Новомученики российские евгений родионов биография и история. Рядовой Евгений Родионов: мученик Первой Чеченской войны

Молитва мученику Евгению:

Страстотерпче, воине Евгение! Милостиво приими молитвы наша с любовию и благодарением тебе приносимые пред святою твоею иконою. Услыши нас, слабых и немощных, с верою и любовию поклоняющихся пресветлому образу твоему. Твоя пламенная любовь ко Господу, верность Ему Единому, твоя неустрашимость пред муками даровали тебе жизнь вечную. Ты не снял Креста с груди своей ради жизни сея временныя. Крест твой всем нам просиял звездой путеводной на пути спасения. Не остави нас на этом пути, святый мучениче Евгение, с верою тебе молящихся.

(Молитва мученику Евгению Родионову, составленная иеромонахом Варлаамом (Якуниным) из Республики Алтай).

Кондак, глас 4-й:

Явился еси преудивлению крепостию, Христову терпению даже до смерти подражая, агарянскаго мучительства не убоялся еси, и Креста Господня не отреклся еси, смерть от мучителей яко чашу Христову прияв; сего ради вопием ти: святый мучениче Евгение, присно моли за ны, страдальче.

Николай Иванов, полковник запаса

«ЗОЛОТИСТО-ЗОЛОТОЙ»
(рассказ)

И замерли от этого жеста боевики, а в первую очередь те, кто устанавливал на этом склоне минное поле. Надежно устанавливал - для собственной же безопасности, туда-сюда, движение.
Разведка федеральных сил не прошла - откатилась, вынося раненых.
Попавшие под артобстрел шакалы, спасаясь от снарядов в ущелье, вырывались сюда на простор и на потеху Аллаху устраивали фейерверк на растяжках.
Пленные, что вздумали бежать, взлетели здесь же на небеса.

Сын? Нет, сына ее здесь нет, но они слышали о пленном русском солдате, который отказался снять православный крестик. Зря отказался - через голову и не стали снимать, делов-то - отрубили голову мечом, и тот сам упал на траву. Маленький такой нательный крестик на шелковой нитке, мгновенно пропитавшейся кровью. Гордого из себя строил, туда-сюда, движение. А то бы жил. Подумаешь, без креста... Дурак. А похоронили его как раз там, за склоном. Иди, мать, а то ночь скоро - в горах быстро темнеет. Жаль только, что не дойдешь. Никто не доходил.

Пошла.
Пошла по траве, выросшей на минах, и среди тоненьких проводков, соединявших гранаты-ловушки. Вдоль израненных осколками кустарников. Вдоль желтеющих косточек чьих-то сынков, не вывезенных с минного поля ни своими, ни чужими. Собрать бы их, по ходу, раз она здесь, похоронить по-людски, с молитовкой, но она шла-торопилась к своему дитяти, к своей кровинушке, к своему дурачку, не послушавшего бандита. О, Господи, за что? Ведь сама, прилюдно, надевала сыночку крестик на призывном пункте - чтобы оберегал. И видела ведь, видела, что стесняется друзей ее Женька, запрятывая подарок глубоко под рубашку. Думала грешным делом, что не станет носить, снимет втихаря.

Не снял…

А ей все смотрели и смотрели вслед те, кто захотел иметь собственное солнце, собственную личную власть, собственных рабов. Ухоженные, упитанные, насмешливые бородачи. Три месяца она, еще молодая женщина, ощущала на себе эти взгляды, терпела унижения, оскорбления, издевательства. Три месяца ее секли холодные дожди, от которых в иные времена могла укрыться лишь собственными руками. По ней стреляли свои и чужие: по одинокой незнакомой фигуре на войне стреляют всегда - на всякий случай или просто ради потехи. Она пила росу с листьев и ела корешки трав. Она давно потеряла в болоте туфли и теперь шла по горным тропам, по лесным чащам, по невспаханным полям босиком. Искала сына, пропавшего в чужом плену на чужой войне. Невыспавшейся переходила от банды к банде, голодной от аула к аулу, закоченевшей от ущелья к ущелью. Но знала: пока не найдет живого или мертвого, не покинет этой земли, этих гор и склонов.

«Господи, помоги. Дай мне силы дойти и отыскать. На коленях бы стояла - да идти надо. Помоги, Господи. Потом забери все, что пожелаешь: жизнь мою забери, душу, разум - но сейчас помоги…»

Сейчас, сейчас взлетит, туда-сюда, движение.
- Живучая. Но здесь еще никто не проходил, - ждали боевики, не спуская глаз с русской женщины и боясь пропустить момент, когда вздыбится под ее ногами земля, когда закончатся ее земные муки.

Не заканчивались. То ли небеса, оправдываясь за страшную кару, выбранную для ее сына, отводили гранатные растяжки, то ли ангелы прилетели от него, от Женьки, и подстилали свои крыла под расстрескавшиеся, с запеченной кровью ноги, не давая им надавить сильнее обычного на минные взрыватели. Но она шла и шла туда, где мог быть ее сын, уходила прочь от главаря с зеленой лентой, исписанной арабской вязью. И когда уже скрывалась с глаз, исчезала среди травы, один из боевиков поднял снайперскую винтовку, поймал в прицел сгобленную спину: прошла она - проведет других. Не взлетела - так упадет…

Но что-то дрогнуло в бородаче, грубо отбил он в сторону оружие и зашагал прочь, в ущелье, в норы, в темень. Он не угадал. А тот, кто не угадывает, проигрывает…

…А еще через два дня к боевому охранению пехотного полка вышла с зажатым в руке крестиком на шелковой нити седая старушка. И не понять было с первого взгляда, русская ли, чеченка?
- Стой, кто идет? - спросил, соблюдая устав, часовой.
- Мать.
- Здесь война, мать. Уходи.
- Мне некуда уходить. Сынок мой здесь.

Подняла руки - без ногтей, скрюченные от застывшей боли и порванных сухожилий. Показала ими в сторону далекого горного склона - там он. В каменной яме, которую вырыла собственными руками, ногтями, оставленными там же, среди каменной крошки. Сколько перед этим пролежала без памяти, когда отыскала в волчьей яме родную рыжую головушку, из-за которой дразнили ее Женьку ласково «Золотистый-золотой» - не знает. Сколько потом еще пролежала рядом с найденным обезглавленным телом ее мальчика - не ведает тоже. Но очнувшись, поглядев в чужое безжизненное небо, оглядев стоявших вокруг нее в замешательстве боевиков, усмехнулась им и порадовалась вдруг страшному: не дала лежать сыночку разбросанному по разным уголкам ущелья…

…И выслушав ее тихий стон, тоже седой, задерганный противоречивыми приказами, обвиненный во всех смертных грехах политиками и правозащитниками, ни разу за войну не выспавшийся подполковник дал команду выстроить под палящим солнцем полк. Весь, до последнего солдата. С Боевым знаменем.

И лишь замерли взводные и ротные коробки, образовав закованное в бронежилеты и каски каре, он вывел нежданную гостью на середину горного плато. И протяжно, хриплым, сорванным в боях голосом прокричал над горами, над ущельем с остатками банд, над минными полями, покрывшими склоны, - крикнул так, словно хотел, чтобы услышали все политики и генералы, аксакалы и солдатские матери, вся Чечня и вся Россия:
- По-о-олк! На коле-ено-о-о!

И первым, склонив седую голову, опустился перед маленькой, босой, со сбитыми в кровь ногами, женщиной.
И вслед за командиром пал на гранитную пыльную крошку его поредевший до батальона, потрепанный в боях полк.
Рядовые пали, еще мало что понимая в случившемся.
Сержанты, беспрекословно доверяющие своему «бате».
Три оставшихся в живых прапорщика - Петров и два Ивановых, опустились на колени.

Лейтенантов не было - выбило лейтенантов в атаках, рвались вперед, как мальчишки - и следом за прапорщиками склонились повинно майоры и капитаны, хотя с курсантских погон их учили, что советский, русский офицер только в трех случаях имеет право становиться на колени: испить воды из родника, поцеловать женщину и попрощаться с Боевым знаменем.

Сейчас Знамя по приказу молодого седого командира само склонялось перед щупленькой, простоволосой женщиной. И оказалась вдруг она вольно иль невольно, по судьбе или случаю, но выше красного шелка, увитого орденскими лентами еще за ту, прошлую, Великую Отечественную войну.
Выше подполковника и майоров, капитанов и трех прапорщиков - Петрова и Ивановых.
Выше сержантов.
Выше рядовых, каким был и ее Женька, геройских дел не совершивший, всего один день побывший на войне и половину следующего дня - в плену.
Выше гор вдруг оказалась, тревожно замерших за ее спиной и слева.
Выше деревьев, оставшихся внизу, в ущелье.

И лишь голубое небо неотрывно смотрело в ее некогда васильковые глаза, словно пыталось насытиться из их бездонных глубин силой и стойкостью. Лишь ветер касался ее впалых, обветренных щек, готовый высушить слезы, если вдруг прольются. Лишь солнце пыталось согреть ее маленькие, хрупкие плечики, укрытые выцветшей кофточкой с чужого плеча.

И продолжал стоять на коленях полк, словно отмаливал за всю Россию, за политиков, не сумевших остановить войну, муки и страдания всего лишь одной солдатской матери. Стоял за ее Женьку, рядового золотистого воина. За православный крестик, тайно надетый и прилюдно не снятый великим русским солдатом в этой страшной и беспощадной бойне…

В последнее время широкое распространение получили брошюры о Евгении Родионове, погибшем в Чечне в 1996 году, и даже его иконы, которые можно встретить не только в домах верующих, но и в некоторых храмах. 17 декабря 2003 г. на пресс-конференции в Храме Христа Спасителя Председатель синодального Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами протоиерей Димитрий Смирнов отметил, что он верует и исповедует, что Евгений Родионов "совершил христианский подвиг, достойный канонизации", и выражает надежду, "что скоро, как только мы получим дополнительные сведения, она состоится". Однако не было, и до сих пор нет никаких церковных документов о прославлении воина Евгения. В то же время на официальном сайте Отдела священник Константин Татаринцев утверждает, что прославление возможно по формуле: "воин-мученик Евгений (Родионов) и иже с ним пострадавшие воины Андрей, Игорь и Александр". Далее сообщается, что все материалы переданы в комиссию по канонизации. Ответственный редактор "Церковного вестника" обратился за комментариями к секретарю синодальной Комиссии по канонизации священнику Максиму Максимову.

- Отец Максим, прежде всего, давайте поговорим о том, что является основанием для причисления клириков и мирян к лику святых.

Церковь имеет критерии для канонизации святых любой эпохи. Эти критерии остаются неизменными, но каждая эпоха истории Церкви имеет свои особенности. Если обратиться к эпохе апостолов, то исповедание Христа как Спасителя и сама принадлежность к апостольскому чину делали человека святым. Если обратиться к следующей эпохе, то основным критерием являлся факт мученичества. Здесь важно, чтобы человек не сам себя вверг в эти испытания, но принял происходящее со смирением. Затем важна чистота исповедания веры, связи с Церковью, то есть он не должен быть ни гностиком, ни каким-либо другим еретиком или раскольником. Следующая эпоха - это эпоха преподобных и праведных. Здесь появляются новые критерии: почитание в народе, чудеса. Особое место в истории Церкви занимает ХХ век - это эпоха новомучеников и исповедников российских. Для этой эпохи мы соборно выработали дополнительные критерии канонизации. Когда мы поднимаем уголовно-следственное дело, изучаем биографию человека, мы обращаем внимание на то, уклонялся ли он в раскол и что он там делал, сколько раз он покаялся - один или после этого снова уходил и снова каялся. Из следственных дел мы узнаем, был ли он осведомителем или нет. Канонизация подтверждает вполне определенные выводы: человек в тяжелейших испытаниях сохранил веру и непорочно совершил свой подвиг. Не по факту смерти или убийства прославляется человек, это не может быть основанием для канонизации, даже если он погиб на войне с иноверцами.

- Как бы вы прокомментировали позицию, например, Союза православных хоругвеносцев, которые говорят о Евгении Родионове как "новомученике за Христа и Россию"?

Надо определенно заявить, что эпоха новомучеников и исповедников российских, как бы мы ее не растягивали, уже закончилась. Мы можем провести границу по 1970-м, в крайнем случае, 1980-м годам, когда в мир иной отошли последние исповедники, вышедшие из лагерей. Когда Евгения Родионова причисляют к новомученикам и исповедникам российским, происходит очевидный подлог. Современная история России - это совершенной иной период.

Почему для Церкви при изучении новомучеников было важно выдержать определенную историческую дистанцию? Это не только проблема закрытых и недоступных архивов, это проблема целостного представления об эпохе, механизмов власти, принятия решений, положения Церкви. Сегодня каждый представляет какую-то партию, общественное движение или церковную группу. Но церковная Комиссия по канонизации не может быть ни "правой", ни "левой", ни "центристской". Комиссия руководствуется критериями, о которых мы вкратце уже говорили. Если мы говорим о современности, есть множество вопросов, на которые никто сегодня не сможет дать точный ответ.

Тем не менее, мы можем попытаться дать оценку конкретным фактам из жизни современного человека.

Действительно, сегодня может быть такая ситуация, что человека захватили религиозные экстремисты и требуют от него отречения от Христа или угрожают смертью. Но встает проблема, как сегодня собрать реальные доказательства? У древних мучеников свидетелями были судьи и народ. Все судебные приговоры выносились публично. Отсюда и достоверность мученических актов. Все слышали, как мученики отвечали на вопросы о своей вере, и все видели, как их убивали, христиане бережно собирали косточки после сжигания. И никаких дополнительных доказательств не требовалось. В эпоху новомучеников ситуация изменилась. Двери следственного кабинета, тюремных застенков были плотно закрыты. Народ ничего не видел, но осталась бумага, документы. И они могут быть изучены и служить вполне достоверным свидетельством.

- Какие же документы могут быть в условиях чеченской войны?

Канонизация - это не раздача награждений всем пострадавшим. Канонизация - это призыв Церкви обратить очи сердца к тому, кто верил во Христа и до конца сохранил эту веру. Изучая жизнь и смерть Евгения Родионова, мы вправе потребовать определенные доказательства, что все было именно так. Но оказалось, что основной источник в этом случае - средства массовой информации. Нет нужды говорить, что современные СМИ нельзя рассматривать как серьезный и заслуживающий доверия источник информации. Но и при анализе публикаций выяснилось, что все сводится к рассказам одного человека - матери Евгения Родионова.

- Какое решение приняла комиссия по этому случаю?

Было принято решение о встрече с Любовью Васильевной Родионовой трех членов Комиссии - архимандрита Алексия (Поликарпова), наместника Данилова монастыря, игумена Дамаскина (Орловского), известного исследователя, автора многих книг по новомученикам, и меня как секретаря Комиссии. Наша встреча состоялась 26 июля 2002 года и продолжалась более двух часов. С разрешения Любови Васильевны весь разговор был записан на магнитофон для последующей расшифровки и представления всем членам Комиссии. За время разговора мы коснулись многих тем. Нашей задачей было узнать, что она за человек, понять, насколько ее рассказ достоверен и убедителен с церковной точки зрения.

К сожалению, в данном случае говорить о церковности не приходится. Я связывался со священником, который служит в храме рядом с домом Родионовых. Любовь Васильевна в храм не ходит, а люди, которые приезжают на могилу Евгения, сами служат панихиды и в храм к священнику никогда не обращаются. Что кроме сектантства можно в этом увидеть? Но этот факт для нас - лишь дополнительный штрих к общей ситуации.

- Что же вы узнали из разговора с Любовью Васильевной Родионовой?

Мы предупредили ее, что главный вопрос связан с почитанием ее сына: "Вы - единственный свидетель, которому мы можем доверять, и все, что вы скажете, будет запротоколировано". Она рассказывала о Жене, о себе, о том, как искала сына, получив от командования лживую телеграмму, что он дезертировал. Потом она долго искала правду и в конце концов встретилась с чеченским полевым командиром Русланом Хайхороевым (который к 2002 году, когда состоялся этот разговор, уже погиб. - Прим. ред). Она узнала, что есть люди, которые могут открыть ей место, где похоронен ее сын, но за это требуется заплатить. Она заложила свою квартиру, - в этом смысле у нее есть христианское чувство самопожертвования, кроме одного "но": все это она делала исключительно для своего сына, ею движет безграничная до обожествления любовь к сыну.

- Главный вопрос - откуда известно, что смерть Евгения Родионова была именно такой, как ее описывают в прессе? Действительно ли боевики требовали от него отречься от Христа, снять крестик и принять ислам?

В нашем разговоре с Любовью Васильевной выяснилось, что ее встреча с Хайхороевым продолжалась не более семи минут, и он ничего не говорил ей о конкретных обстоятельствах гибели Евгения. Те диалоги, которые появляются в газетах, типические, они взяты из рассказов других русских солдат, побывавших в плену. Любовь Васильевна честно призналась нам, что доказать ничего нельзя.

- Однако есть видеозапись смерти Евгения. Она может быть принята как доказательство?

Здесь я снова процитирую Л.В. Родионову. Она сказала, что пленок с казнями и издевательствами над пленными воинами у нее много, и на одной из них, как она считает, снят ее сын. Но и это доказать невозможно, потому что убиваемый солдат снят со спины, и у нее самой нет полной уверенности в том, что это ее сын. Она также сделала важное признание относительно обстоятельств своей жизни, которое заставляет нас крайне осторожно относиться к ее свидетельствам.

- Удалось ли членам комиссии выяснить отношение Любови Васильевны к возможной канонизации ее сына, к написанным иконам?

Да, здесь у нее есть четкая позиция. Она считает, что канонизация "народной церковью" уже произошла, и канонизация официальной Церковью тут ничего не изменит. Точнее, она сказала "ничего не даст". Л.В. Родионова ее не добивается и очень болезненно воспринимает известия о написании в том или ином городе "иконы мученика Евгения". Она также протестует против телевизионных репортажей, где сообщается о его канонизации.

Добавлю, что никаких сведений о том, что Евгений или кто-либо из погибших вместе с ним воинов вел сознательную церковную жизни, нет, и фактов, подтверждающих их мученическую - в церковном смысле этого слова - кончину, синодальной Комиссией по канонизации не обнаружено.

- Как же относиться к статьям, стиль которых все чаще напоминает житийный?

Эти авторы, среди которых есть и один священник, могут выражать свое личное мнение. Они могут издавать брошюры как частные лица, но выступать от имени Церкви они не могут. Нельзя забывать, что каждый, кто записывает Предание Церкви, несет ответственность не перед самим собой, а перед Богом и Церковью. Авторы, которые пытаются выдать желаемое за действительное, не могут быть церковными писателями, они не могут хранить церковное предание неповрежденным. В заключение подчеркну: Православная Церковь никогда не причисляла к лику святых тех, кто был убит на войне. Известен исторический факт, когда в Х веке император Никифор Фока потребовал от Константинопольского Патриарха канонизации убиенных воинов, Церковь ему отказала. А мотивация, кстати, была практически такой же, как сегодня: воодушевить армию, поднять боевой дух.

Деятельность Комиссии по канонизации многим известна только своей положительной стороной. И действительно, за десять лет прославлено почти полторы тысячи святых. Но есть и другая сторона нашей работы, о которой мало кто знает: очень много имен пришлось отвергнуть или, по крайней мере, отложить решение вопроса о канонизации до поступления новых материалов.

Сегодня исполняется двадцать лет со дня мученической кончины Евгения Родионова.19-летний рядовой пограничных войск был зверски убит в плену у боевиков на Северном Кавказе в день своего рождения, 23 мая, за то, что отказался снять православный крест.

Кто молнией промчался по Земле,

Тот светом облечен под небесами...

о.Василий Росляков

/убит сатанистом на Пасху, в возрасте 32 лет./

"Родился Женя в половине первого ночи 23 мая 1977 года. Роды не были тяжелыми. Женя был крепким, здоровеньким ребенком, рост 52 см, вес 3900. Когда я услышала его первый крик, крик о том, что "я пришел в этот мир, встречайте меня, любите меня", такой вырвался вздох облегчения, и взгляд совершенно случайно упал на окно. Была глубокая ночь, темное небо, на котором яркие крупные звезды, и в этот момент по небу вдруг начала падать звезда. Я побледнела, сердце стало маленьким, холодным и почему-то лохматым комочком. Врачи и медсестры стали убеждать меня, что это хороший знак, что, значит, у ребенка будет хорошая судьба, да и у меня тоже. Но чувство опасности, страха, напряженное ожидание чего-то не покидало меня очень долгое время. Потом как-то все забылось, и вспомнилось через девятнадцать лет..."

В патриотической прессе уже писалось о подвиге 19-летнего русского солдата Евгения Родионова, в 1996 году оказавшегося в чеченском плену и в момент самых изощренных пыток не предавшего Отечества и Веры, не снявшего с себя нательного креста. Государство наградило Евгения Орденом Мужества. Сейчас на его могиле, благодаря пожертвованиям, установлен двухметровый крест, горит лампадка, - и сюда идут, и идут люди. Приезжают, специально, из самых удаленных уголков России, из других стран, поклониться "моему никому не известному, тихому сыну" . Мать, Любовь Васильевна Родионова говорит, что это отношение людей "перевернуло все мое сознание в жизни..." А однажды на могилу сына в Курилово (под Подольском) приехал один из ветеранов Великой Отечественной войны. Он снял с себя фронтовую награду - медаль "За отвагу" - и положил ее на могильный камень...

Биография Евгения Родионова, записанная со слов матери, опубликована в вышедшей в 2002 году первой книге, посвященной солдату, - "Новый мученик за Христа воин Евгений" /Москва, "Хронос-Пресс"/. Это, точнее, пока небольшая брошюра, составленная настоятелем храма Святителя Николая в Пыжах, протоиереем Александром Шаргуновым. Все же о жизни Евгения - его сокровенных мыслях, чувствах, переживаниях, о том, что ему довелось пережить за три с лишним месяца плена у чеченских бандитов, нам известно еще очень немного. Многое здесь покрыто завесой тайны.

О подвиге Евгения Родионова на страницах издания размышляют священник Александр Шаргунов и настоятель храма Спаса Нерукотворного подмосковного села Прохорово о.Владимир Переслегин. Любовь Васильевна делится своими воспоминаниями - тем, как она воспитывала своего сына, чем он интересовался и к чему стремился в жизни, как работал и учился, как относился к службе в армии и как добровольно ушел служить... И потом, уже страшные воспоминания, - о пришедшем домой известии о якобы "дезертирстве", о пройденных затем кругах ада. О том, что довелось пережить во враждебной и заминированной Чечне, чтобы найти сына. Тело сына...

18-летнего Евгения Родионова, вместе с еще тремя солдатами, взяли в плен в ночь с 13 на 14 февраля недалеко от селения Галашки. Ребята, всего за месяц до того прибывшие в расположение части из Калининградской области, несли караульную службу на чечено-ингушской границе. Открытый КРП (контрольно-регистрационный пункт) находился метрах в двухстах от заставы. Маленькая будка - без связи и света, без какой-либо огневой поддержки - на единственной в горах "дороге жизни", по которой перевозились оружие, боеприпасы, пленные, наркотики... Из подъехавшей машины "скорой помощи", которую пограничники остановили для проверки, внезапно выскочили "санитары" в камуфляже - более десятка вооруженных до зубов чеченцев. Этим головорезам не составило особого труда справиться с еще необстрелянными юнцами. Хотя, вспоминает, Любовь Васильевна, "даже спустя две недели после этого происшествия снегом не до конца засыпало пятно крови на дороге. Видны были там следы борьбы - что не как цыплят их покидали в машину...". Мать считает, что ребята пострадали во многом из-за халатности офицеров.

А затем начался плен. "Плен испокон веков считался самым страшным, что может случиться с человеком. Плен - это неволя, это издевательства. Жизнь показала, что чеченский плен - это самое страшное, самое нечеловеческое, изуверское, что вообще может быть на свете...", - говорит Любовь Родионова.

"Мама, от судьбы еще никто никогда не ушел. Я могу выйти на дорогу, и меня задавит машина. Тебе что, от этого будет легче? А плен... плен - это уже как повезет..." - говорил сын перед прощанием матери.

А она, как только узнала, десять месяцев искала Женю по всей Чечне. "Мне пришлось пройти все муки, все круги ада, какие только есть на земле, какие только мог придумать человек. Видно, Господь меня водил по тем дорогам, где я ходила и не подорвалась, хотя мин там было больше, чем камней. Видно, Он меня защищал от бомбежек, не дал мне возможности погибнуть, посчитал, что мой долг, долг матери - найти сына, похоронить его в родной земле; похоронить так, как хоронили наши деды и прадеды, по христианскому обычаю, с преданием земле. Это я только сейчас все поняла, а тогда, когда ходила по военным дорогам, я только молча молилась Господу..."

Чеченские головорезы убили Евгения Родионова 23 мая 1996 года - в праздник Вознесения Господня, в чеченском селении Бамут. В день смерти у Евгения был день рождения - ему как раз исполнилось 19 лет. Мать немного не успела - тогда она была в каких-то семи километрах от места казни. И российскими войсками Бамут был взят - на следующий день.

О смерти сына мать смогла узнать лишь в сентябре. Чтобы найти тело Евгения и потом вывезти его, вместе с другими погибшими товарищами, на родину, - ей пришлось заложить собственную квартиру. Множество фотографий сына раздавала Любовь Васильевна чеченским посредникам, надеясь узнать хоть что-то. За бешеные деньги один из чеченцев согласился указать место захоронения.

"Когда я приехала в конце февраля, рядовой солдат, живой, стоил 10 миллионов. В августе рядовой солдат, живой, стоил 50 миллионов, когда они уже были в роли победителя. У Мелиховой за ее сына просили 250 миллионов, потому что он офицер. Была уже ночь, когда я с саперами украдкой при свете фар раскапывала яму, в которую бросили тела четверых ребят. Я стояла и только молилась, чтобы среди них не было Жени. Я не могла, не хотела верить, что его убили. Доставали останки - одного, потом другого. Я уже узнала его сапоги, стоптанные так, как снашивал только он, но все говорила: "Я не поверю, если не найдете жениного крестика". И когда кто-то крикнул: "Крестик, крестик!", - я потеряла сознание."

Убийцей Евгения Родионова оказался Руслан Хайхороев. В конце концов он сам в этом признался - это признание буквально выпытала у него мать, в присутствии иностранного представителя ОБСЕ Ленарда: "У сына был выбор, чтобы остаться в живых, - сказал Хайхороев. - Он мог бы веру сменить, но он не захотел с себя креста снимать. Бежать пытался... " (Хайхороев вместе со своими телохранителями был убит во внутричеченской бандитской разборке 23 августа 1999 года - ровно через три года и три месяца после гибели Евгения Родионова.)

По возвращении Любови Васильевны домой, на 5-й день после похорон, скончался отец Евгения, не отходивший от могилы сына, - у него не выдержало сердце. А сам Евгений в ту же ночь, после панихиды, приснился матери. По ее словам, уже "радостный и сияющий".

И.о.председателя отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами протоиерей Дмитрий Смирнов говорил, что "вопрос о канонизации рядового Евгения Родионова будет решен положительно - это вопрос времени". Запрос об этом в Синодальную комиссию по канонизации был сделан, правда, требовались еще дополнительные сведения о судьбе мужественного пограничника.

Мать Евгения была приглашена в синодальную комиссию по канонизации РПЦ, где её выслушали. Комиссия сделала следующие выводы о смерти Евгения и его возможной канонизации: сообщения о мученической кончине Евгения Родионова записаны только со слов матери, которая саму смерть сына не видела. Она также не может с уверенностью подтвердить, что сына её заставляли отречься от Христа. С предполагаемым убийцей Евгения - Русланом Хайхороевым - мать виделась только один раз в жизни, в течение 7 минут, во время этой встречи Руслан Хайхороев, по свидетельству самой матери, ничего не рассказывал об обстоятельствах кончины Евгения Родионова. Никаких свидетелей и свидетельств о мученической кончине, кроме матери Родионова, - нет. В начале 2004 года Синодальная комиссия по канонизации Русской Православной Церкви отказала в канонизации по причинам отсутствия достоверных сведений о мученической в церковном смысле кончине и о том, что Родионов вёл сознательную церковную жизнь. Тем не менее бывший тогда и. о. председателя отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами протоиерей Димитрий Смирнов утверждал, что "вопрос о канонизации рядового Евгения Родионова будет решен положительно - это вопрос времени".

В сети Интернет было опубликовано сообщение о том, что 21 октября 2008 года воин Евгений Родионов прославлен в лике мучеников как местночтимый святой Астраханско-Енотаевской епархии Русской Православной Церкви. Однако в 2011 г. секретарь Синодальной комиссии по канонизации святых протоиерей Максим Максимов в интервью газете "Комсомольская правда" опроверг это сообщение: "Сама епархия канонизировать его не могла и не канонизировала, а потому и местночтимым он быть не может"/

25 сентября 2010 года в городе Кузнецке Пензенской области был открыт и освящен памятник Евгению Родионову, композиция памятника следующая: бронзовая свеча, пламя которой обнимает фигуру Евгения; вокруг головы Евгения - нимб, в руках у него восьмиконечный крест. Памятник установлен на территории 4-й школы, носящей имя Евгения Родионова, сообщает сайт "Пенза Православная".. Заведующий сектором военно-воздушных сил Синодального отдела Московской Патриархии по взаимодействию с вооруженными силами священник Константин Татаринцев предлагает прославление по формуле "Воин-мученик Евгений Родионов и иже с ним пострадавшие воины Андрей, Игорь и Александр"/

В мае 2011 года включён как "новомученик Евгений Воин" в воинскую панихиду, рекомендованную православным капелланам армии Соединенных Штатов для совершения поминовения погибших воинов в праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи и Димитриевскую субботу/

Протоиерей Валентин Сидоров составил службу мученику воину Евгению. Служба включает стихиры для малой и великой вечерни, для утрени, канон мученику Евгению, включающий 9 песней и акафист, и молитву святому мученику Евгению/

Молитва мученику Евгению:

Страстотерпче Российский, воине Евгение! Милостиво приими молитвы наша с любовию и благодарением тебе приносимые пред святою твоею иконою. Услыши нас, слабых и немощных, с верою и любовию поклоняющихся пресветлому образу твоему. Твоя пламенная любовь ко Господу, верность Ему Единому, твоя неустрашимость пред муками даровали тебе жизнь вечную. Ты не снял Креста с груди своей ради жизни сея временныя. Крест твой всем нам просиял звездой путеводной на пути спасения. Не остави нас на этом пути, святый мучениче Евгение, со слезами тебе молящихся.

Молитва мученику Евгению Родионову, составленная иеромонахом Варлаамом (Якуниным) из Республики Алтай. Кондак, глас 4-й:

Явился еси преудивлению крепостию, Христову терпению даже до смерти подражая, агарянскаго мучительства не убоялся еси, и Креста Господня не отреклся еси, смерть от мучителей яко чашу Христову прияв; сего ради вопием ти: святый мучениче Евгение, присно моли за ны, страдальче.

В десятках храмов находятся портреты Евгения (портрет-икона на алтарной двери в храме апостолов Петра и Павла в усадьбе Знаменка возле Петергофа находился примерно с 2000 г. и убран по неизвестной причине примерно в 2010-11 гг.; на Алтае - в Акташе, Новоалтайске, Заринске и др.). Иконы воина Евгения Русского пишутся и в Сербии. На Украине у священника Вадима Шкляренко из Днепропетровска мироточил образ Евгения Родионова. "Миро светлого цвета, с легким запахом хвои". Мироточил образ Евгения 20 ноября 2002 года в храме во имя святого мученика Евгения на Алтае.

О канонизации воина-мученика Евгения Родионова.

Рассказывают, что сербские солдаты и русские добровольцы просили заступничества у святого Евгения под натовскими бомбежками.

Священник Тимофей Сельский отметил по этому поводу, что на Чеченской войне "пленные русские ребята отказывались принять ислам и становились мучениками за Христа, хотя в мирной жизни, кажется, особо не усердствовали к Церкви… И вот - предварили нас во Царствии Божием со всеми нашими познаниями в области экклезиологии. Что возвело их сразу на высоту святости? - Конечно, особая благодать Божия, поданная в ответ не на что-то духовное, а на чисто душевное - на русскую верность долгу, на усердие человека служивого, который не стремится спрятаться в частную жизнь".

Сегодня воина Евгения уже почитают как святого многие православные люди не только в России, но и в других православных странах (в Сербии его называют Евгением Русским), написано более полутораста икон, они появились в десятках храмов, среди них есть уже мироточивый образ воина-мученика, и недалек тот день, когда воин Евгений будет официально канонизирован Церковью.

У входа в школу, где учился Евгений, установлена мемориальная доска героя-пограничника. Вышел документальный фильм, посвященный ему. Нательный крестик Евгения Родионова передан матерью в храм святителя Николая в Пыжах и хранится в Алтаре. А на кресте, установленном над могилой, - надпись: "Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрекшийся от Христа, казненный под Бамутом 23 мая 1996 года" .

Сюда идут, и идут люди.

"Мы знаем, что это были долгие, страшные страдания, которые можно сравнить, наверное, только со страданиями великомучеников, бывшими в самые древние времена, когда их расчленяли, обезглавливали, подвергали самым изощренным пыткам, но они свидетельствовали перед миром, что и душа, и тело причастны Кресту Христову, победе Божией, Воскресению Его" (о.Александр Шаргунов, из проповеди на панихиде в день памяти Евгения Родионова).

Рамзан Кадыров, глава Чеченской Республики:

"Мое мнение о гибели солдата Родионова, которого убили бандиты, требуя изменить своей вере, - это геройский поступок одного человека и подлая мерзость тех, кто его убил".

В знак уважения к подвигу солдата, жители Бамута не только не покушаются на христианский символ, но и помогают терским казакам в уходе за памятным местом.

Подпишись на NOVO24

ВОИН-МУЧЕНИК ЕВГЕНИЙ РОДИОНОВ

Его душа ушла в полет.

Ее отпели птицы.

А мать живого сына ждет…

А он – на все века вперед

Безсмертным возвратится

Николай Тальков

23 мая – день рождения и день мученической кончины 19-летнего воина Евгения Родионова. В 1996 г., в праздник Вознесения Господня, после трех с половиной месяцев истязаний четверо российских пограничников были казнены в Бамуте чеченскими ваххабитами. Бандиты предлагали ребятам жизнь – если они откажутся от христианской веры. Русские солдаты – Евгений, Андрей, Александр, Игорь предпочли умереть верными Христу, Отечеству, своим близким. «Мы с вами живем только потому, что погибли – на всех войнах – другие», - говорит мама мученика Евгения – Любовь Васильевна Родионова. Нательный крестик Евгения, с которым он принял мученическую кончину, хранится в храме свт. Николая в Пыжах, что на Ордынке, там он лежит на Престоле.

Страдания и смерть современных русских воинов удивительным образом напоминают крестный путь святых христианских мучеников первых веков, когда, по словам святителя Димитрия Ростовского, «исповедников Христа схватывали и содержали в темницах, а затем производили над ними суд. Причем подвергали их многочисленным пыткам и разнообразным мучениям, и тех, кто оставался непоколебим в исповедовании Христа, Бога нашего, предавали смерти».

13 февраля 1996 г. четверо российских пограничников – рядовой Евгений Родионов, младший сержант Андрей Трусов, рядовые Игорь Яковлев и Александр Железнов – были захвачены в плен на чечено-ингушской границе, у села Галашки. Всего полгода прослужили ребята в армии, лишь месяц назад прибыли на заставу в горах – из Калининградской области.

В тот день они вышли в караул – к блок-посту в горах без света, связи и огневой поддержки в 200 м от заставы. Женя не должен был дежурить – вышел на пост вместо своего товарища Александра, у которого был день рождения.

Когда к контрольно-регистрационному пункту подъехала карета скорой помощи, ребята смутились: машина с крестом, вдруг в ней раненые, как в них стрелять? Выскочившие из скорой вооруженные боевики затолкали пограничников в машину и увезли в Чечню – российских пограничников можно было продать живыми или мертвыми.

100 дней и ночей, запертые в подвале, претерпевали ребята истязания, которые можно было прекратить, приняв ислам, отрекшись от веры православной и Родины. Русские воины предпочли веру во Христа, верность своему Отечеству. 23 мая 1996 г., в день рождения Евгения Родионова, исламистские экстремисты отрезали ему голову. При этом Женя так и не снял своего крестика, с которым не расставался никогда – ни в детстве, ни сейчас – перед лицом смерти. Были казнены и трое его сослуживцев.

Поначалу «отцы-команидры» российской армии попытались обвинить ребят в дезертирстве. Родителям были отправлены письма о том, что их сыновья покинули расположение части. «Этого не может быть», - сказала мать Евгения – Любовь Васильевна Родионова – и поехала искать сына.

В течение девяти месяцев она вдоль и поперек исходила Чечню, лицом к лицу увидела героев войны и предателей, побывала у Масхадова, Гелаева, иорданца Хаттаба, ее отправляли на минные поля, стреляли за спиной. Три дня она провела в чеченском плену у Шервани, брата террориста Шамиля Басаева. Жестоко избитую, полумертвую (бандиты решили, что женщина умерла), ее выбросили на улицу. Промыслом божиим она осталась жива – дошла до своих – десантников. В станице Асиновская, что в семи километрах от Бамута, оказалась в православном храме и молилась перед иконой Богородицы: «Матерь Божия, помоги ему! Господи, не оставляй его, ведь он любил Тебя!»

Наконец за 4 тыс. долларов матерям показали поле, где лежат в земле тела их сыновей. Чтобы расплатиться за «услугу», Любовь Васильевна заложила жилье в Подмосковье. В ночь с 23 на 24 октября 1996 г. наскоро прикопанные четыре тела были обретены при личном участии Любови Васильевны Родионовой и Нины Ивановны Железновой – обе растили сыновей в одиночку, у обеих они были главными помощниками, если не сказать кормильцами. Собственноручно матери одели дорогие косточки в новую форму. Части разбитой головы Евгения вернули матери лишь 6 ноября 1996 г., в Дмитриевскую субботу. В Ростов из Чечни она поехала поездом. Узнав, что пассажирка везет голову сына, проводница вызвала врача, посчитав Любовь Васильевну сумасшедшей.

Женя упокоился на кладбище подмосковного села Сатино-Русское, по соседству с храмом Вознесения Господня – именно в этот праздник закончился земной путь ребят. На пятый день после похорон сын приснился матери радостным и сияющим. В тот же день, пролежав долгое время на могиле сына, скончался от инсульта отец Жени Александр.

Мать увидела суд Божий над убийцами Евгения. Хайхороев был смертельно ранен своим же соплеменником-чеченцем. Его брат погиб в перестрелке с русскими пограничниками на том самом месте, где Женя и его товарищи были взяты в плен. Ранее Хайхороев успел рассказать Любови Васильевне с восточной откровенностью, смакуя подробности, о казни ребят, их отказе принять ислам. Разговор, по словам Любови Васильевны, проходил в присутствии представителя ОБСЕ Ленарда, а также полковников Попова и Пелипенко из группы по розыску и возвращению из Чечни российских военнослужащих, эксгумации и идентификации тел погибших.

23 мая на литургию и литию на могиле Жени в подмосковное Сатино по традиции приезжают воины, прошедшие Чечню, Афганистан, приходят старики – ветераны Великой Отечественной, привозят детей – воспитанников воскресных школ, скаутов из разных стран.

Бывает много украинцев, белорусов, представителей других национальностей – подвиг Жени и его товарищей стал известен далеко за пределами России. В Сербии и Черногории Женя – местночтимый святой «мученик Евгений Русский». Новомученик Евгений Воин упоминается православными капелланами армии США в заупокойных службах. Музеи Евгения Родионова открыты в Кривом Роге и селе Вольное Днепропетровской области. На Афоне написана икона воина-мученика Евгения, ее копии монахи рассылают как благословение Святой Горы военнослужащим. Первый Свято-Евгеньевский храм в нашей стране был построен руками пограничников в 2002 г. в Горном Алтае – на стыке границ России, Китая, Казахстана и Монголии. Свято-Евгеньевская церковь возведена на родине Жени – в селе Чибирлей Пензенской области. В Кузнецке Пензенской области его именем названа школа №4. Свое благословение на строительство часовни в честь воина-мученика Евгения в Переславле-Залесском дал духовник Святейшего Патриарха схиархимандрит Илий (Ноздрин).

Почитание вчерашних мальчишек, настоящих русских воинов, сложивших свои головы за веру и Отечество, стало подлинно народным и, как это не раз бывало в истории Церкви, опередило официальную их канонизацию.

18 марта 2015 г. в храме Святых царственных мучеников и страстотерпцев в Павловской Слободе Московской области состоялась встреча мамы Евгения Родионова с преподавателями и учащимися двух школ – православной школы «Ладанка» и Павловской общеобразовательной школы. Любовь Васильевна – мать солдата, внешне – хрупкая и легкая, на деле – несгибаемая и непобедимая – отвечала на вопросы детей и взрослых о том, как растила своего сына Евгения. И драгоценными были эти слова, потому что мученичество – лишь плод всей предыдущей жизни:

«Мы с сыном радостно жили и открыто, друг у друга на виду. В общежитии у нас была комната 18 м, которую разделяла перегородка. Так прошло 10 лет – трудное, но очень благодатное время. Мы много разговаривали – не было двери, которая бы нас разделяла. Когда я болела, Женя мне приносил чай в постель. Когда лежала в больнице, навещал меня там. Все заботы по дому лежали на нем с семи лет. Я в шесть утра уходила на работу, потому что работала и на двух, и на трех работах, а он сам вставал, завтракал, шел в школу. Женя умел готовить и очень любил кормить людей.

Мы с Женей много читали, обязательно обсуждали прочитанное. Женя учился средне. «Что ж ты так», - иногда упрекала я его. «Мам, да я все это исправлю!» - отвечал он. Помню, как наш маленький поселок потрясла история: очень обеспеченная армянская семья сдала свою маму в дом престарелых. Женя пришел из школы и сказал: «А они ведь образованы». Хорошо получить образование, но важнее оставаться человеком. Ничего нет дороже любви, уважения в семье.

Женя неплохо играл на гитаре, писал стихи, занимался спортом – самбо, боксом, футболом. Был в меру общительным. Любил семью, свою собаку, которую купил на первую зарплату на мебельной фабрике. Перед армией Женя без меня, по собственной воле вместе с соседкой исповедовался и причастился в храме в Дубровицах Подольского района».

Журнал «Покров», № 5, 2015 г.

Свя-тые му-че-ни-ки Ев-стра-тий, Авк-сен-тий, Ев-ге-ний, Мар-да-рий и Орест по-стра-да-ли за Хри-ста при им-пе-ра-то-ре Дио-кли-ти-ане (284-305) в Се-ва-стии, в Ар-ме-нии. В чис-ле пер-вых хри-сти-ан, при-няв-ших то-гда му-че-ния, был пре-сви-тер Ара-вий-ской церк-ви му-че-ник Авк-сен-тий, за-клю-чен-ный в тем-ни-цу. Ви-дя непо-ко-ле-би-мость хри-сти-ан, гра-до-пра-ви-тель Са-та-ли-о-на, бла-го-род-ный во-е-на-чаль-ник свя-той Ев-стра-тий, быв-ший тай-ным хри-сти-а-ни-ном, ре-шил-ся на от-кры-тое ис-по-ве-да-ние ве-ры, за что был под-верг-нут пыт-кам: его из-би-ва-ли, на-де-ва-ли на но-ги же-лез-ные са-по-ги, жгли ог-нем. По-сле этих же-сто-ких му-че-ний его со-жгли, а му-че-ни-ка Авк-сен-тия обез-гла-ви-ли. Уви-дев их му-че-ни-че-скую смерть, свя-той Мар-да-рий, ко-то-рый был из про-сто-го на-ро-да, так-же ис-по-ве-дал свою ве-ру и был по-ве-шен вниз го-ло-вой. Пе-ред кон-чи-ной он про-из-нес мо-лит-ву: «Вла-ды-ко Гос-по-ди Бо-же, От-че Все-дер-жи-те-лю...», ко-то-рая чи-та-ет-ся в кон-це 3-го ча-са и на по-лу-нощ-ни-це. Му-че-ни-ку Ев-ге-нию вы-рва-ли язык, от-ру-би-ли ру-ки и но-ги и от-сек-ли го-ло-ву ме-чом. Мо-ло-дой во-ин свя-той Орест ис-по-ве-дал се-бя хри-сти-а-ни-ном и за это пред-стал пе-ред су-дом. Он был при-го-во-рен к со-жже-нию на рас-ка-лен-ном же-лез-ном ло-же, ку-да взо-шел, укреп-ля-е-мый мо-лит-вой свя-то-го Ев-стра-тия. Пред-смерт-ная мо-лит-ва свя-то-го Ев-стра-тия («Ве-ли-чая, ве-ли-чаю Тя, Гос-по-ди...») чи-та-ет-ся на суб-бот-ней по-лу-нощ-ни-це. Му-че-ник Ев-стра-тий скон-чал-ся 13 де-каб-ря.

См. так-же: в из-ло-же-нии свт. Димит-рия Ростов-ского.