления движения , то отдавал это в волю митрополита, как он прикажет и как это было в старину ..."

В середине XVII предпринятая патриархом Никоном церковная реформа затронула все церкви на Руси и унифицировала все обряды по греческим образцам . Однако, нововедения Никона не были приняты частью русского народа. Произошёл церковный раскол. Те, кто продолжал чтить старые русские традиции и ходить во время "крестных ходов" по ходу движения Солнца ("посолонь" ) и остался таким образом русским православным , тех стали называть "старообрядцами" . А "новообрядцы" стали послушно ходить во время "крестных ходов" за священниками против движения Солнца , то есть, против часовой стрелки, и стали таким образом...Левославными.

Зачем нужно ходить против Солнца ? Кого они таким образом славят ? — верующие люди уже не понимают, но, как говорится, сказано ходить, вот и ходят за священниками..., сами не зная зачем!

Так естественно-научный смысл этого народного обряда был подменён безсмысленностью! Вот и получается, что официальная религия в России — Левославие ! А в названии "Русская Православная Церковь" одно лукавство и обман.

Ну а с другой стороны, чего вы ж хотели то, товарищи?!

Это и есть одно из проявлений "ига жидовского" ... Правда оно, это "иго жидовское" , не вечно, совсем скоро оно должно быть низвержено...

Приложение:

старообрядчество власть просвещение

Отношение к старообрядчеству господствующего исповедания, как синода, епископов, так и отдельных лиц, не представляется твердо определенными и устойчивым. Иногда для одних старообрядцы представляются чуть ли не врагами Христа, для других же они наиболее глубоко верующая и преданная истинной вере часть единого православия. Найдутся архиереи, которые за стыд и бесчестие считают войти в единоверческий храм и совершить здесь службу по старым книгам и обычаям. Зато есть и такие, которые во время служения по-старинному, в единоверческом храме, отдыхают и умом и сердцем, служат в радости и духовном веселии. Усиливается против старообрядчества миссионерство, и в то же время епископы и духовенство глубоко перерабатывают свои существенные воззрения на старообрядчество, постепенно утрачивают прежнюю остроту и ненавистничество, начинают усматривать в старообрядчестве и истинную веру, и глубокую народно-историческую мысль.

Все эти и подобные им явления указывают на то, что отношения к старообрядчеству создавались искусственно, не имели под собою твердых, положительных оснований. В настоящее время эти старые исторические отношения, можно сказать, окончательно разрушены, и на месте их созидаются отношения новые, и на новых началах.

Вполне ясные и определенные отношения к старообрядчеству существовали только в царствование императора Николая I при общем руководстве церковными делами московского митрополита Филарета. Тогда старообрядчество признавалось преступностью, как с церковной точки зрения, так равно, не больше и не меньше, и с государственной. Эта преступность в глазах церковных и государственных деятелей получала особо яркое выражение через то, что старообрядческая вера иначе не мыслилась, как верою невежд. По этим воззрениям старообрядчество решительно и бесповоротно относилось к типу невежественных преступников, и старообрядцы причислялись к людям, ничего и ни в чем не смыслящим, возмущавшим народную мысль и преисполненным всяких преступных замыслов.

Отношения эти имели двухвековую историю и создавались всеми условиями нашей исторической жизни за последние два века. Еще при царе Алексее Михайловиче старообрядцы были названы невеждами, причислены к преступникам против церкви и против государства и были обречены на церковное и царское наказание. При Петре I этот взгляд укрепился, расширился и получил как бы научную разработку. В глазах Петра и всех новых реформированных, переодетых в заграничные камзолы людей, старообрядцы явились противниками западной цивилизации, насильственно призванной на Русь и встряхнувшей все вековые устои русской жизни. Высшие церковные деятели, из коих к тому времени многие свободно владели языками латинским и греческим и в богословских вопросах мыслили по западным католическим и протестантским образцам, опираясь на свою науку, целыми десятками позорных названий клеймили и умственное и нравственное состояние старообрядцев. Можно даже сказать, что из богатого русского словаря были пущены в оборот все слова, которыми подчеркивалось старообрядческое невежество. Самое имя "старовер" приобрело значение невежи, явственного глупца, и название "раскольник" обозначало дрянного, вполне безжизненного упрямца и передавалось не в полном виде, а только в уменьшительном, - вместо "раскольник" говорили и писали "раскольщик".

Это необычайно презрительное отношение к весьма обширному классу народа, волновавшему обширнейшее государство, начиная от престола и кончая последним казаком, шло рука об руку с необычайными же общими условиями жизни.

Вынужденное бегство старообрядцев в заонежские тундры, на берега Белого моря, в дремучие (Брынские) леса, их движение на запад - в Польшу, юго-запад - в Галицию, Румынию, Австрию и Турцию, на восток - в Сибирь и юг - к Кавказу, - все это бегство сотен тысяч, если не миллионов, русского народа всюду сопровождалось колонизацией - оживлением дотоле безжизненных мест - и служило стихийно-народным подготовлением к будущему расширению государства. Тем не менее это движение старообрядчества во все стороны от родных земель, свидетельствовавшее о культурном разбрасывании великорусского населения далеко за пределы собственной области, не шло ему в честь и служило только поводом к лишним укоризнам: старообрядцам не только не признавалось никаких культурных заслуг, но они сами считались "перебежчиками" и "изменниками" родной земли, несмотря даже на то, что им пришлось населить вечно замерзшие тундры, завоевать болотистые устья Дуная, добраться до берега Мраморного моря.

В то самое время, когда старообрядческое дело вызывало лишь упреки по его адресу, внутреннее положение церкви вело к мысли об убожестве старообрядчества. Учреждение синода сопровождалось превращением иерархов в чиновников средней руки и привило им дух и характер этих "служивых" людей: презрение к людям низшего ранга и раболепное заискивание пред высшими чинами. Отобрание церковных имуществ вызвало бесплодную борьбу с поставленной на высокий пьедестал бюрократией и отодвинуло на задний план задачи народной церковной жизни. Распределение епархий по губерниям поставило иерархов в положение губернаторов, ворочавших грудами русских бумаг и не говоривших по-русски. Создание богословской науки на обязательном латинском языке вдвинуло иерархов в ряды западных богословов - латинских епископов и немецких пасторов - и окончательно отрезало иерархию от народа и вынуждало духовных лиц относиться к старообрядцу как к обиженному и Богом, и судьбою глупцу.

Время императрицы Екатерины Великой в судьбах старообрядчества имело точно такое же значение, как 19 февраля 1861 года в общерусской жизни. 19 февраля отпустили на волю крестьян, ни к чему не приспособленных, не справляясь с их внутренними запросами, не призывая их на общее государственное дело и не вникая в их дальнейшую судьбу; отпустили, как хозяин собаку с цепи: хочешь - живи, хочешь - костью подавись, а нам до этого никакого дела нет. Императрица Екатерина II примыкала к рядам самых образованных и самых свободолюбивых западных мыслителей. С этой вершины умственного кругозора она глядела и на старообрядчество: с точки зрения западных философов старообрядчество для нее было дикостью, с точки зрения ее предшественников - императоров и бюрократов - оно было невежественною глупостью. И она даровала старообрядцам некоторую свободу, как глупцам и невеждам, без всякого соображения об их дальнейшем существовании и при полной уверенности, что старообрядчество не может оказать влияния на ход исторической жизни, и при полном незнании, что постановления старообрядческих соборов, именно в ее время, писались на более чистом и точном русском языке, чем ее собственные указы.

Гуманность по отношению вероисповеданий времен императрицы Екатерины II основывалась на философском безверии, на философском отрицании смысла и значения вероисповеданий.

В то же время господство синодальной церкви признавалось как старинная традиционная декоративная часть, придающая особый блеск императорскому двору. Старообрядцы создают два центра: Рогожское и Преображенское кладбища, на долгое время становящиеся митрополиями, получающие значение двух кремлей, объединяющих огромные массы старообрядцев.

Но старообрядческий вопрос через это вовсе не разрешился, он только усложнился, приобрел новый вид и новую внутреннюю гибкость, и новую разумность.

Лишь на одну минуту, на самой грани двух веков 18 -го и 19 -го, старообрядческий вопрос был поставлен надлежащим образом. Император Павел Петрович взглянул на старообрядчество как на живую народную массу, имеющую свои собственные побуждения и задачи, с которыми так или иначе необходимо считаться. Он своим "быть по сему" разрешил и утвердил единоверие, т.е. дозволил старообрядцом иметь священников для совершения богослужения и треб по старым обрядам. Но призыв не был услышан, и как только прошение старообрядцев с императорским "быть" попало к митрополиту Платону, самое "дело" попятилось назад: митрополит своими пунктами о единоверии поставил доселе не расшатанную перегородку между господствующим исповеданием и старообрядчеством - единоверием, провел между ними доселе не смытую черту, как между чистым и не совсем чистым, как между образованностью и глупостью.

Времена императора Александра Благословенного отодвинули старообрядческий вопрос на задний план. Тогда старообрядчество и "признавалось" и "не признавалось". На религиозные чаяния и побуждения русского народа смотрели с высоты идей французской революции, и эти побуждения, эту народную мысль находили убожеством, нищенством, детским лепетом, не имеющим ни смысла, ни значения. Тогда не было веротерпимости, было лишь отрицание русской народной веры. Под этой исторически неразумной ферулой старообрядчество исторически жило, складывалось, сил набиралось, доканчивало строение своих московских кремлей, едваедва не затмивших славы и блеска единого общерусского московского Кремля.

Один из этих кремлей - Рогожское кладбище - сделался культурным и экономическим оплотом огромной Белокриницкой половины старообрядчества. Другой кремль - Преображенское кладбище - превратился в культурный экономический и религиозный оплот другой - беспоповской половины старообрядчества. Благодаря отсутствию иерархии при внутренней ее "ненужности", здесь образовалась своя иерархия, и кладбище сделалось "Сионом", т.е. для огромной народной массы приобрело такое значение, какого не имел даже исторический московский Кремль.

Преображенское кладбище для старообрядцев - беспоповцев было то же, чем Иерусалим для иудеев и христиан; его главный наставник, в особенности Семен Кузьмич, пользовался в своих народных массах таким высоким почетом и уважением, какого не имели ни Платон, ни Филарет синодальной церкви. Его называли "патриархом", к его воле относились как к Божией воле, его благословение превратилось в самую сущность святости.

К началу нового царствования, ко временам императора Николая Павловича, спохватились, что "непризнание" религиозных сил народа не уничтожает этих самых сил, а лишь только дает простор к их развитию. Сочли необходимым вступить с старообрядчеством в открытый и кровавый бой; для этого боя были вытребованы все наличные государственные и церковные силы, - и старообрядчеству пришлось испытать тяжелые, печальные времена императора Николая I.

Священник Петр Коломейцев

Есть ли будущее у старообрядцев?

Источник: "Религия и демократия" (На пути к свободе совести II). М.,Изд. "Прогресс", 1993

Статья отражает положение дел в старообрядчестве на 1991 год (прим. Religare).

В начале ХХ века такой вопрос казался абсурдным. Согласно данным переписи населения на 1 января 1912 года, исповедующих старообрядчество в Российской империи было 2 206 621 человек, зарегистрированных общин – 1268, священников и наставников – 1196 человек, старообрядческих храмов – 630, молитвенных домов – 3161, скитов и обителей – 73. Однако эти данные не могут считаться полными, поскольку многие старообрядцы уклонялись от переписи. В. М. Миловидов высказывает предположение, что могло быть 5 – 10 миллионов человек. В некоторых источниках приводится цифра 10% всего населения российской империи. Как бы то ни было, даже по приблизительным подсчетам можно сказать, что старообрядцы составляли значительную часть верующих, с которой трудно не считаться.

Независимость от государственной бюрократии, в отличие от синодальной православной церкви, деморализованной сервилизмом, укрепляла авторитет старообрядчества в народе и привлекала неофитов. Таким образом, старообрядческая церковь не только процветала, но в определенной степени составляла конкуренцию синодальной церкви. На рубеже веков русское старообрядчество переживало возрождение. Указ о веротерпимости 17 апреля 1905 года и последовавшее за ним распечатывание алтарей позволили старообрядчеству выйти на поверхность социальной и политической жизни России. Этот выход подготовлен был также внутренними процессами, происходившими в старообрядчестве в течение ХIХ века, а именно: укрепление позиций в деревне – благодаря высокой трудовой морали и социальной сплоченности, что привело к процветанию старообрядческого крестьянства, а накопление капитала и помещение его в быстрорастущие предприятия (заводы, фабрики, железные дороги и проч.) создало мощную экономическую базу старообрядчества. Таким образом, финансовая поддержка, независимые позиции, подкрепленные строгой моралью, – все это способствовало возрастанию авторитета старообрядцев в обществе. Если в ХIХ веке активность старообрядцев распространялось лишь на экономические сферы, то уже к началу ХХ века стал заметен рост их участия в социальной и политической жизни России: они вошли в думу, участвовали в различных комитетах и обществах. Их влияние на самые разные стороны российской жизни неуклонно возрастало.

Более того, успех старообрядчества в социальной сфере дает возможность судить не только о возрождении самого старообрядчества, но и о возможных перспективах оздоровления всей общественной и социальной жизни России того времени. Промышленники, вышедшие из старообрядческих семей-кланов – Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, – получили прекрасное европейское образование, которое, накладываясь на патриархальное, глубоко нравственное воспитание, полученное ими в крепких семьях, давало удивительные плоды. Эти люди, имея в руках огромные капиталы, так смогли ими распорядиться, что Россия получила высокое, развитое на мировом уровне производство, и в то же время прогрессивные социальные отношения в среде работающих на этих производствах. Как правило, на крупных предприятиях, принадлежащим старообрядцам, рабочие жили большой общиной. Повсеместно распространялся 8-ми часовой рабочий день. Была организована служба социальной помощи и защиты рабочих (обучение, лечение, страховка и проч.). Одно такое большое предприятие, включавшее в себя более мелкие. Напоминало собой современную японскую корпорацию. Причем вводимые новшества воспринимались не как новаторство, а как возврат к доброй старине, к золотому веку.

До 1917 года старообрядцы издавали самую разнообразную литературу по вопросам церкви и культуры, несколько периодических изданий. Среди них журнал "Изборник", газеты "Голос старообрядца", "Народная газета".

Благотворительность в старообрядческой среде всегда считалась обязательной, поскольку, благодаря патриархальной закваске. Капитал никогда не рассматривался как самоцель, как средство для устроения роскошной жизни, но как то, что дано Богом, и потому, в какой-то мере, должно служить и другим людям. Поэтому старообрядцы всегда отличались в сфере благотворительности своего рода щедростью и содержали множество благотворительных учреждений: больницы, дома престарелых, детские приюты со школами со школами церковного пения и церковного искусства и т. д.

Испокон века старообрядцы гордились своей книжностью, грамотностью и дотошным, скрупулезным богословствованием (начетничеством). Грамоте старообрядцы учились с трех лет, и к четырем читали Псалтырь. Дьякон наизусть обязан был наизусть знать весь Псалтырь и Апостол, а священник – еще и Евангелие. Постоянно читаемыми книгами старообрядцев были Кормчая, Номоканон, Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов. Набор книг в церковных библиотеках был самый разнообразный и подчас неожиданный: здесь встречаются Августин, Иероним, Бароний, Максим Грек. Это говорит о широком спектре интересов и большом уважении к книге.

Постоянно полемизируя с Синодальной церковью, старообрядцы тем не менее с интересом следили за развитием православной Богословской мысли и без предвзятости относились к новаторству в богословии. Особо чтимыми авторами были Флоренский и Булгаков. Такое отношение к богословской мысли побудило профессора Петербургской духовной академии архимандрита Михаила (Семенова), впоследствии епископа Канадского перейти в старообрядческую церковь после указа о веротерпимости и возглавить Старообрядческий институт. Он оставил богатейшее наследие, надеясь, что в старообрядчестве будет развиваться живая богословская мысль.

Старообрядчество накопило большие сокровища музыкального церковного искусства. В старообрядческих общинах хранились и собирались древнейшие книги знаменного пения в крюковой безлинейной нотации, в то время как в синодальной церкви в связи с переходом на современную нотацию старинные книги с крюковой записью за ненадобностью не сохранялись.

На рубеже веков старообрядцы активно пропагандировали древнерусскую музыкальную культуру. Были переизданы некоторые музыкальные книги, причем для синодального хора. Большой популярностью пользовался Морозовский хор, который иногда выступал для широкой публики в Большом зале Московской консерватории и осуществлял с лучшими фирмами граммофонные записи, расходившиеся большими тиражами. Уровень приходских непрофессиональных хоров тоже был очень высоким. В Москве славился не только хор кафедрального собора на Рогожском, но и хор маленькой церкви на Апухтинке.

С особым почитанием и любовью старообрядцы всегда относились к иконе. Всемирно известны собрания иконописи Солдатенкова, Рябушинского. Одним из лучших в нашей стране является собрание икон Покровского кафедрального собора, храма на Апухтинке. (Ныне эта коллекция хранится в ГТГ).

Дома старообрядцев отличались большим количеством икон. В начале века они имели свои иконописные мастерские, которые обслуживали не только храмы, но и выполняли частные заказы на реставрацию старых икон и написание новых.

По своим прогрессистским настроениям, стремлениям к совершенствованию уровня производства и интересам к сферам социального развития общества старообрядцы были близки к тогдашней либерально-демократической и социалистической интеллигенции. Однако отличались от нее именно тем, что отрицали революционные пути обновления общества, и образ идеального мира видели не в светлом будущем, а в прошлом, когда, по понятиям старообрядцев, торжествовали истинные, Богом данные, отношения между людьми. Не случайно русские социальные утопии рождались именно в старообрядческой среде – вспомним обетованное Беловодье, легенду о граде Китеже и т.д. Именно в силу определенного сходства интересов к социальным движениям, изначального нравственного ориентира на идеалы справедливости и добра, старообрядцы нередко симпатизировали социалистам, и те, в свою очередь, видя в старообрядцах гонимую царским правительством часть населения, стремились солидаризироваться с ними. К тому же, революционному движению, основную часть которого всегда составляли неимущие разночинцы, требовались капиталы, и тогда значительная часть старообрядческого капитала оказывалась в распоряжении революционеров, перекочевывала в партийные кассы, шла на издание подпольных журналов. Так, известно, что Солдатенков издавал "Колокол" Герцена и печатал Некрасова, а Морозов субсидировал издание большевистской "Искры".

Натерпевшись от самодержавия, старообрядчество поддержало радикальное политическое движение революции 1905 года. Но указ о веротерпимости 17 апреля 1905 года, установление Думы и возможность участия в ней полностью удовлетворили их религиозные и политические чаяния. К тому же к 10-м годам ХХ века они не только не испытывали какого-нибудь кризиса, но, как уже говорилось, переживали подъем во многих сферах жизни. Поэтому не видели ни очистительного смысла в революции, ни необходимости в какой-либо коренной переделке для себя и для Росси в целом. Революция февраля и октября 1917 года старообрядцы не только не приветствовали, но оценили как враждебные и апокалиптические события. Отсюда понятно, отчего старообрядцы оказались одной из наиболее консервативных и даже контрреволюционных сил, а потому со стороны революции, разрушавшей все стоящее на ее пути, потерпели страшный урон.

Практически сразу после революции на старообрядчество, как и на другие религии, обрушился шквал репрессий, то, затухая, то, усиливаясь, он продолжался почти до 80-х годов. Во время этих гонений старообрядчество оказалось особо уязвимым из-за громадной роли мирян в жизни церкви, принадлежащих к социально и экономически активным слоям, – фабрикантов, купцов, зажиточного крестьянства.

Ситуация, сложившаяся в России на рубеже веков, благоприятствовала старообрядцам, и они имели все шансы стать той закваской мощного капиталистического производства, как когда-то пуритане в Англии и в Америке. Но пролетарской диктатуре старообрядческий капитализм был нужен меньше всего, ибо частная собственность, священная к тому же с консервативной религиозной идеологией, с точки зрения революционной власти, была преступлением в квадрате. Поэтому старообрядцы лишились не только своих капиталов, но и всей сферы его возможного применения, в том числе и форм общенародного пользования. В результате репрессий, последовавших вскоре после революции, старообрядцы вновь были загнаны в резервацию, еще более худшую, чем при царском режиме. Старообрядцев коснулись практически все кампании репрессий: в 1918 году. С ними боролись как с представителями крупной буржуазии, в 20-х годах они попали под кампанию раскулачивания и расказачивания (уничтожения кулачества как класса и казачества как социальной группы), в 30-х годах – в безбожную пятилетку – старообрядчество воспринималось с точки зрения религиозных пережитков и приравнивалось к сектантам. Даже в военные и послевоенные годы, в периоды относительной передышки от гонений, старообрядцы так и не смогли оправиться. Не смотря на то, что патриотические призывы иерархии к защите Отечества от "аспида и василиска тевтонского" должны были бы восприниматься властью как проявление лояльности, старообрядцев все-таки продолжали воспринимать как элемент, чуждый структуре социалистического общества. Поэтому в годы хрущевских гонений на религию, старообрядцы снова стали объектом самой жесткой атеистической пропаганды и борьбы с религиозными предрассудками. Об отношении к старообрядцам можно судить по высказываниям одного видного пропагандиста Ф. Федоренко, который писал еще в 1965 году, что старообрядцы – это замкнутые, угрюмые, неразговорчивые люди. Цепко держащиеся за свои предрассудки, люди с подавленной волей и сознанием, трудно поддающиеся перевоспитанию. При подобном подходе общество и без жестоких репрессий будет всегда стремиться "изжить" такие явления, как старообрядчество. В годы брежневской стагнации старообрядчество продолжали разрушать без видимых гонений, без кровавых жертв, путем "естественного" умирания приходов. Нередко кучка прихожан, не имея возможности содержать храм, находившийся в аварийном состоянии, добровольно отдавала его местным властям.

Особенностью старообрядчества всегда был замкнутый, даже клановый характер. Это в какой-то мере предохраняло его от внешних воздействий, трудно было расколоть и тем более обеспечить внешнюю инфильтрацию осведомителей и провокаторов в саму старообрядческую среду.

Нельзя сказать, что все попытки Совета по делам религий "работать" с московской архиепископией заканчивались неудачей. Достаточно вспомнить архиепископа Никодима, возглавлявшего церковь с 1970 по 1986 год; в это время нередки были и запрещения в служении активным священникам, и церковь регулярно жертвовала в Фонд Мира, исполняя свой гражданский долг. Однако подобные действия оставались действиями только владыки, паства же внутренне не приняла его направления: во время чтения посланий архиепископа люди выходили из храма или демонстративно разговаривали в храме. А, учитывая то, что владыка Никодим почти не выезжал из Кишинева и в кафедральном соборе в Москве не совершал архиерейских служб, община вполне серьезно обсуждала вопрос о лишении его денежного содержания. Это лишний раз подтверждает, насколько старообрядцы не смешивают уважение к сану с чинопочитанием, и мнение Церкви может быть вполне независимым по отношению к ее главе и к политической власти.

В то же время известно, какой любовью пользовался местоблюститель епископ Афанасий, который долгое время был не у дел, вследствие недоверия к нему властей, но всего за два месяца своего местоблюстительства много сделал для церкви: он рукоположил несколько новых священников. При нем был рукоположен еще один епископ, и начались переговоры о возвращении храма. Можно сказать, что именно при Анастасии церковь начала пробуждаться от своего "оскудения и вдовства". Похороны епископа Анастасия на Рогожском кладбище собрали огромное количество народа и были актом величайшей признательности и скорби. Тогда как архиепископ Никодим не был даже похоронен на архиерейском кладбище в Москве.

Талантливые священнослужители всегда вызывали недовольство властей, особенно если они пытались выйти с проповедью в широкие слои верующих, а не ограничивались только исполнением обрядов. Наиболее значительной фигурой в старообрядческом духовенстве был о. Евгений Бобков, широко известный в религиозных диссидентских кругах 70-х – начала 80-х годов. Он поддерживал тесные контакты с представителями все возрастающего, начиная с начала 70-х годов, христианского движения. Например, с Красновым-Левитиным, о. Александром Менем и др. Сын церковного старосты, он рано испытал давление репрессивного аппарата, и был отчислен с юридического факультета МГУ за то, что обвенчался в церкви. Через некоторое время после рукоположения за активность, которая не ограничивалась узкими рамками культа, он был выслан из Москвы в Гомель без права служить и проповедовать во время приездов в Москву. Загадочная гибель в автокатастрофе в 1984 году этого златоустейшего проповедника и понимающего наставника во многом обескровила едва зарождавшееся движение пастырства.

В результате репрессий за период с 1917года по начало 80-х годов старообрядчество лишилось своих основных институтов. Вскоре после революции были закрыты монастыри. Последний монастырь в Молдавии, бывший до войны на территории Румынии, был закрыт в 1958 году. Сразу после революции ликвидировали Старообрядческий духовный институт, и старообрядцы остались без единственного учебного заведения. Полностью прекращена издательская деятельность (кроме церковного календаря). Прекратили свое существование иконописные мастерские, благотворительные заведения.

Представление о старообрядцах как о закрытых сообществах не совсем верно. В своеобразных формах до революции старообрядцы вели миссионерскую деятельность. Старообрядцы всегда строго следили за тем, чтобы на богослужении в храме только единоверцы. Но открытыми для всех были праздничные богослужения, совершаемые вне храма, крестные ходы, молебны. По большим праздникам накрывались столы на улице, куда приглашали всех желающих, особенно малоимущих и нищих. Это была единственная возможная форма миссионерства, и, следует признать, весьма эффективная. Именно это и было категорически запрещено в советское время.

Из 20 епархий Белокриницкой иерархиии на сегодняшний день осталось только 5, которые управляются митрополитом и двумя епископами. По состоянию на 1986 год на 126 приходов имелось всего 54 священника, многие из которых были преклонного возраста или больны, и 8 дьяконов. И это почти на миллион верующих, разбросанных по всей стране.

Каково же состояние старообрядчества сегодня? Пополнение корпуса священнослужителей происходит не систематически. Кандидатами в епископы становятся, как правило, овдовевшие священники. Институт монастырей отсутствует, так же как и монашество – главная кузница кадров и хранительница учености и церковного искусства. Количество монахов и монахинь исчисляется единицами. Ввиду отсутствия духовных учебных заведений священники готовятся из певчих, чтецов, дьяконов, активных клирошан, но в связи с тем, что старообрядческие общины бедны, они не имеют возможности содержать на окладе причт, поэтому практически все причетники работают на государственной службе, а церковные обязанности могут выполнять только в свободное от основной работы время. Поэтому они не имеют возможности активно участвовать в жизни прихода, а, следовательно, падает качество их подготовки. Преемственность и передача профессиональных уставщических и певческих, регентских навыков происходит не от стариков к молодежи, а от стариков к людям, вышедшим на пенсию, потому что, только выйдя на пенсию, человек получает возможность активно участвовать в жизни прихода. Поскольку обучение происходит только в храме, где темпы обучения гораздо более медленные, чем в учебном заведении, молодежь, не имеющая возможности в штате причта, не включается полностью в богослужебную жизнь общины. Таким образом, понятно, почему, в отличие от РПЦ, где происходит естественное обновление и омоложение причта. Здесь средний возраст причта пенсионный и, по своему составу, это в основном женщины. Причем женщинам приходится брать на себя такие сложные обязанности, как чтец, регент, уставщик.

Сегодня состояние богословской образованности у старообрядцев более чем неудовлетворительное. Во-первых, почти не осталось богатых приходских библиотек. Они все изъяты и отправлены в государственные спецхраны. Личные библиотеки, которые раньше могли насчитывать десятки древних и ценнейших книг, ныне практически утрачены или сведены к минимуму. Издательские возможности отсутствуют, что приводит к резкому сокращению богослужебной и уставной старопечатной литературы. Пользоваться же новопечатной литературой Издательского отдела МП старообрядцы не представляют для себя возможным из-за большой разницы в текстах. Нет мастеров переписчиков крюковых знаменных певческих книг. Как следствие того, что старые книги утрачиваются, а новые не появляются, – резкое падение уровня образованности. Если еще клирошане сохраняют какое-то знание о богослужении и минимальную богословскую грамотность, то уровень мирян предельно низкий. Редко кто из мирян выводит свой круг чтения за пределы синодального перевода Библии. Утрачивается знание старообрядческого языка, интерес к нему пропадает. Первое в советское время уникальное издание Острожской Библии, предпринятое по инициативе старообрядческой общины старообрядцами, практически не пользуется спросом у прихожан.

Ввиду того, что музыкальная культура непосредственно связанная с практикой богослужения, она менее всего понесла урон. И до сих пор старообрядческие хоры пользуются известностью. Особенно горьковский хор и хор села Стрельникова. Записи последнего были изданы фирмой "Мелодия" совместно с Московской митрополией. Тем не менее сегодня уже дело обстоит уже не так благополучно. Во-первых, многие из известных ранее старообрядческих хоров совершенно исчезли: например ничего не осталось от некогда знаменитого хора Громовской общины в Ленинграде или Московского на Апухтинке. А ведь с исчезновением каждого из них утрачивались и традиции. И те характерные особенности, которые были свойственны только этому хору, что и делало его уникальным. Уровень исполнительного мастерства оставшихся хоров снижается. Все меньше певчих умеют читать крюки, многие в хорах поют только по напевке, а это тоже сказывается на качестве исполнения. Отсутствуют спевки, обучение музыкальной грамоте, работа с постановкой голоса. Многим певчим приходится индивидуально обращаться к светским педагогам, к сожалению несведущим в особенностях старообрядческого пения. Общий упадок духовности и культуры, а также отсутствие пропаганды древнерусского искусства на должном уровне (публикации старообрядческих иконных собраний слишком незначительны) привели к тому, что в старообрядческой среде постепенно утрачивается вкус к иконописи и понимание ее. Икона исчезает из быта.

Сегодня число иконописцев настолько незначительно, что они не в состоянии удовлетворить спрос прихожан на реставрацию и на написание новых икон. Полностью отсутствует полиграфическая продукция, воспроизводящая иконы, которая могла бы восполнить недостаток икон в домах и удовлетворить массовый спрос. А то количество репродукций, которое встречается в календарях, весьма незначительно, к тому же по своему качеству оно не может удовлетворить интерес к иконописи и не способствует углублению понимания иконы, которое постепенно утрачивается. При современных полиграфических возможностях и отсутствии практики иконописания в какой-то мере спрос на иконы могли восполнить альбомы и отдельные репродукции с лучших образцов древнерусской живописи, снабженные комментариями и объяснением богословских принципов построения иконы. Это могло бы способствовать возвращению интереса к иконе и ее пониманию.

В начале века старообрядческая церковь вполне удовлетворяла многочисленные разнообразные духовные запросы верующих. Этому способствовали неподвластность духовенства официальной церкви и светским институтам, отсутствие фискальства в пастырях, сохраненные традиции духовного наставничества, пастырства и учительства. Сегодня общий кризис старообрядчества привел к упадку и пастырства. Отсутствие регулярных проповедей, колоссальная загруженность духовенства, когда постом священник должен окормлять огромное количество верующих, большую часть которых он не помнит или видит впервые, приходит к превращению духовного руководства паствой к формальному исполнению обряда перед причастием. Если бы существовала практика исповедания и причащения верующих в другие дни, кроме постов, и, если бы священник читал проповеди на нравственные темы, это могло бы хотя бы частично восполнить недостаток духовного воспитания, которое давалось верующим в семье. Отсутствие развивающегося, учитывающего современное состояние дел, нравственного пастырского богословия приводит к формальному некритическому перенесению всех положений Номоканона на практику долголетних отлучений от и без того редкого причастия, практически выключая человека из жизни церкви. Существующее положение в конце концов лишает человека помощи не только человеческой, но и духовной.

И в этом еще одна из причин малого участия в церковной жизни людей среднего возраста. Как правило, на службе в старообрядческом храме – дети и старики.

В 1988 году прекращение тотального давления на религию начало благотворно сказываться на оживлении религиозной деятельности многих конфессий в нашей стране. Слабее всего это чувствуется в старообрядчестве. Численность прихожан не возросла, как в приходах РПЦ, а о таком резком скачке, как у баптистов, не приходится и мечтать. Это приводит к печальной мысли, что внутренние силы к самовозрождению в старообрядчестве подорваны настолько, что вопрос о дальнейшем благополучном существовании старообрядчества остается открытым. В чем же причины такого упадка? Ведь у старообрядцев был трагический опыт 300-летнего сопротивления репрессивному государственному аппарату, внутренний свободолюбивый и демократический дух, традиции самоорганизации и самоуправления. В этом старообрядчество имеет некоторое сходство с баптизмом, которое сейчас бурно возрождается. Причин этому две. Первая кроется в том, что старообрядчество во многом держится благодаря устоявшемуся традиционному быту. Именно в быту прививаются основные религиозные навыки, пение, любовь к чтению, совместная молитва. Быт воспитывает эстетические идеалы старообрядца, его любовь к иконе, к красивому богослужению, к своеобразному старообрядческому фольклору. Все исследователи отмечали непреходящую ценность духовных (небогослужебных) песен, исполняемых на посиделках и вечеринках. Быт воспитывает и нравственные идеалы старообрядца. Его традиционное уважение к старшим, заботу о младших, честность, моральную чистоту. Быт является и охранителем самобытности старообрядцев благодаря системе норм в еде и одежде. И в целом именно быт, семья создавали необходимую среду психологической и духовной релаксации старообрядцев.

Вторая причина в том, что религиозная жизнь старообрядцев не замыкалась в рамках семьи и храма, а распространялась на всю сферу человеческой деятельности, особенно на трудовую и социальную. Высокий уровень социализации позволял создавать крепкие независимые, клановые социально-экономические структуры, крестьянские общины, общины-предприятия, мастерские, купеческие товарищества, которые объединялись в более крупные микроструктуры. Эта особенность помогла сохранить в течение 3-х веков свою религиозно-этническую самобытность старообрядцам, эмигрировавшим в другие страны – Турцию, Канаду, Румынию, Курляндию, Австралию.

При всех режимах, не ставивших своей целью разрушение быта и социальной структуры, являющихся стержнем старообрядческой религиозной жизни, староверы легко переносили дискриминацию и открытые гонения. Тотальное разрушение быта и социальных структур, которое проводилось в течение 70-ти лет после революции с целью построения нового общества, которому был необходим новый человек, новый быт и новое народное творчество, роковым образом сказалось на состоянии старообрядчества.

Подобно кочевым племенам, которые остаются непобедимыми, пока мобильны и неуловимы для преследователя, переходя к оседлой жизни, они сразу же становятся жертвой неприятеля. Так и старообрядцы, потерпев разрушение быта и социальной организации, потерпели крах в советское время.

Сегодня разрушение религиозной жизни достигло той стадии, когда вопрос "есть ли будущее у старообрядцев?" – приобретает актуальный смысл. Думающие старообрядцы ищут пути решения наболевшего вопроса по-разному. Некоторые старики в провинции не питают иллюзий на возрождение старой веры. Они говорят: "Мы умрем, и с нами умрет и наша вера". У других подспудно теплится надежда, что Бог не даст в обиду старую веру, что в Церковь придет большое количество молодежи, появятся и новые пастыри, и новые богословы, родятся новые современные талантливые апологеты, будут открываться вновь закрытые когда-то храмы, тем более, что внешние причины вроде бы благоприятствуют этому, и на общем фоне роста религиозности появляется некоторый интерес и к старообрядчеству.

Старообрядцы живо откликались на все просьбы принять участие в определенных общественных мероприятиях, связанных с популяризацией древнерусской культуры. Они выступали с концертами в пушкинском доме в Ленинграде (Институт русской культуры АН СССР) на торжествах, посвященных памятнику русской литературы "Житию протопопа Аввакума", участвовали в выставке "История и культура старообрядчества" (Боровск, 1989). Провели фестиваль старообрядческой Духовной музыки в Покровском соборе на Рогожском, посвященный 1000-летию Крещения Руси, куда были приглашены все ведущие музыканты. Это только начало широкой общественной деятельности, и, к сожалению, она пока несамостоятельна, и во многом порождена внешними причинами, а не инициативами самих старообрядцев, и не является следствием внутренних побуждений самого старообрядчества, хотя некоторыми из них необходимость таких акций ощущается как выход за пределы своей замкнутой среды. Своеобразным символом выхода из своего рода духовной резервации стало возвращение Большого колокола с Успенской колокольни на Рогожском кладбище, до этого 50 лет находившегося под сценой МХАТа. Молебен на освящение колокола собрал огромное количество народа. И когда, после первых ударов колокола, его стали медленно поднимать на колокольню, люди, помнившие колокол на прежнем месте, и люди, никогда его не видевшие и не надеявшиеся на его возвращение, плакали от счастья.

В 1988 – 1990-х годах открылось несколько старообрядческих храмов, рукоположено несколько молодых священников. Однако естественная убыль верующих превышает незначительный приток молодежи, и наметившиеся положительные явления намного слабее кризисных тенденций. Поэтому сама жизнь предлагает естественное решение проблемы возрождения старообрядчества на путях сотрудничества с Русской Православной Церковью.

Значительная часть старообрядцев и в прошлом, и в позапрошлом веке тяжело переживала последствия раскола и всячески искала пути к восстановлению апостольства. В 1800 году Синодом Русской Православной Церкви было принято решение об учреждении единоверия как формы существования старообрядцев в лоне единой Церкви. При этом сохранялся обряд, древние книги и уставы, а священники были из новообрядцев. Однако единоверцы не получили своего епископа и оставались верующими второго сорта. Это усугублялось еще и тем, что специальным указом Синода православным было запрещено причащаться в единоверческих храмах. Это мертворожденное дитя так и не получило широкого распространения, но при Николае 1 стало использоваться как форма насильственного перевода старообрядцев в единоверие, а затем почти к полной ассимиляции их. К началу ХХ века единоверие практически сошло на нет. Единоверцы или ассимилировались в синодальной церкви, или вновь ушли в различные старообрядческие согласия. Оживление произошло после указа о веротерпимости. В настоящий момент предпринимаются попытки возродить единоверие на несколько иной основе. Владыка Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский, в 1988 году открыл единоверческий храм в Михайловской слободе под Москвой, в районе, где традиционно был единоверческий центр. Причем священником в этом храме стал коренной единоверец, хорошо знакомый с особенностями старообрядчества. По всей видимости, владыка на этом не остановится. И вскоре могут появиться и другие единоверческие приходы. Если в ХIХ веке единоверие рассматривалось как переходная форма для приведения всех к общему уставу и единому обряду, но теперь оно выполняет несколько иные функции – окормление верующих, исповедующих православие в издревле традиционном виде. В этом храме не запрещено молиться и причащаться также и новообрядцам. Ни о каком насильственном переводе старообрядцев в новый обряд конечно нет быть и речи. Существование, таким образом, двух равноправных (как это было провозглашено на Поместном соборе 1971 года) обрядов внутри единой Церкви – явление, безусловно, положительное. Однако, есть ли будущее у единоверия, даже при таких, вполне благоприятных условиях, которые предоставлены ему сейчас? Единоверческий храм в Михайловской слободе, куда стекаются единоверцы чуть ли не со всего Союза, предоставляет возможность стаду не остаться без пастыря и без причастия. Но ведь не секрет ни для кого, что богослужебных книг не хватает, и священник вынужден обращаться к новообряцам, чтобы восполнить этот недостаток. Учебного заведения, которое готовило бы кадры священнослужителей, также нет – это общая беда всех старообрядцев. При таком положении дел возможна ассимиляция и единоверие тогда сохраняется для одного поколения. Слабость единоверия еще и в том, что оно пока не создает общины, и весь приход держится только на священнике, который остается ревнителем старого обряда. Вполне понятно, почему перехода в единоверие со стороны старообрядцев не наблюдается. Возрождение единоверия реально пока только в традиционных его центрах. Вполне возможно единоверие могло бы явиться некоторым собирающим началом для исчезающих старообрядческих толков. Отсутствие единоверческой иерархии может ставить в затруднительное положение единоверцев, попадающих в различные епархии РПЦ. Между ними затруднено общение, нет координации действий, и их положение впрямую зависит от отношения к старообрядцам местного епископа. Все это на сегодня является препятствием для присоединения к РПЦ и старообрядцев Новозыбковской иерархии.

Возможность соединения РПЦ и старообрядцев уже рассматривалась дважды – на соборах 1971 года и 1988 года, но реальная угроза распылить уже существующую структуру новозыбковцев (в отличие от единоверцев, они имеют своего епископа) и лишиться единого руководства существует. Поэтому решение вопроса о воссоединении новозыбковцев откладывается на неопределенный срок.

Что же говорить о Русской православной старообрядческой церкви австрийской иерархии? В отличие от новозыбковцев и беспоповских толков белокриничане не только имеют полную трехчинную иерархию с митрополитом во главе, но имеют свой издательский центр, который издает календарь, издал псалтырь с канонником, молитвенник и Библию на славянском языке. А что в таком случае делать с развитой сетью приходов, существующей в стране и за рубежом – в Канаде, Австралии, Америке, Румынии, – где традиционно сохраняются целые епархии? Поскольку такая развитая структура обладает всеми признаками Церкви, то не представляется возможным интегрировать ее в недра другой структуры, не деструктировать ее.

Итак, единоверие – паллиатив, приемлемый очень незначительной частью старообрядцев. Есть вещи, разделяющие старообрядческую и патриаршую Церковь. Это и негативный опыт преследования синодальной церковью до революции, и боязнь потерять самоидентификацию. Нерешенными остаются вопросы о том, насколько можно пользоваться литературой, издаваемой патриархией, и можно ли учиться в духовных школах РПЦ при существующих там антистарообрядческих апологетических установках. Непризнание старообрядцами новых обрядов не приводит к тотальному непризнанию наличия в РПЦ апостольства, священства и Таинств. Однако, сама внутренняя структура РПЦ отличается от внутренней структуры Белокриницкой старообрядческой церкви.

На Поместном соборе Русской Православной Церкви в 1971 году, спустя 300 лет после раскола, была провозглашена равночестность старых обрядов и сняты клятвы и прещения, наложенные на старообрядцев в ХVII веке. Существовала надежда, что за этим последует и воссоединение старообрядцев с патриаршей церковью. Однако такой акт доброй воли не привел к ожидаемому чуду. Старообрядцы лишний раз убедились в правильности своей приверженности старым обрядам, но никаких ответных действий и заявлений с их стороны не последовало. Многие старообрядцы посмеивались: почему РПЦ не переходит в истинную веру. Из этого можно сделать вывод, что современное старообрядчество есть не только приверженность старому обряду, но нечто иное, чему пока нет места, нет "экологической ниши" в РПЦ, и что непременно исчезнет при механическом соединений этих конфессий.

Чтобы до конца понять отличие старообрядческой церкви от РПЦ, следует начать рассмотрение с низовой ячейки, с прихода. Краеугольным камнем старообрядческой церкви является община, приход. Особенность его в том, что он может существовать даже в том случае, если у него нет постоянного священника в штате. Уже которое десятилетие положение церкви таково, что один священник вынужден окормлять несколько приходов. Тем не менее, церковь жива, и приходы функционируют, службы – всенощная и утренние часы – совершаются регулярно. Можно ли представить себе подобное в РПЦ, где даже во временное отсутствие священника службы в храме прекращаются, и приход перестает функционировать? Почему это происходит? Потому, что в старообрядческой общине существует гораздо большая дифференциация обязанностей и распределение их между верующими. Главным лицом всей административной и хозяйственной жизни общины является староста. А главным органом – общинный совет. И священник не стремится вмешиваться в функции старосты и общинного совета. Руководство молитвенной и богослужебной практикой ведет уставщик. Именно к нему обращается священник для того, чтобы узнать уставные изменения службы на сегодняшний день, и он же может подсказать священнику, какие сегодня следует произносить молитвы. За музыкальную часть богослужения отвечает регент хора. Если священнику во время богослужения нужно исполнить какой-то особый запев, то регент выходит из клироса, становится рядом со священником и поет вместе с ним или за него. Таким образом, за священником остаются только его сакрально-литургические функции, исповедание и исполнение треб. Естественно, что при колоссальной загрузке старообрядческого духовенства, особенно в пастырском служении, священнику и в голову не приходит, что передача столь многочисленных функций самим верующим является в какой-то мере ущемлением его прав.

Очень трудно в старообрядчестве формируются кадры духовенства. Дело в том, что желание человека стать священником, как правило, является отрицательным фактором в глазах общины, в подавляющем большинстве случаев кандидаты в священники выбираются самой общиной из своих же членов. После наставления в основах устава, пения, богослужебной практике, его отправляют для стажировки и рукоположения к правящему архиерею. Естественно, что такой священник, пользующийся авторитетом и поддержкой общины, становится подлинным пастырем своего стада. Надо сказать также, что при всем огромном уважении к священническому сану, старообрядцы могут вполне трезво и критично относиться к личности носящего этот сан, и поэтому священник несет как бы двойную ответственность – за свой духовный облик и за духовный облик своей общины. Такой стиль жизни складывался десятилетиями. Именно он помогал выжить старообрядческой церкви в периоды самых жестоких гонений.

Зарубежная часть церкви с приходами в Америке, Канаде, Австралии и других странах была насильственно отколота. Часть церкви, оставшаяся на территории Советского Союза, получила довольно странное название – Московская старообрядческая архиепископия. Однако, внутреннего раскола, подобного карловацкому, в старообрядческой церкви не произошло – обе части церкви всегда ощущали духовное единство. И в 1988 году, во время празднования 1000-летия Крещения Руси (торжества проходили в Москве, Киеве, Белой Кринице), Поместным собором было восстановлено юридическое единство старообрядческой церкви и митрополичью кафедру решено было перенести из города Браила (Румыния) в Москву. Митрополитом Русской Православной Старообрядческой Церкви (новое официальное название) стал архиепископ Алимпий.

Как же относится к проблеме старообрядчества РПЦ? Уже само решение собора 1971 г. некотораяая часть духовенства встретила резко отрицательно. Большая же часть РПЦ поддержала этот шаг. Однако, признав только обряды, РПЦ не признала права на само существование старообрядческой церкви, не признала наличие в ней апостольства и Таинств. Такая позиция, по существу, признает право на существование только за единоверием. Практически, соборное решение не привело к преодолению раскола.

Какова в этой непростой ситуации может быть политика РПЦ по отношению к старообрядческой церкви? Плодотворность обоюдных контактов очевидна уже сегодня, несмотря на их крайнюю немногочисленность. Что сделать, чтобы они были более результативными? Видимо, следует искать разрешения столь сложной проблемы, как взаимоотношение старообрядческой и патриаршей церквей, на путях восстановления духовного единства и евхаристической договоренности, а также положительного братского сотрудничества.

Задачи данной статьи не позволяют решить все богословские – экклезиологические и канонические – аспекты такого соединения. Этим займутся специалисты, и решение этих вопросов уже будет зависеть от компетентности и доброй воли последних. Однако, состояние этой проблемы таково, что единоверие не может до конца решить проблемы, скопившиеся по обе стороны раскола. Готовы ли сами старообрядцы к такому шагу?

Войдя в общение со Вселенской православной Церковью, Старообрядческая церковь сразу же получает возможность готовить священнические кадры на должном уровне в духовных учебных заведениях (пока не восстановлена своя система образования), не опасаясь перевербовки со стороны новообрядцев. Если вопрос о духовном единстве и евхаристичеком общении будет решен положительно, то старообрядческая церковь, несомненно, может оздоровиться и освободиться от тех негативных явлений, которые до сих пор тормозят ее развитие, а также внести много положительного в общую сокровищницу православия

Краткая история возникновения канона. Когда образовалось “православное христианство”? Что такое “правоверие” и чем оно отличается от “православия”?

Краткая история возникновения канона

• Септуагинта или Александрийский канон появляется в в III-II вв. до н.э. в Александрии Египетской, где жило множество иудеев. Есть две книги, которых нет в современных Библиях: “1-ое” и “2-ое письма Климента”.
• Палестинский или Ямнийский канон возник во II в. н.э. Выкинуты книги Юдифи, Премудрости Иисуса, сына Сирахова, 1-я и 2-я Маккавейские, Премудрости Соломона, Товита, пророка Варуха и Послание Иеремии, а также отд. главы Даниила и Есфирь.
• Синайская книга. В православном монастыре святой Марии сухой воздух и климат сохранил в хорошем состоянии очень древние рукописи. Тишендорф украл одну из книг из этой библиотеки и продал русскому царю, потом эта книга досталась большевикам и они продали её за огромную сумму и теперь эта книга в Лондоне в Деканской библиотеке. Это старейшая библия в мире - кодекс Синайтикус , датируется 4 веком. В этой библии есть еще две книги, которых нет в современных: “Пастырь Гермеса” и “Послание Варнавы”. Также в этой библиотек в Лондоне есть Александрийская книга, пришедшая из Египта, в которой есть “1-ое” и “2-ое письма Климента”.
• Лаодикийский собор (около 363 г) В каноне нет книг: Юдифи, Премудрости Соломона, 1-я и 2-я Маккавейские, Товита, сына Сирахова, Откровение.
• Карфагенский собор (397 и 419 г). Включены книги Юдифи, Премудрости Соломона, 1-я и 2-я Маккавейские, Товита, сына Сирахова.
• Флорентийском соборе (1424 г). Считается, что на этом соборе было включено в канон Откровение.
• Тридентский собор (8 Апреля 1546 г). После горячих дебатов 24-мя голосами против 16 при 15 воздержавшихся приняла окончательный канон (для католиков) под названием “Вульгата ” (народная) и объявила её символом веры. В составе 45 книг Ветхого Завета и 27 книг Нового Завета.
• Острожская Библия (1581 г). Версия Библии, которые признают старообрядцы.
• Елизаветинская Библия . После раскола Восточной Ортодоксальной (правоверной - см. примечание ) церкви в 1667 г Синодом было подготовлена Библия на церковно-славянском языке, включавшее в себя все книги Ветхого Завета, вошедшие в Септуагинту, в т.ч. 3-ю Маккавейскую и 2, 3 Ездры (итого 50 книг или 48, если считать, как в Вульгате, книги Иер, Плач и Посл Иер одной книгой) и 27 книг Нового Завета.
• Синодальный перевод. В 1876 Святейший Синод одобрил перевод на русский язык книг Ветхого и Нового Завета, вошедших в церковно-славянскую Библию (Елизаветинскую). Этот пер. был осуществлен с греческого. и древнееврейского языка, поэтому в ряде мест сильно отличался от церковно-славянской версии, но в канон РПЦ не включены: Премудрости Соломона, 1-я и 2-я Маккавейские, Товита, Откровение. В Синодальном переводе нет книг “Пастырь Гермеса” и “Послание Варнавы”, которые есть в Синайской. И нет “1-ое” и “2-ое письма Климента”, которые есть в Александрийской.

Новый Завет

Новый завет состоит из 27 сочинений, где 21 - письма. В оригинале только на греческом, т.е. это копии копий . Манускрипты (лат. “написанное рукой”), писались писцами, которые копировали рукописи. Они могли исказить, дописать, выкинуть часть текста и т.д.

Письма, включенные в Новый Завет писались писцами под диктовку Павла - бывшего ярого иудея Савла. Оригиналы не сохранились, только копии, отстоящие на 150 лет от оригинала.

Между Павлом и Иаком были трения, т.к. Павел отменил обрезание для не евреев. Отмена обрезания способствовало быстрому распространению павлинианства (ну или как нам говорят - христианство). Павел начал с Антиохии. Новые адепты появлялись медленно и общины были очень маленькие.

Дальше Павел понёс павленизм в Галатию (область на территорию современной Турции) в Афины, Коринф. В Коринфе его начали лучше слушать, т.к. этот портовый город, славившийся блудницами, т.е. бездуховный город и те у кого не было веры и стали первыми слушателями.

Иаков, брат Иисуса спустя 30 лет после смерти Иисуса возглавил новую общину последователей (назареев) Иисуса из Назареи, но продолжал молится в храме, т.е. был правоверным иудеем, что не противоречило культу храма, т.к. Иисус был новым проявлением старой веры и уважаемым человеком среди фарисеев и идукеев.

Но позже был осужден священниками храма изгнан из Иерусалима и побит камнями, а назареи стали гонимы и со временем исчезли, и учение Иисуса заменилось павлианством (христианством). С появлением папируса христианство набрало обороты.

Евангелия

Все Евангелия анонимные, а авторство им уже приписали современники !

Евангелие от Марка

Марк не апостол, что и видно по его путанице в географии той местности (говорит профессор Джереми Офиоконар). Например, если идти вдоль берега от Тира к Седону, потом идти к озеру нельзя пройти по территории Декаполиса, т.к. он был на другой стороне озера и т.д. Многие ранние копии Марка заканчиваются 16:8 , есть копии, где текст до 16:20. И в самом древнем евангелие от Марка “женщины побежали от гроба и ничего никому не сказали” и всё!

Про воскрешение Иисуса ничего не сказано ! (говорит Профессор Барт Эрман, университет Северной Каролины) Т.е. конец кто-то дописал и теперь он в современной библии. Даже в старейшей Синайской Библии видно эту дописку .

Евангелия от Луки

Лука не апостол , но Евангелие он написал, хотя не был свидетелем событий в чем и признается: “Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях” (Лк.1:1). Лука даёт свою интерпретацию. Уделяет в писании время не евреям, что и нужно было церкви, т.к. все до этого написаны евреями и для евреев. Также Лука написал Деяния апостолов .

Евангелие от Матфея

Ну Матфей, в отличии от Марка и Луки - апостол, но учёные, проанализировав текст, доказывают, что Матфей, как и Лука заимствуют часть текста у Марка, правда Лука еще заимствует из неизвестного источника. Зачем апостолу Матфею заимствовать у не апостола? Скорей всего его писал не апостол Матфей, т.к. “Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.” (Мат 9:9). Т.е.

Иисус призвал Матфея, в 9 главе, а до этого Матфей о событиях не знал, кто писал главы с 1 по 8?

Евангелие от Иоанна

Иоанн - безграмотный рыбак (деяния апостолов, глава 4) говоривший на арамейском, но сумел написавший на греческом безупречно выстроенную поэтичный труд, в котором видно, что писец очень много думал о Иисусе и его теологическом значении. Для простого рыбака это очень не логично. Да и сам Иоанн не разу не упоминается в Евангелии. Последний стих Евангелия от Иоанна дописан , что обнаружили учёные сфотографировав в ультрафиолетовых лучах Синайскую Библию.

Письмо Иакова

Письмо Иакова обращено к коленам Израиля в Расении.

Примечание:

Правоверие - вера христиан по христианскому старому обряду до Никоновской реформы.

Во времена Никона в 1666 году начались гонения на своих же собратьев по Христу, которые не принимали нововведения.

Первым кто отказался принимать нововведения был протопоп Авакум. Всем известно о нововведении трёх перстов, вместо двух, которыми они крестились (два перста были переняты у староверов). Но это было не главное.

Самая главная хитрость - это уничтожение старой и введение новой элиты и плюс подмена понятий “Правоверие” на “Православие”.

Ведь даже в Четьях минеях (христианские служебники, которые были до появления Библии, которая появилась в конце 18, начале 19 века, как книга, а до этого были Четьи-минеи) есть фраза: ”сего еси исполнена земля роуская, а правоверная вера христианская”, т.е. не православная вера, а правоверная.

Авакум говорил “Да не уподобимся мы язычникам, что чтят древних Богов”, т.е. здесь ”язычник” звучит как представитель другой веры . И за это их начали уничтожать физически и побежали кто на Поморье, на Беломорье, а кто-то и к староверам на Сибирское Беловодье. И наши Предки-староверы начали давать приют старообрядцам и не потому, что вера у нас едина, а потому что едины по крови.

Православие - Правь славление, т.е. прославление Мира Прави - Мира Богов, обретших Светье тело. Правильное восславление Всевышнего (Рамхи), а не иудейского племенного божка Саваофа-Иеговы-Яхве, пекущегося только об иудеях.

Этот термин был присвоен христианами, которые утверждают, что православному христианству более тысячи лет и ссылаются на “Слово о законе и благодати митрополита Илариона ”, где искажён перевод.

Летописи Х-XIV вв. убедительно свидетельствуют, что христианство пришло на Русь из Греции под названием ‘’вера Христова’‘, ‘’новая вера’‘, ‘’истинная вера’‘, ‘’греческая вера’‘, а чаще всего - ‘’правоверная вера христианская’‘.

Впервые слово ‘’православие’’ встречается в ‘’Послании митрополита Фотия Псковского’’ 1410-1417 гг., то есть через 422 года после внедрения христианства.

А словосочетание ‘’православное христианство’’ и того позже - в Псковской первой летописи под 1450 годом, через 462 года после крещения Руси-Украины.

Вопрос. Почему слово ‘’православие’’ не использовали сами христиане на протяжении полтысячелетия?

Всё просто. Православными христиане стали в 17 веке при реформе патриарха Никона, который приказал внести изменения в летописях.

Церковь, когда раскололась в 1054 году, то западная стала называться ‘’Римско-Католическая, Вселенская’’ с центром в Риме, а восточная ‘’Греко-Факолическая, Ортодоксальная (Правоверная)’’ с центром в Царьграде (Константинополе).

С греческого “ортодоксия” значит “правоверие”. “Ортос” - значит “правильное”, “прямое”, “доксос” - “мысль”, “убеждение”, “вера”. Именно поэтому в Западном мире христиан восточного обряда зовут “ортодоксами”.

Греко-ортодоксия в 16 веке, после захвата Русинских земель Польшей, оказалось в жесткой борьбе с римо-католицизмом. Потому, ища себе опору, церковь пришла к единственному спасительному выходу - частично перенять ведические духовные обычаи Русинов. В первую очередь они превратили “правоверную веру христианскую” в “святое православие”, и этим все подвиги дохристианского Православия приписали себе.

Хотя Правь славящие никакого отношения к христианству не имеют. Эта церковная реформа при Никоне также была направлена на уничтожения двоеверия (Православия и Правоверия).

Позже они перестали бороться с ведическими православными обычаями и приняли как свои: культ Предков, Зеленые святки, Купальские святки, Покрову, Калиту, Коляду, Стречу (Сретенье) и другие.

Что и отмечает католическая церковь, что их восточный сосед набрался языческих культов. Эта церковная реформа при патриархе Никоне вызвала раскол на тех, кто поддержал церковную реформу Никона (никониане) и тех, кто не поддержал - раскольники. Раскольники Никона обвиняли в трёхязычной ереси и потакании язычеству, т.е. старой Православной Вере.

17 апреля 1905 году по указу царя раскольников стали называть старообрядцами. Себя они называют праведными христианами. Раскол ослаблял державу и во избежание крупномасштабной религиозной войны некоторые положения реформы Никона были отменены и вновь стал использоваться термин “правоверие”.

Например, в Духовном регламенте Петра I от 1721 года сказано: ‘’А яко Христианский Государь, правоверия же и всякаго в церкви Святей благочиния блюститель…’‘.

О Православии нет ни слова, также нет и в Духовных регламентах 1776 и 1856 годов. Сами христиане говорят, что их церковь называется православной, т.к. она правильно прославляет бога.

Византийский монах Велизарий в 532 году (за 456 лет до крещения Руси), описывая русскую баню, называет славян православными славенами и русинами.