Вера православная - покаяние. Портал "дивное дивеево". Канон преподобному Паисию Великому

Сердечное сокрушение о своих грехах, решимость не повторять их – это великие плоды, а вовсе не первые шаги покаяния. В идеале же вся наша жизнь должна быть покаянием. Все помнят апостольскую заповедь: «Непрестанно молитесь » (Фес., 5, 17). Имеется в виду покаяние. Иисусова молитва – «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго » - молитва покаянная. Согрешаем мы, по немощи своей, непрерывно, если не делом, то помышлением. И каяться должны непрерывно. Поэтому я не считаю, что надо прихожан заставлять постоянно перечислять на исповеди повседневные грехи. Чувствует человек, что нуждается в молитвенной поддержке священника – может и перечислить, исповедь в нашем храме совершается каждый день утром и вечером.

Но если говорить строго, исповедь – таинство , воссоединяющее человека с Церковью. Совершая тяжкий грех, человек от Церкви отпадает, и на исповеди он через таинство возвращается в Церковь, принимается обратно в евхаристическое общение. Поэтому я и не настаиваю, чтобы люди, которые регулярно причащаются, перед каждым причастием подходили к исповеди и перечисляли там свои повседневные грехи.

Задача христианина – не правила соблюсти, а непрестанно находиться в молитвенном единении с Богом. Для нашей немощи это значит – в самоукорении . Не в отчаянии и самоугрызении, а в самоукорении, то есть осознании и признании своей греховности и одновременно вере в милость Божию. То есть в том состоянии, которое выражено и в Иисусовой молитве, и в молитве мытаря .

И святые не сразу так чувствовали. Авва Дорофей признавался своим учителям Варсонофию Великому и Иоанну Пророку: смотрю на свою жизнь и понимаю, что достоин вечной муки, знаю, что хуже всех людей, но сердцем это не чувствую. И старцы ответили ему, что он на верном пути. До сердечного понимания, каковы мы на самом деле, дорастаем всю жизнь – это и есть духовный путь.

Я считаю, что неправильно говорить «я грешнее всех людей», если ты этого не чувствуешь. Я сам, к сожалению, так не чувствую, хотя понимаю, что надо. Но все-таки мы, верующие, осознаем свои грехи. Ждать, пока произойдет чудо, и мы почувствуем их так, как чувствовали святые? Можно и не дождаться. Поэтому будем уже сейчас молиться, как можем.

Произношу я: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя», а в сердце нет сокрушения. Ну, что ж… буду укорять себя с верой, что если буду трудиться над своей душой, держаться церковного общения, Господь не оставит меня. Буду молиться со вниманием, по совету преподобного Иоанна Лествичника , держа ум в словах молитвы. Если и это не даётся, буду молиться глазами и устами, пусть с холодным сердцем, рассеянно, но в надежде, что и такой малый труд поможет мне приблизиться к Богу. Как говорили святые отцы, лучше есть хлеб с золой, чем не есть ничего.

о. Константин Островский

В пятое воскресенье Великого поста, посвященное преподобной Марии Египетской, Церковь достигает полноты покаяния. До обращения ко Господу преподобная Мария вела столь знакомый для наших современников «вольный» образ жизни — с самых юных лет. Только если раньше такая жизнь была порицаема, то теперь все чаще этим позором хвалятся — пропагандируют эту клоаку, это злосмрадие греховное, как что-то прекрасное. Кому-то очень хочется превратить всех девушек в Марий Египетских, только без покаяния. С раннего детства начинается соблазн преступного греха. Пресса сообщает о конкурсах красоты для детей, чуть ли не с дошкольного возраста, с таким же восторгом, как о конкурсах юных музыкантов или художников.

У всех навязла в ушах эта песня ревнителей ничем не ограниченной свободы: «Мы не должны отставать от Запада!» Всем хорошо известно, как далеко ушел Запад в этом отношении. И так же должно быть известно, к каким последствиям это с неизбежностью на том же Западе привело. Когда государство потворствует разврату, оно не заинтересовано в сохранении себя как государства. Это и неверующие все понимают, что ядро государства — семья, и с распадом семьи, с разрушением нравственности наступает общественный хаос. Власть денег, корень всех зол, торжество маммоны, диавола — все продается и покупается. Вот типичное интервью у юной порно-звезды в 90-е годы прошлого века: «Вы получаете удовольствие от своей работы?» «Самое большое удовольствие я получаю, когда получаю деньги».

Сатане недостаточно растлить, главное — не допустить покаяния. Для этого создается в обществе атмосфера насмешки над целомудрием, над девством, над верностью в браке, над покаянием. И прежде всего с этой целью в известных средствах массовой информации ведется яростная атака на Церковь. Не удалось ее сжечь дотла, не получилось разрушить изнутри — теперь пытаются смешать с грязью. Что же делать Церкви? Наш долг — возвысить свой голос, бить в набат, взывая к стыду и совести всех, кто хочет сохранить свое человеческое достоинство, заявляя громкий протест. Неуверенность и недоговоренность здесь неуместны. Церковь должна говорить об угрозе человечеству прямым и ясным языком, как это делает Библия. Ибо так совершается болезнь вырождения наций, которое отражается на третьем, четвертом поколении, вплоть до генетических искажений. Здесь покушение на существование всего мира, превращаемого в Содом и Гоморру, и здесь вечная смерть, широкий путь в ад, как говорит Писание.

Церковь не может оставаться безучастной по отношению к тому, что происходит во внешнем мире, хотя бы потому, что это касается ее собственных чад. Если бы с самого начала так называемой «перестройки» мы адекватно реагировали на сатанинскую пропаганду разврата, многое сегодня было бы иным. И сегодня мы должны напомнить всем, кто надеется совместить несовместимое, и каждому, кто дерзает переступать порог православного храма, о как никогда актуальном Сотом правиле VI Вселенского Собора: «Всякий, занимающийся изготовлением непотребных изображений да будет отлучен от Церкви». Они — вне Церкви, они лишены ее молитвы, ее заступничества, ее Божественной силы. Всякий раз, когда они прикасаются к ее святыням, они делают это в суд себе и в осуждение. Вот о чем говорит это Сотое правило.

И мы знаем еще, что грех блуда по разумению Церкви стоит рядом с убийством и идолопоклонством, и на много лет лишает причастия. Если по нынешним ненормальным временам мы не в состоянии во всей строгости исполнить каноны святых отцов, которые никто никогда не отменял, и не может отменить, потому что они продиктованы любовью — да не опалится твоя душа, и да узнаешь ты по милости Божией, чего ты лишаешься, совершая этот грех, — все это может значить только одно: глубина покаяния и плоды покаяния должны восполнять недостаток его продолжительности.

Мы помним из жития преподобной Марии Египетской, как она не смогла войти в храм из-за нечистоты: какая-то непонятная сила препятствовала ей. А этот человек уверенно входит в храм, и ничто не останавливает его, несмотря на все его не менее ужасные грехи. Однако оттого что входит он без покаяния, ему томительно стоять на службе, и он уходит, не дожидаясь конца, и скоро совсем перестает ходить в церковь — буквально не может войти в нее. То же древнее чудо, только в ином печальном варианте, повторяется вновь.

Без ясного и глубокого различения добра и зла как будет наш Пост Марииным стоянием? Как душа, подобно жене грешнице, которая возлюбила много, принесет плач о себе, о Господе, и о всех, ради кого Господь пришел принять Страдания?

Протоиерей Александр Шаргунов , настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член союза писателей России

Оттого к покаянию все время возвращается православный человек. И не только мыслью, но и поступками – обязательно. Иначе получится, что наша вера без дел мертва.

Покаяние сопровождает христианина всю его жизнь, какая бы долгая, какая одухотворенная она бы ни была. Потеря покаянного духа означает попросту уход человека с духовного пути, уход на путь погибели.

Вот почему подвижники стремятся к непрестанному покаянию (назовем его так, по аналогии с непрестанной молитвой).

Само собой понятно, что к непрестанному покаянию любому человеку путь длинный и нелегкий. Можно ли на этом пути наметить какие-либо отдельные шаги? Можно ли описать способы, благодаря которым человек способен по нему двигаться? Несомненно.

Обратимся к огромному пастырскому опыту Православной Церкви. Замечательный духовник первой волны русской эмиграции, архимандрит Сергий (Шевич), отмечал, что мы каемся в грехе три раза: сразу по осознании греха, в конце дня, на исповеди .

Первый раз: я каюсь в тот момент, когда понял, что совершил грех, даже если осознание греха пришло сразу по его совершению. Не стоит медлить с покаянной молитвой к Богу (и просьбой о прощении к человеку, если я совершил грех против ближнего). Большая ошибка – отложить покаяние «на потом», под предлогом, что «неудобно как-то сейчас» и т. п. Грех подобен болезни, – чем раньше принялись за лечение, тем успешнее оно будет. Чем раньше начато , тем меньше грех успеет повредить мне. Коснеть в грехе опасно.

Стыд за свершенный грех не должен остановить меня на пути покаяния. Напротив, стыд надо использовать для борьбы с грехом. Стыдно мне, потому и каюсь. Если отложу покаяние на потом, то болезнь будет загнана на глубину, бороться с ней будет значительно труднее.

Второй раз каюсь: в конце дня я мысленно перебираю его события и вновь возвращаюсь к своему греху. Немного размышляю о нем (в чем его причины, каковы его последствия, как с ним бороться), прошу Бога о прощении.

Это настоящее ежедневное духовное упражнение.

В русской православной традиции оно ясно прописано в некоторых молитвословах после вечернего правила: «Положи слово с самем тобою, и испытание сотвори совести твоея, преходя и подробну исчитая вся часы дневныя, начен от времени, когда восстал еси от одра твоего... вся твоя деяния, словеса и помышления... Аще что лукавое соделал еси... кайся и моли Человеколюбца».

Как всякое регулярное духовное упражнение, ежевечернее покаяние требует от христианина волевых усилий. Каждодневное покаяние не займет слишком много времени, если я не «утону в деталях», если днем буду каяться, как только замечу, что не прав перед Богом и людьми.

Ежевечернее покаяние помогает человеку наладить внимательную христианскую жизнь.

Третий раз каюсь: на Таинстве исповеди перед невидимо присутствующим Спасителем я прошу прощения, и священник произносит разрешительную молитву, свидетельствуя перед Богом мое покаяние в грехе, я целую Крест и Евангелие.

В грехе я каялся первый раз, преодолевая ложный стыд, каялся после вечерних молитв, преодолевая лень. Все это содействует тому, чтобы на исповеди я принес , неформальное и не поверхностное.

Слова архимандрита Сергия о покаянии дорогого стоят. Они побуждают нас каяться чаще. Они исходят из сокровищницы пастырского опыта. В них ощутимо горячее желание, чтобы покаянные труды облагораживали нашу жизнь, приближали нас к Христу.

Бритт стояла у окна кабинета, глядя на Тред Эйвон, чьи воды блестели в лучах утреннего солнца. Энтони за письменным столом просматривал бумаги, которые он прихватил с собой на уикэнд. Глядя на искрящуюся воду, она думала об Элиоте и Дженифер. Пользуясь прекрасной погодой последних солнечных дней осени, они отправились в плавание на парусном ялике Энтони.

С тех пор как Элиот покинул Чеви-Чейз, Бритт чувствовала себя весьма странно. Она слишком много думала о нем, и ничего хорошего это не сулило.

Правда, после похода в зоопарк Элиот вел себя безупречно. Но их отношениям был нанесен непоправимый ущерб. Что бы он ей ни говорил, что бы она ему ни говорила, во всем этом уже не было первоначальной открытости, все их слова призваны были лишь скрывать истинные чувства. И не зная, как справиться с этим, Бритт смущалась и постоянно чувствовала какую-то мучительную неопределенность.

А дело заключалось в том, что Элиот ей нравился… Даже слишком. Все его качества приводили ее в восхищение - ум, чувство юмора, дерзкий взгляд на окружающий мир и потаенная, но сильная страстность, присутствие которой она не могла не ощущать. Она знала, что между ними должна быть дистанция. А ей становилось все труднее эту дистанцию соблюдать.

Их разговор в зоопарке застиг ее врасплох. Ужин в тот вечер прошел для нее тягостно, ее терзала тревога, и не потому, что он еще что-нибудь сделал не так, а из-за собственных чувств и осознания возрастающей опасности. Дженифер устала, так что они оставили ее дома и втроем отправились насладиться китайской кухней в ресторанчик «Золотой дракон». Поначалу вечер казался ей праздничным. Она и Элиот потребляли в обильном количестве пиво «Цин-тао»- при их настроении не очень удачный выбор. Энтони оказался предусмотрительнее и ограничился одной кружкой - ему еще предстояло вести машину.

Бритт чувствовала себя весьма странно, ей хотелось пить еще и еще, хотя она давно уже превысила свою обычную норму. Возможно, присутствие Энтони, такого надежного, спровоцировало ее на то, чтобы позволить себе немного лишнего. Сидела она рядом с ним очень близко, время от времени касаясь его руки. И постоянно очень напряженно ощущала близость Элиота.

Ситуация была весьма возбуждающей, и Бритт нашла, что эта ситуация затягивает ее в себя, как в омут. Стремление к чему-то запретному раздражало, как легкая щекотка, и приятно взвинчивало нервы вопреки всему, что она говорила ему днем. Это было столь необычное ощущение, что она даже не понимала, от чего оно возникает.

Элиот, казалось, полностью владел собой. По ходу беседы он то становился серьезным, то шутил и улыбался. Она старалась не придавать особого значения тому, что Элиот слишком часто обращается к ней, но это были тщетные усилия. И она не на шутку тревожилась, почти не сомневаясь, что он с его проницательностью разгадал ее чувства, столь явно противоречащие ее же дневным заверениям.

После отъезда Элиота с дочкой в «Роузмаунт» Бритт не обрела желанного успокоения. Все, что было, только усилилось, вернее даже сказать - ухудшилось. Она ощущала желание видеть его, однако страх того, что происходит с ней, был сильнее. Она пыталась осмыслить свои переживания, подвергнуть их рациональному анализу, отчего, как она думала, они должны неминуемо разрушиться и развеяться. Но природа подавила эти ее попытки и продолжала искушать чем-то неведомым, о чем Элиот, наверное, знает лучше ее.

Глядя на реку, Бритт заметила парус, появившийся из-за деревьев, закрывающих часть речной глади. Поначалу расстояние не позволяло разглядеть, что это за лодка. Когда она убедилась, что это они, бесстыдное чувство радости захлестнуло ее.

Ну вот и они наконец, - сказала Бритт.

Кто? Наши детишки?

Бритт повернулась к Энтони, заметив иронию его реплики и отсутствие обычной рассеянности. Он медленно встал, отложив бумаги, потянулся, подошел к окну и, обняв ее за плечи, стал смотреть, как южный ветер быстро гонит хрупкий, легко скользящий по воде ялик.

Ты только глянь! - воскликнул он с каким-то матросским ликованием. - Дженифер, должно быть, на седьмом небе.

А почему мы с тобой никогда не плаваем? - спросила она довольно резко. - Я бы с радостью поплавала летом, когда мы здесь отдыхали.

Увы, милая, ты права, упрекая меня. Ведь обещал преподать тебе уроки парусного спорта, да так ничего из этого и не получилось. Может, сегодня попробуем?

Уже слишком поздно, - сказала Бритт.

Да, и сезон к тому же кончается. - Он оглянулся и посмотрел на письменный стол как на разрушителя его благих намерений. - Должен сказать, что и этот уик-энд я провожу бездарно. - Он покачал головой. - Знаешь, я ведь даже не вспомнил о теннисе. А раньше, когда приезжал на Восточное побережье, не обходилось без того, чтобы я не сыграл несколько сетов. Наверное, я старею, как ты думаешь?

Бритт посмотрела на него и промолчала.

Но тебе-то зачем сидеть со мной рядом? - сказал он. - Не вижу причин, почему бы тебе не поплавать.

Я вполне могу обойтись без этого.

А я считаю, что тебе обязательно надо развлечься. Возможно, это последний удобный случай, другого до весны может не представиться. Почему бы тебе не взять урок у Элиота? Бог свидетель, он лучше моряк, чем я.

Нет, - ответила она. - Я хочу, чтобы меня научил ты. У нас будет еще время поплавать вместе.

Он согласился. Но она знала, что говорила все это не вполне искренне. На самом деле ей очень хотелось бы поплавать на ялике с Элиотом. Как это скверно - она научилась врать! Нет, вряд ли Энтони заметил какую-то связь между нею и Элиотом. Догадаться об этом, очевидно, можно, но достаточно ли сильна для этого интуиция ее мужа? Ей непереносима мысль, что она способна причинить ему боль. Нельзя допускать, чтобы его сознания коснулось хотя бы малейшее подозрение. Бритт взяла его руку и прижала к своей щеке, желая, чтобы он почувствовал всю нежность, которую она испытывала к нему. Это было единственное, что она могла сейчас сделать…

Тем временем ялик снова скрылся из виду, и Энтони грустно вздохнул:

Как я завидую Элиоту. Он обладает тем, чего у меня никогда не было. Как просто, казалось бы, покатать дочурку на паруснике.

Родной мой, разве ты сомневаешься, что это у тебя еще будет?

Он обернулся к ней и обнял за плечи.

Прости мне пафос, достойный разве газетной передовицы.

Нет, милый, не пафос… В том, что ты сказал, прозвучала такая безнадежность. Это печалит меня. Неужели ты думаешь, что я не хочу посмотреть, как ты будешь катать нашего малыша на паруснике?

Не стоило мне говорить об этом, радость моя. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя угнетенной.

Бритт поцеловала его в подбородок.

Не могу с тобой согласиться. Со времени нашего последнего разговора на эту тему мне отвратителен собственный эгоизм. Ты должен знать, что я хочу того же, чего и ты. Я много об этом думала…

Мне просто трудно поступиться соображениями карьеры. Но я разделяю твою точку зрения и прекрасно понимаю твои чувства…

В этот момент дверь открылась и на пороге появилась миссис Мэллори.

Простите, господин судья, что побеспокоила вас, - сказала она. - Но я решила спросить, не хотите ли вы с миссис Мэтленд выпить по чашечке чаю?

Миссис Мэллори, сухощавая вдова лет пятидесяти с небольшим, была экономкой в семействе еще со времен Энн Мэтленд. Она раз в неделю убирала дом и приходила готовить, когда сюда приезжал кто-нибудь из хозяев.

Прекрасная идея, - сказал Энтони. - Бритт, как насчет того, чтобы попить чаю на террасе?

Он любил утреннее чаепитие, где бы оно ни происходило, дома или за его пределами. Его секретарша, Бернис, всегда помнила об этом, как, впрочем, и Одри Джонсон в Чеви-Чейз, и миссис Мэллори, когда он приезжал на Восточное побережье. Экономка предложила принести Бритт шаль, поскольку воздух уже достаточно прохладен.