О пагубном грехе неверия. Можайское благочиние Чем же исцелить эту немощь

Будет прославлен в лике святых в ближайшее время, сообщает сайт «Святая гора». Недавно состоялась канонизация старца Порфирия Кавсокаливита; ожидается прославление и других афонских подвижников. Старец Паисий особенно любим в России - книги с его поучениями разошлись огромными тиражами. Предлагаем вашему вниманию беседу старца Паисия о подозрительности и борьбе с ней.

- Геронда, что поможет мне прогнать помыслы подозрительности?

А ты уверена, что все действительно обстоит так, как тебе это представляется? Раз ты обычно видишь во всем плохое, то после каждого своего помысла всегда ставь вопросительный знак. А кроме того, чтобы не согрешать в своих суждениях, включай в работу и добрый помысл о других. Если ты станешь ставить после своих помыслов не по одному, а по два вопросительных знака, будет еще лучше. А если по три, то совсем хорошо. Поступая так, ты будешь умиротворяться и получать пользу. И не только сама - ты окажешь пользу другим. В противном же случае, принимая помыслы «слева», ты приходишь в раздражение, волнуешься, расстраиваешься и наносишь себе духовный вред. Если будешь относиться ко всему, что происходит вокруг, с добрыми помыслами, то спустя немного времени увидишь, что дело в действительности обстояло так, как ты это увидела, включив в работу добрые помыслы. Расскажу тебе один случай, чтобы ты поняла, что может наделать «левый» [недобрый] помысл.

Как-то раз ко мне в каливу пришел один монах и сказал: «Старец Харалампий - колдун. Я сам видел, как он ворожил». - «Что же ты говоришь, глаза твои бесстыжие! - отчитал я его. - И не стыдно тебе такое нести!» - «Да! Да! - настаивал он. - Я сам видел, как однажды ночью при луне Старец мычал: „М-м-ме… М-м-ме…“ - и при этом лил в кусты какую-то жидкость из большой оплетенной бутыли!». Ну что ж, выбираю я свободный день и иду в каливу Старца Харалампия. «Ну, - спрашиваю, - отче Харалампие, как твои дела? Как житье-бытье? Чем занимаешься? Тут один увидел, как ты что-то лил в кусты из большой бутыли, да еще и мычал: „М-м-ме!“». - «Там в зарослях, - показал мне Старец, - растут несколько лилий, вот я и поливал их. Напевая „Рáдуйся, Невéсто Неневéстная!“, я выливал немного водички на один цветок, потом опять пел: „Рáдуйся, Невéсто Неневéстная!“ - и выливал немного воды на другой… Потом наполнял бутыль, возвращался к цветам и снова их поливал…» Видишь как! А другой увидел все это и принял Старца за колдуна!..

Какие же добрые помыслы имеют некоторые мирские люди! А другие - несчастные - так страдают от вещей, которые не просто не существуют в природе, но которые и сам диавол не смог бы выдумать! Однажды, когда после страшной засухи пошел дождь, я почувствовал такую благодарность Богу, что, сидя в каливе, без остановки восклицал: «Боже мой, благодарю Тебя миллионы, миллиарды раз!» Я не знал, что в это время под окном стоял один мирской человек и слушал. Потом, встретившись со мной, он признался: «Отец, а ведь я соблазнился. Я услышал про все эти «миллионы», про все эти «миллиарды» и подумал: «Вот оно как! Каков фруктик этот отец Паисий!» И что ему было объяснять? Я имел в виду [многие] благодарения Богу за дождь, а этот человек подумал, что я считаю деньги. А окажись на его месте кто-то другой, так мог бы еще и прийти ночью, чтобы меня ограбить! Мне досталось бы по первое число, а он в конечном итоге так ничего бы и не нашел.

А в другой раз ко мне пришел отец больного ребенка. Я провел его в церковку моей каливы, выслушал его горе и, желая ему помочь, сказал: «Для того чтобы твой ребенок стал здоров, ты и сам должен что-то сделать. Но что? Поклонов ты не кладешь, постов не соблюдаешь, денег, чтобы творить , у тебя тоже нет… Обратись-ка ты к Богу вот как: «Боже мой, у меня нет ничего достойного, чтобы принести жертву ради здоровья моего ребенка, но я постараюсь, по крайней мере, бросить курить». Эти слова тронули несчастного отца, и он пообещал, что последует моему совету. Пока я, выпуская его из каливы, возился с замком, он, вынув из кармана зажигалку и сигареты, положил их под иконой Спасителя в храме. Я этого не заметил. Следующим посетителем оказался некий юноша, которому надо было что-то мне сказать. После беседы, не успев даже выйти из каливы, он достал сигарету и закурил. «Здесь, парень, курить нельзя, - сказал ему я. - Отойди подальше в сторону». - «А тебе в церкви курить можно?» - спросил он в ответ. Увидев в церкви пачку сигарет и зажигалку, этот малый «смастерил» помысл, будто я курю! И не стал я его разубеждать, дал ему уйти со своим помыслом. Ну ладно, даже если бы я и в самом деле , то неужели я делал бы это в храме? Видите, что такое помысл?

- Геронда, а какой ущерб могут причинить душе подозрительность, недоверчивость и мнительность?

Какого рода подозрительность, такого рода и ущерб. А недоверчивость и мнительность приносят [духовную] болезненность, худосочие.

- Чем же исцелить эту немощь?

Добрыми помыслами.

Геронда, а если человек однажды увидит, что в чем-то промахнулся, то есть, что его подозрения не подтвердились, то разве это не поможет ему осознать свою ошибку?

- Геронда, а как быть, если помысл подозрения о ком-то подтвердится на деле?

Если такой помысл однажды и окажется верным, то неужели это значит, что подобные помыслы будут оказываться верными постоянно? А кроме того, откуда ты знаешь: может быть, Бог попустил такому помыслу оправдаться на деле ради того, чтобы человек, которого ты подозревал, сдал экзамен на смирение?

Конечно, и нам самим необходимо быть внимательными. Мы не должны давать людям повод приходить к ошибочным заключениям. Например, если у человека возник о тебе «левый» [недобрый] помысл, то причиной этого может быть как его собственная недоброжелательность, так и то, что ты сам дал ему повод плохо о тебе думать. Но если человек думает о тебе плохо, несмотря на то что ты ведешь себя со вниманием, то прославь Бога и помолись о нем.

Блаженной памяти старец Паисий Святогорец. «Слова». Том II I. «Духовная борьба». Издательский дом «Святая Гора», М., 2008

Говорить о сребролюбии в наше время — это все равно, что описывать жару летом. Июльское пекло мучает всех, от него не скроешься. Есть, конечно, спасение от зноя — кондиционеры и вентиляторы, тень и холодная вода. Но солнцепек-то мало кто любит, а любовь же к «сребру» порою целиком захватывает сердце. И случиться такое может даже в случае, если «сребра» этого и нет в карманах любящего…

О том, что же такое грех сребролюбия, мы говорим сегодня с игуменом Нектарием (Морозовым).

— Грех сребролюбия заключается не в излишнем обладании сребром, златом, то есть материальными ценностями, а в любви к этим самым ценностям.

Человеку, чтобы жить на земле, необходимы многие вещи: пища, одежда, деньги, на которые это можно купить. Необходимо жилье, потому что мы не можем жить на улице. Бывает, что нужны и дорогостоящие врачебные услуги, лекарства. И это далеко не все…

Допустим, человек нуждается в хирургической операции. Будет ли в сердце оперируемого любовь к иголке, которая колет его в вену и вводит какое-то средство, блокирующее боль, к скальпелю, который режет кожу и дает возможность хирургу удалить воспалившийся аппендикс? Скорее всего, нет. Больной будет относиться и к иголке, и к скальпелю как к необходимому и перетерпит. Но совсем не так — с материальными благами, с деньгами, на которые можно приобрести потребное для жизни. Любовь к материальному оказывается для человека очень опасной. И очень страшной — тем более, что ее может испытывать как человек, ничего не имеющий, так и наоборот, обладающий многими сокровищами этого мира.

Что в данном случае значит «любить»? Это значит, что в ситуации, когда перед тобой встает выбор между тем, что ты любишь, и долгом, честью, милосердием, состраданием и, самое главное, желанием быть верным Богу, ты будешь выбирать то, что любишь, вот это самое «сребро». Ты не дашь его тому, кто в нем нуждается, ты затворишь свое сердце от того, кому плохо, и, чтобы умножить или удержать то, что у тебя есть, ты совершишь то или иное предательство по отношению к Богу. В этом и заключается самый главный вред сребролюбия.

Человек, конечно, существо многогранное, но когда он к чему-то обращен, то это значит, что от чего-то другого он отвращается. Обращенность к материальному обязательно отвращает от духовного. Как может подобная обращенность проявляться у богатого человека — наверное, понятно. У него — много попечений: как своим богатством распорядиться, как защитить его от тех, кто хочет это богатство расхитить, как разумнее его потратить, чтобы полностью не истощить, и как к нему что-то новое приложить. Естественно, что когда человек занят процессом приобретения или сохранения, то он постепенно понимает: успешность в этом зачастую сопряжена с некими безнравственными поступками. Когда у тебя много денег, к ним легко можно прибавить еще, отняв их у кого-то другого, у кого их меньше и кто не в силах их отстоять. Конечно, деньги можно просто заработать, но это гораздо труднее, чем отобрать. Поэтому, когда человек любит сребро, то он, скорее всего, будет его отнимать. А даже если он будет зарабатывать честно, перед ним все равно встанет ситуация выбора: платить или не платить налоги, платить или нет достойную зарплату людям, которые у тебя трудятся, и прочее. Конечно, если человек любит Бога больше, чем богатство, если он не мыслит своей жизни без если не Божиих законов, то хотя бы законов человеческой нравственности (хотя сегодня это понятие очень расплывчато), он скорее запомнится как человек добрый и справедливый. Но чаще бывает не так. Чаще человек, добившийся достатка, руководствуется в своих действиях, в своих поступках не любовью к Богу и не нравственными законами, а чем-то иным.

Если же у человека ничего нет, то его любовь к сребру и злату будет похожа на любовь человека, который втайне в кого-то влюблен, изнывает от страсти, но не может приблизиться к объекту своего вожделения. Он ревнует ко всем, кто к предмету его обожания приближается, страшно от этого страдает, мучается, завидует, злится — сердце его от этого чернеет. И потому человек, который любит деньги, но не имеет их, может считать, что вся жизнь его не удалась. Он думает, что несчастен. Просто он еще не знает, что, сколько бы ты ни имел денег, их все равно меньше, чем хотелось бы. Жажда денег увеличивается прямо пропорционально их количеству. Поэтому, когда священники говорят о необходимости бороться со страстью сребролюбия, они говорят именно об этом — о необходимости бороться с любовью к тому, что должно являться всего лишь навсего средством для достижения тех или иных целей.

— Лично я не знакома с богатыми людьми, поэтому поделюсь впечатлением о тех, кто, по Вашему выражению, влюблен безответно. Это зачастую напоминает болезнь, патологию. У людей, битых жизнью, перенесших тяжелые лишения, у ленинградских блокадников — у некоторых из них воды в дождливый день не допросишься… Но люди, собирающие тапочки без пары, тоже ведь больны сребролюбием?

— По поводу тапочек — да, это как раз сребролюбие как до неразумия доходящая любовь к материальному. Только я не соглашусь, что болезненные проявления этой страсти чаще всего заметны именно у тех, кто пережил какие-то лишения. Как раз наоборот, зачастую те, кто пережил голод и познал, что можно довольствоваться в жизни очень малым, бывают более щедрыми, чем люди, жившие в достатке. Порой именно эти люди делятся не только тем, что у них в избытке, но и тем, в чем они сами испытывают недостаток. Петербург, в том числе и блокадный Ленинград, никогда не был городом жадных людей. Хотя, конечно, бывает и так, что пережитые лишения, страдания приводят к определенному слому, психическому нездоровью, но это уже отдельная тема…

Есть в Отечнике такая поразительная история. Некогда преподобный авва Даниил, странствуя, остановился в одном селении, где к нему подошел совсем не богатый с виду человек и пригласил его в свой дом на ночлег. Человека этого звали Евлогий, он был каменосечцем — зарабатывал тем, что тесал камни. Заработанное за день тут же тратил — покупал что-то необходимое себе, а все остальное раздавал нищим, привечал странников. И так Евлогий понравился преподобному Даниилу, так его восхитил, что авва стал молиться Богу, чтобы Тот даровал каменосечцу большие блага, которые могли бы позволить благотворить гораздо большему количеству людей. Ответил Господь: «Не нужно это». Но авва упорствовал в своем прошении, и тогда Бог снова ответил: «Хорошо, Я исполню твою просьбу, но то, что последует за этим, целиком ляжет на твои плечи». И вот Евлогий нашел клад, уехал в другой город, поселился в дорогих палатах, куда на пушечный выстрел не подпускали ни одного бедняка и нищего. Был изгнан и авва Даниил, пришедший проведать своего знакомого. Тогда преподобный взмолился снова и стал просить прощения за свою неразумную молитву. В результате каменосечец все потерял, вернулся в свое селение, стал снова заниматься честным трудом и заботиться о нуждающихся, как и раньше…

Имение обладает потрясающей силой и властью. Вот, казалось бы, нет ничего — и ладно. А появляется что-то, и человек сразу за это цепляется. Нужно быть к себе внимательным, суметь уловить момент, когда сердце начинает срастаться с имением, и разрубать эту связь. Господь и Сам посылает ситуации, когда человек может эту страсть побороть естественным образом, но так бывает, что она, эта страсть, столь велика, что человек отметает все, что Богом посылается…

— Но ведь чем больше отдаешь, тем больше возвращается! Однако на это корыстно рассчитывать ни в коем случае нельзя…

— Да, если человек решает именно из таких побуждений и с такими целями отдавать кому-то то, что имеет, он должен быть готов к тому, что цель эта может остаться недостижимой.

— И еще один закон: если у тебя в кармане 20 копеек, с ними расстаться гораздо проще, чем с двадцатью рублями.

— Да, ведь ты уже начинаешь рассчитывать на них, планировать, что на них купишь, и вдруг их у тебя кто-то просит… И с ними очень трудно расстаться. Но! Не всегда и надо расставаться, на самом деле. Вопрос в том, кто просит, зачем просит и почему просит.

Апостол Павел говорил, что наш избыток должен служить в восполнение чьего-то недостатка (2 Кор. 8 , 14). С нас спросится не по тому, чего мы не имеем, а по тому, что у нас есть. Да, были подвижники, которые настолько пренебрегали любым имением, что, глядя на них, кажется, что они жили за гранью — не только общечеловеческой, но даже и общехристианской нормы. К примеру, праведный Филарет Милостивый раздавал все, а у него была достаточно большая семья, которая тоже нуждалась в пропитании. И члены его семьи находились в том состоянии, что уже им надо было что-то давать. В конце концов Господь возвратил святому Филарету все сторицей: его дочь стала супругой императора. Был и такой удивительный подвижник схиархимандрит Виталий (Сидоренко) из Тбилиси, который постоянно раздавал все, что у него появлялось. Сначала он жил в келье в горах, и понятно, что там у него ничего не было. А потом он переселился в город, и ему дарили то одеяло, то ботинки, то еще что-то — он все раздавал и очень плакал: «Я им говорю: раздавайте, раздавайте! Они мне тащат…». Но такие подвиги — из ряда вон выходящие. У преподобного Варсонофия Великого даже есть такой совет: когда приходит к тебе кто-то и просит у тебя что-либо, а тебе самому это необходимо, ты имеешь право отказать. Потому что если человек может расстаться с чем-то и не терзаться, расстаться и не причинить неудобства своим близким, которые вместе с ним имеют права на это имущество, то отдать можно. Если же ты отдаешь последнее, ты обязательно должен подумать о тех, кто находится рядом с тобой, и о том, что потом будешь делать ты. Потому что если ты отдашь последнее и пойдешь сам у кого-то просить в свою очередь, то вряд ли в этом будет смысл.

Но бывают, конечно, и такие в жизни ситуации, когда необходимо отдать и последнее. Человек с живой совестью это сам, как правило, видит и знает.

— Многие оправдывают грех сребролюбия наличием семьи и обязательств перед ней. Как семьянину, обремененному заботами, различить, где норма, а где он уже увлекается обеспечением материальными средствами своих чад и домочадцев?

— Если у человека большая семья, он действительно должен много работать, трудиться, чтобы ее обеспечить. И это будет не сребролюбием, а исполнением долга по отношению к тем, кто от этого человека зависит в материальном плане. Другое дело, когда человек не может заработать столько, сколько он хотел бы, не получается по каким-то причинам — и не должно у него быть никакой печали от этого, нельзя впадать из-за этого в уныние, переставать стремиться к Богу. Хотя если дети от голода плачут, то в лепешку надо расшибиться, а заработать…

— А если дети и жена хотят чего-то сверх нужного, сверх насущного? Допустим, роликовые коньки или новую машину? А глава семьи их любит и не может отказать в удовлетворении этих желаний?

— В любой семье я бы советовал мужу и жене определиться в том, что такое «любит», в чем это должно выражаться: в приобретении материальных благ или в том, чтобы быть вместе и от этого испытывать счастье — даже без коньков и машины. Испытывать счастье от того, что супруги близки, друг друга понимают, радуются тому, что у них есть, и терпят, если у них чего-то нет.

Критерий нормы и тут — тот же. Если человек видит, что то, что он хотел бы иметь, его захватывает и порабощает, значит, здесь что-то не так. Допустим, человек стремится к радости от обладания чем-либо. Жизнь, положенная на достижение этого, оказывается обедненной положительными эмоциями, покоем, элементарной возможностью отдохнуть. И когда цель достигнута, радости нет. Получается, что человек сам себя обманывает. Это все равно, что повесить перед мордой ослика морковку — чем быстрее он за ней будет гнаться, тем быстрее она от него будет убегать — так как-то раз очень точно выразился архимандрит Рафаил (Карелин) в одной из своих проповедей. Желание обладать неутолимо, его невозможно удовлетворить до конца. Сначала ты хочешь иметь что-то нужное, потом — лучшее, чем у тебя есть, потом — лучшее, чем у других, и так далее.

Для человека естественно и непредосудительно желать, чтобы у него было необходимое, при этом — хорошего качества. Но весь вопрос в том, какую цену надо за это заплатить. Нельзя, чтобы этой ценой стала вся жизнь, сердце человека, весь человек. Приобретаем ли мы, чтобы жить, или живем, чтобы приобретать. Ответ расставляет все по своим местам. Если человек живет ради того, чтобы приобретать, в его сердце произошла подмена. Средство вдруг стало целью, а цель — средством.

— Сегодня обладание чем-либо сделалось вопросом престижа или приличия. Если у тебя нет крутого телефона, это уже неприлично. И подобное начинается с самого детства — если в пору моего взросления вопросы о «годности» человека мы решали в детских соревнованиях, то сейчас все зависит от марки планшета, который тебе купил папа… В чем причины такого явления?

— Тут множество причин, но главная — одна. Сегодня утрачивается представление о человеческой личности. Причем не только чьей-то, но и своей собственной. Человек утрачивает ту глубину, которая должна быть ему присуща, ту полноту жизни, которую должен иметь. Иными словами, у современного человека слишком мало чего есть за душой. И поэтому, не имея чем дорожить внутри себя, он пытается составить впечатление о себе самом с помощью того, чем он обладает в материальном плане. И естественно, тот, кому удается чем-то обладать, этим тщеславится. А тот, у которого ничего нет — и за душой тоже, — от этого страдает: чувствует себя обиженным, угнетенным и оскорбляемым.

— Каким образом ребенку привить правильное отношение к вещам?

— Нужно дать ребенку то, что будет для него важнее имущества. То, что позволит ему чувствовать себя состоявшимся человеком, невзирая на то, есть ли у него возможность купить жене машину или нет.

Мы знаем людей, которые живут в тяжелых бытовых условиях и которые с завистью смотрят на обладателя лимузина, обдавшего его грязной водой из лужи. И этим людям невдомек, что этот обладатель лимузина, имеющий несколько миллионов условных единиц, страдает и мучается, глядя на какого-нибудь олигарха с футбольным клубом, самолетом и яхтой. А тот мучается, глядя так же на кого-то еще… Наверное…

— Мы знаем, что мать всех грехов — гордыня. И если бы мы все научились смиренно доверять Богу, то жизнь наша была бы иной… Мне кажется, что сребролюбие — это тоже родственник многих грехов. К примеру, жадный человек не может быть добрым. Так это или нет?

— Изначально сребролюбивый человек может быть добрым, но постепенно, с развитием страсти, в нем угасают добродетели. Ведь человек — это существо, зависящее от навыка. Если мы дважды отказали кому-то в помощи, трижды, четырежды, то так от нашей доброты ничего постепенно не останется. Мы поначалу мучаемся — хочется дать, но больше хочется не давать. Человек так устроен — он старается свои страдания минимализировать. И потому мы учимся не давать, не страдая. Для этого нужно ожесточить свое сердце, закрыть его, чтобы никто до него достучаться не мог. «Никто» — не только люди, но и Бог. Ведь отчего человек страдает? Оттого, что совесть его укоряет. А это не только совесть, но и Ангел-хранитель, и Сам Господь, Который стучится в сердце. И для того, чтобы не дать чего-то кому-то, человек должен научиться не слышать Бога, не реагировать на Его призыв.

Сребролюбие — это и есть грех недоверия Богу. Почему человек так лихорадочно хочет что-то стяжать? Потому что в этом полагает надежду на свое благополучие. Пока человек не надеется на имение, а надеется на Господа, он Им по жизни и ведом. А когда человек ставит во главу угла имущество, имение, то тогда все кардинально меняется, тогда он постепенно становится чужим Богу.

— А как бороться со сребролюбием? Ведь в той или иной степени оно живет в сердце каждого из нас…

— Господь об этом заботится, причем самыми разными способами. Вот мы потеряли кошелек с деньгами — это средство побороть свое сребролюбие. Вместо того, чтобы метаться и переживать по этому поводу, надо сказать: «Ну что ж, Бог учит меня безболезненно расставаться с деньгами». Если приходится отдавать что-то, что нам самим бы пригодилось, значит, Господь нас учит и любви, и подавлению страсти сребролюбия.

Вообще, когда человек начинает что-то отдавать, постепенно у него вырабатывается навык к этому, очень важный. Святитель Иоанн Златоуст говорил, что если тяжело отдавать нужное, то надо начать отдавать хотя бы то, что не нужно. И навык начнет вырабатываться, постепенно приучишься и делиться последним. Но важно в этом случае, отдавая ненужное, не говорить о себе: какой же я хороший, остановлюсь-ка на этом, пожалуй! Есть среди российских чиновников люди — не буду говорить, что все, — которые привыкли брать. И когда им нужно что-то отдать, с ними начинает твориться невообразимое — ломка, как у наркомана. Приходилось наблюдать чувство глубочайшего недоумения на их лицах в такой момент: Как так! Отдавать?! Причем отдавать не для того, чтобы получить, а просто так. И многие оказываются к этому неспособными. Правда: все дело — в навыке.

Журнал «Православие и современность» № 26 (42)

Беседовала Наталья Волкова

Одной из самых серьезных проблем духовной жизни верующего человека является проблема веры. Большинство людей, считая себя верующими, абсолютно не имеют никакой веры. Что движет ими в духовной жизни? Знают ли они об этом?

Порой мы даже не подозреваем, насколько сильную власть имеет суеверие над человеком в его греховном состоянии. Многие, и даже, как ни странно, христиане, посещающие церковь не один год, и не догадываются, что в своей духовной жизни они руководствуются вовсе не верой, а чистым суеверием.

Что такое суеверие и почему современный человек в них верит – об этом в беседе с настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» г. Саратова, игуменом Нектарием (Морозовым).

Вера истинная позволяет человеку еще здесь, на земле, во времени оказаться причастным жизни вечной

– Отец Нектарий, в чем разница между верой и суеверием?

– Я бы ответил встречным вопросом: а что, собственно говоря, между тем и другим общего? Практически ничего. Ведь вера – даже если мы говорим о совершенно земной, лишенной религиозного измерения вере, – в идеалы, в принципы, в человека, наконец, это то, что возвышает человека, делает лучше, наполняет его жизнь необходимым содержанием. Вера же в Бога, вера истинная, не просто возвышает, а позволяет человеку еще здесь, на земле, во времени оказаться причастным жизни вечной, фактически войти в нее. Эта вера – залог спасения, единения с Богом, достижения Царствия Небесного.

А суеверие… это, возможно, тоже вера… Но во что и какая? В какие-то приметы, знаки. Эта вера – суетная, то есть неосновательная, пустая, иногда смешная и нелепая, иногда – страшная. И если вера истинная суть связь человека с его Творцом, то вера суетная – отделяющая от Него преграда.

– Как появляются суеверия, и почему мы в них верим?

– Причина возникновения суеверий – оскудение подлинной веры. Человек забывает о Боге или прямо отвергает Его, но оказывается, что совсем без веры он не может – так проявляется ощущение собственной немощности, ограниченности, а на самом деле – тварности. И тот, кто заявлял о своей независимости от любящего, милосердного, но притом и всесильного Бога попадает в какую-то унизительную зависимость от ничего не значащих вещей. Меняет дорогу, если ее перебежала черная кошка, крестится, увидев священника – тоже ведь плохая примета, готов убить женщину с пустыми ведрами, плюет через левое плечо, стучит по столу, чтобы не сглазить… Да мало ли еще придумано подобных глупостей? Кем придумано? Думаю, тем, кто больше всего ненавидит людей и рад был бы погубить всех и каждого, но власть приобретает лишь над теми, кто добровольно отвращается от истины.

Суевериям в равной степени могут быть подвержены как люди с минимальным образовательным уровнем, так имеющие ученые степени

– А были ли суеверия у библейского человека? Есть ли такие примеры в Ветхом или Новом Завете?

– Суеверия – постоянный спутник человечества, на протяжении всей его истории. Как уже сказано – где не было подлинной веры, там образовавшуюся пустоту суеверия заполняют тотчас. Если говорить о ветхозаветных временах, то ярчайший пример суеверия – поклонение золотому тельцу. Да и вообще язычество как таковое – все суеверие по природе своей от начала и до конца.

– Современное общество отличает жесткий прагматизм и достаточно высокий уровень образования. Сегодня оно подвержено суевериям больше или меньше, чем раньше?

– Думаю, больше. Веры стало меньше, а жизнь все напряженней, сложней, отсюда страхи, а от страхов – желание закрыться, защититься от них. И отсюда – всевозможные суеверия. Отсюда же и увлечение всевозможными магами, экстрасенсами и чернокнижниками. Причем опыт свидетельствует: суевериям в равной степени могут быть подвержены как люди с минимальным образовательным уровнем, так имеющие ученые степени. Потому как суть не в образовании, а в том, живет ли человек жизнью внутренней, жизнью духовной, имеет ли здравые и правильные понятия о Боге, о жизни временной и вечной, об этом мире, людях и о себе самом.

– Из истории мы знаем, что с суевериями боролись издавна. Так, Морским уставом Петра Iза религиозное суеверие определялась смертная казнь, за простое заблуждение и поверие – публичное церковное покаяние. Как видим, наши предки ясно осознавали, что религиозная вера и суеверие – понятия совершенно разные. Почему сегодня эти понятия перемешались?

– Думаю, что в первую очередь виноваты в этом десятилетия богоборческой власти, на протяжении которых русский народ был оторван от Церкви, от веры как таковой. Мы провалились в какую-то страшную бездну духовного невежества, и если и выбираемся из нее сегодня, то очень мелкими шажками, очень постепенно.

Мысли «врасплох»

– Откуда к нам попали предрассудки? И почему они так живучи в народе?

– Каков механизм распространения слухов? Знаете известное выражение – «одна бабка сказала»? Вот и здесь то же: одна бабка сказала одно, другой авторитетный дедка другое… И пошло передаваться из уст в уста, превращаясь постепенно в целый неписаный свод преданий старцев и стариц. А есть ведь известный духовный закон: «чего боится нечестивый», то и постигнет его. Постигло кого-то, потом еще кого-то – и вот «примета» готова.

– Довольно странно наблюдать, когда зрелый человек верит в нелепые вещи. Рассыпанная соль и разбитые зеркала терзают жизнь многих людей. А передавать через порог боятся как старушки, так и вполне современные люди. Как быть с этим?

– Я думаю, бороться с суевериями как таковыми не самое перспективное занятие. Бороться надо с рождающим их безверием. Заступит на его место вера, и суеверия сами исчезнут. Хотя и в каждом отдельном случае надо разъяснять, с терпением и любовью, что не зависит жизнь человека и сам человек от каких-то формальных и крайне несерьезных внешних признаков и примет, что все мы – в руках Божиих, и даже волос с головы человека не упадет без воли Господа на землю.

– Много предрассудков связано с магией чисел: днями, числами и месяцами. Есть люди, которые до слез расстраиваются, если им попадается 13-е место, а уж если 13-е число совпадает с пятницей – вообще можно ждать катастрофических вещей…

– И однако же войны начинаются не по расписанию, не по пятницам непременно, не 13 числа и не в 13 часов… И преступления совершаются в любой день недели и любое время суток. И умирают люди не по «расписанию». Что тут говорить – если нет у человека страха Божия, то бояться он будет всего – и каждого числа, и каждого «угрожающего» стечения обстоятельств, и каждого шороха, и каждой тени…

Неразумное «благочестие»

– Многие люди, посещающие церковь уже не первый год, и не догадываются, что в своей духовной жизни они часто руководствуются вовсе не верой, а чистым суеверием. Каким образом суеверия приживаются в церковной среде?

– К сожалению, не каждый человек, даже регулярно посещающий храм, стремится по-настоящему глубоко и основательно узнать свою веру. Поверьте: если христианин часто исповедуется и причащается, не носит возникающие у него вопросы в себе, а стремится разрешить их с духовником, если он читает святых отцов – вдумчиво и всерьез, – то в его сердце, в его жизни суеверия почвы для себя не найдут. И наоборот…

– Передавать свечку в церкви только правой рукой и через правое плечо, нельзя переставлять ранее поставленные свечи, таинство елеосвящения можно принимать только перед смертью и т.д. Что это? Откуда появляются такие суеверия?

– Из того же самого источника – «одна бабка сказала». Из числа тех самых «бабок», на которых так часто жалуются впервые приходящие в храм люди. Почему сказала? А просто потому, что ей так показалось, она так думает. Человек же, еще ничего в Церкви не знающий, зачастую воспринимает подобные «откровения» как некое тайное знание, которое очень легко принимается им на веру.

– Даже отношение к церковным вещам (иконы, святая вода, свечи) может стать суеверным. Человек бездумно полагается на какой-то священный предмет: поясок, ладан, кулон с образом святого и не вспоминает при этом о Боге. Где логика?

– Логика проста: нет веры, есть упование на какую-то магическую силу «особых вещей», «особых молитв», «настоящих батюшек», «правильных храмов» и т.д. и т.п.

– Святые Отцы Церкви называли предрассудки «дьявольской гордыней». Почему они были столь категоричны?

– Потому что эти самые предрассудки калечат душу человека, встают между ним и Богом, словно стена. Они же – повод для внешних критиков Церкви для насмешек и злоречия. А порой – и темный дремучий лес, через который трудно пробраться и разумному, и благонамеренному человеку, делающему в церковной жизни первые шаги.

Опасные игры

– Бывает, что приметы сбываются, и тогда людям сложно объяснить, что суеверие – это заблуждение…

– Я не думаю, что совпадения, которые время от времени случаются, надо понимать именно так: «приметы сбываются». Если человек внимателен к себе, если он не чужд логике и здравому смыслу, то он обязательно увидит те причинно-следственные связи, которые обусловили то или иное событие либо совпадение. А если нет ни логики, ни здравого смысла… Тогда, конечно, тяжело бывает втолковать человеку, что черная кошка и неудачный день никак не связаны.

– Как разубедить суеверного человека? И нужно ли это делать?

– Постараться разубедить однозначно нужно. Но далеко не всегда это возможно. Опять же это вопрос не столько суеверия, сколько отсутствия веры. Насколько близок человек к стяжанию подлинной веры, настолько возможно убедить его не верить в «приметы».

– Насколько опасны суеверия?

– Помимо того, что суеверие само по себе достаточно тяжкий грех – грех не только неправильной веры, но и по сути недоверия Богу, оно еще и заставляет человека совершать различные ошибки. Отказываться от полезного, даже необходимого, браться за что-то рискованное, ссориться с близкими людьми – и все из-за каких-то ничего не стоящих, пустых причин. И этого мало. Суеверный человек – всегда легкая добыча для диавола, послушная игрушка в его руках. Врагу нашего спасения очень легко путать и сбивать такого человека с толку, морочить ему голову, губить его душу. Можно сказать так: суеверия – те ниточки, за которые он дергает, подводя плененного ими к краю пропасти.

– Отец Нектарий, спасибо за интересную беседу. Надеемся, что наши читатели смогли найти ответы на многие волнующие их вопросы.

Елена Новицкая

Доверчивость - это открытость к миру и людям, душевная чистота. И то и другое является свойством душ праведных. Доверчивость также свойственна чистым душой и еще не испорченным жизнью маленьким детям.

Удивительно, но доверчивость, открытость, дружелюбие всегда были доминирующим душевным качеством русских крестьян. "Они чисты и доверчивы, как дети", - нередко говорили о русских мужиках иноземцы. Эта русская чистота, доверчивость и незлобливость со временем получила название " ".

Но современный человек чаще скрытен, недоверчив и подозрителен, расчетлив и циничен. Его подозрительность становится причиной его враждебности, неприязни, недоброжелательности к окружающим людям, которых он, как правило, подозревает в тех же качествах.

Подозрительный человек это - очень гордый человек, имеющий о самом себе высокое мнение. В то же время, к другим он нередко - категоричен, недружелюбен, конфликтен, нетерпим, мнителен; склонен обвинять, обличать, ненавидеть, яростно отстаивать свои права. Душа его нередко исполнена враждебностью, злостью, ненавистью к людям. И хотя у такого человека, как и у всех, бывают периоды доброты, и даже любви, доброта его ситуативна, любовь его - чувственна и одностороння.

На самом деле такой человек не способен ни к настоящей вере в Бога, ни к настоящей к людям.

Недоверчивость и подозрительность - очень опасное состояние души. Если это качество не замечать в себе и с ним не бороться, то со временем человек приобретает параноидные черты характера, которые могут вылиться в бред, в шизофрению. Более того, исполненная враждой, подозрениями и мнительностью, душа такого человека, безусловно далеко отстоит от .

Святые Отцы всегда предостерегали от подозрительности, как от пагубной страсти, губительной, как для души самого человека, так и наносящей вред окружающим его людям. "Лучше ошибиться в человеке, чем обидеть его подозрительностью", - учили они.

Вот почему, очень печально бывает видеть, когда подозрительностью, ненавистью и злостью иногда исполнены сердца православных верующих. Своим поведением такие люди нередко демонстрируют неспособность к терпимости и милосердию, которые заповеданы Христом. Они готовы яростно обвинять, обличать, уничижать людей, имеющих отличные от их убеждения - еретиков, иноверцев, атеистов, язычников, не прощая им ни их заблуждений, ни инакомыслия.

Они забывают поучение святых Отцов, говорящее: "Осуждай грех, а не человека. Человека же люби, и помогай ему преодолеть его грех".

Нет ничего хуже для православного верующего подозрительности, недоверия, нетерпимости к людям. Эти качества убивают в сердце веру и любовь. Существует только одно средство для борьбы с названными страстями, средство заповеданное Христом - смирение и покаяние!

Если у человека спросить: «Как ты думаешь, что есть самый страшный грех?»– то один назовет убийство, другой – воровство, третий – подлость, четвертый – предательство. И едва ли кто-то отнесет к этому списку неверие в Бога…

Более того, далеко не все вообще согласятся с тем, что неверие в Бога есть грех. “Какая разница, во что я верю, — главное быть добрым, хорошим и порядочным человеком”, — скажут многие. Но давайте немного поразмыслим. Сразу скажу, что лично мне, как верующему в Бога человеку, достаточно свидетельства Библии, в которой записаны такие слова Иисуса Христа: “ Он [Дух Святой, Утешитель], придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде: о грехе, что не веруют в Меня ” (Библия, Евангелие от Иоанна 16:8-9). В данных стихах Господь совершенно ясно показывает, что неверие в Него — грех, и притом серьезный. Но пока отложим вышеприведенные слова и попробуем просто, так сказать, разобраться “на пальцах”.

Во-первых, наше неверие оскорбляет Бога, и это вполне понятно. Представьте, что вы разговариваете с начальником на работе. Он вам излагает текущее положение дел в компании, а вы своей реакцией показываете, что не верите ему. Очевидно, подобное поведение заденет руководителя. В качестве еще одного примера мне вспоминаются разговоры с родителями в подростковом возрасте. Я хорошо помню, как отца обижало отсутствие доверия к его словам с моей стороны. Кто-то сказал, что невозможно сильнее оскорбить порядочного человека, чем если выказывать недоверие его словам. Но если от людей ещё можно скрыть свое отношение, то пред Богом все открыто. И вполне естественно, что наше неверие сильно оскорбляет Бога. Своим неверием мы фактически уничижаем Слово Божье, и как следствие, уничижаем стоящего за Библией Бога. А это есть не что иное, как серьезный грех.

Бог ждет от нас безусловной веры в то, что Он сказал. Фома, один из учеников Иисуса Христа, не хотел верить в воскресение Господа по рассказам других учеников (кстати, именно отсюда пошло известное выражение “Фома неверующий”). Он говорил: “Е с ли не увижу на руках Его [Христа] ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю ( Библия, Евангелие от Иоанна 20:25 ). Когда Христос повторно встретился с учениками, среди которых был и Фома, Он сказал ему: “ Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие ”. (Библия, Евангелие от Иоанна 20:27-29). “Блаженны невидевшие и уверовавшие”, — звучал ответ Христа. Бог ждет от нас безусловной веры. Оно и понятно. Если мы верим человеку на слово, — это значит, что мы его уважаем и признаем его авторитет. Подобно сему и безусловная вера Божьим словам свидетельствует о нашем почтении к Богу и признании Его авторитета. Недаром Апостол Павел писал: “ Без веры угодить Богу невозможно ” (Библия, послание к Евреям 11:6). Наша вера лучше всяких красивых слов показывает, насколько авторитетен для нас Бог и Его Слово.

И во-вторых, неверие есть основание для остальных грехов. “ Если Бога нет, всё позволено ”, — эта мысль красной нитью проходит через роман Ф.М. Достоевского “Братья Карамазовы”. “Ноги” всех остальных пороков растут именно от неверия. Если Бога нет, то можно делать “что угодно” (по крайней мере, если человеческое правосудие в том или ином лице не узнает и не накажет). Отсюда и рождаются подлость, предательство, прелюбодеяния, воровство в различных его проявлениях и т.д.. А вот если человек действительно верит в Бога, то он еще хорошо подумает, прежде чем совершить что-нибудь злое: ведь даже если люди не узнают, то есть Всевидящие Око, от Которого ничто не скроется.